Крах операции «Тайфун»

Выступаем.

В бой.

На смерть.

И даст Бог, будет кого у нас «переформировывать» после этой битвы.

Дежурному офицеру:

— Начальника штаба. Срочно.

Спешно пишу адрес на своём конверте: «Санкт-Петербургская губерния, Гатчина, графине Наталье Брасовой от ген.ад. ВК Михаила Александровича Романова».

На фото: Великий Князь Михаил Александрович с супругой графиней Натальей Брасовой.

Вестовому:

— Вот что, голубчик, прихвати с собой письмо. Пусть с оказией отправят в Гатчину…

… Час спустя мы выступили. Моя Дикая дивизия шла на прорыв австрийского фронта. Снарядный голод категорически не позволял надеяться на качественное подавление огневых точек противника, но приказ есть приказ, пусть ты и Великий Князь, пусть и брат Царя. Тем более, если ты Великий Князь и брат Царя.

Надежда лишь на то, что австрияки в ужасе от самого свирепого имени «Дикая дивизия Великого Князя Михаила Александровича» просто побегут с занимаемых позиций. Слишком уж страшные рассказы гуляют о нравах моих горцев. Как говорил Стивенсон: «Те, кто останется в живых, позавидуют мёртвым».

А так, дурацкая идея. Гнать конницу на пулемёты — это ещё тот мазохизм. И горцы это прекрасно понимают. Потому я в первых рядах.

На пулемёты. Под их кинжальный огонь.

Так надо.

Кто, если не мы?

Шашка в моей руке. Но, что толку, что я считаюсь чуть ли не лучшим клинком фронта? Как мне это сейчас поможет, когда до австрияк ещё сотни метров?

Конная лава с ржанием лошадей, дикими выкриками горцев, сверканием шашек и пик, неслась на укреплённые позиции противника. Дым, запах собственного и лошадиного пота, лязг металла, хрипы и стоны новых раненных, падают лошади или седоки с них. Рвутся вокруг взрывы, свистят пули, крики боевого азарта и проклятий.

Космодесантники шли в атаку. Вертолёты остались где-то там, а мы здесь. Нет ничего быстрее верного коня.

Я скачу одним из первых, не давая дрогнуть, усомниться, увлекая за собой своих бойцов. Я их вождь, я их командир. Царственный брат Николай запрещал мне лично ходить в атаку. Грозил всеми карами. Обещал отстранить меня от фронта, требовал покорности Царской воле, готовили приказ о моём «повышении» в командиры корпуса, а то и в генерал-инспекторы кавалерии всей Русской Императорской Армии, подальше от фронта, в тыл, поближе к чванливым придворным тыловым крысам.

Шашка сверкает в руках. Позиции австрияк уже близко. Пули кажутся уже видимыми, настолько их много, настолько они горячи. Воздух становится плотным от их свистящего количества.

Чёрная стена земли и пламени, я лечу с коня на землю… Тьма… …

…

Рис. Император-Кесарь Михаил Александрович.

…Резко сажусь на постели. Испарина и тяжёлое дыхание.

— Любимый, что случилось? Опять кошмар приснился?

Маргарита прижалась к моему плечу и поцеловала в шею. Успокаивающий любящий шепот:

— Успокойся. Может тебе всё же доктору показаться? Твои кошмары всё чаще. — Императрица вздохнула. — Тебе нужно отпустить то твоё прошлое время. Того времени больше нет. Ты не там, ты здесь. Твой 1917-й, и всё что раньше, осталось ТАМ, за поворотом Реки Времени. Отпусти это всё. Этого больше нет в твоей жизни. Миша, ты здесь. На улице 2022 год от Рождества Христова. Это параллельный мир и твоя прошлая реальность осталась там, за Гранью Вселенных. Ты здесь, со мной, и я тебя люблю, попаданец ты мой. Так что…

Тру глаза.

Спрашиваю:

— Чего не спишь?

— Не знаю. Не спится. Тревожно как-то на душе. Долго сидела вечером в Хранилище. Даже планшет там забыла. Нужно слетать забрать. Есть запасной, но не хочу оставлять в Хранилище Тайн ещё одну.

Рис. Императрица-Августа Маргарита I Борисовна.

Браслет на руке не дал мне развить мысль, громко спросив голосом тестя по каналу Императорской связи:

— Миша, ты проснулся?

Хорошо хоть у него Браслет с ограниченным функционалом, и он нас не слышит, когда мы этого не хотим. А вот Боря наш Фёдорович слышит. В том числе и звуки наших с Марго утех. Впрочем, как и мы его слышим.

Смотрю на Марго вопросительно. Императрица-Августа пожимает обнажёнными плечами. Мол, она не в курсе, что её отцу вдруг понадобилось в такую рань.

Подношу Браслет к губам.

— Привет, пап. Что-то случилось?

— Прилетай на Остров.

— Пап, срочно? Мне на Луну лететь сегодня.

— Да хоть на Марс. Подождёт твоя Луна. Задержишь вылет с космодрома. Ты — Император Трёх Миров или кто? Я жду. Давай быстрее. Объект открыл глаза. Пришёл в себя. Лети сюда. Отбой.

Хмуро:

— Отбой.

Маргарита вздохнула и хмуро прокомментировала:

— Папке моему не спится. Помешанный на науке учёный — это худший вариант трудоголика. И сам не спит и другим не даёт. Он тебя и на Марсе достанет. И на Орфнее.

Хмыкаю.

— На астероиде он меня вряд ли достанет. Моя вотчина несётся сейчас к звёздам на третьей космической скорости.

— Ой, Светлейший Князь Орфнейский, плохо ты знаешь моего отца. А я тебя хотела ещё привлечь спинку мне потереть.

Она потянулась на постели всей своей восемнадцатилетней гибкой красотой и наготой, явно дразня.

Хмыкаю.

— Про потереть спинку, я, конечно, не против, но явно не сейчас. Распоряжусь лучше насчёт вертолёта. А то тесть и вправду вытащит меня обратно из Африки или прямо с Луны.

— Что-то серьезное?

— Не знаю пока. Объект открыл глазки.

Императрица кивнула.