Крамер против Крамера

— Ничего не говори, Тедди. И не дёргайся.

— Ральф, я ничего не возьму.

— Тедди, позволь мне это сделать.

— Нет, Ральф.

Я обязан. Дай мне что-то для тебя сделать. — Он торопливо заполнил чек прежде чем Тед успел вырваться, торопливо сложил его и засунул Теду в карман.

— Когда разбогатеешь, отдашь.

Ральф, стиснув плечи брата в неловком объятии, сказал: «Это всего лишь деньги» — и покинул его.

Тед не успел взглянуть на чек. Он не мог заставить себя развернуть его. Только придя домой и сев за обеденный стол, он наконец развернул листок. Уставившись на него, он опустил голову на руки. Чек был на три тысячи долларов. Брат смог купить ему время. Утром он позвонит в «Мир упаковок» и скажет им, что они могут подавиться своей паршивой работой.

Сним связались из журнала «Тайм», и он провёл несколько дней во встречах с руководством компании, которые произвели приятное впечатление на обе стороны. Правда, была одна проблема. Коммивояжёр с Западного побережья, который в своё время объявил, что не хочет перебираться в Нью-Йорк, изменил свою точку зрения. И ему было отдано предпочтение.

Он прямо сходил с ума. У него на руках был ребёнок, о котором надо было заботиться. Он чувствовал, что не справляется со своей главной задачей: он никак не может считать себя добытчиком.

Он пешком добирался до даунтауна, за тридцать кварталов, и пешком же шёл обратно, что предельно изматывало его, но он экономил деньги на транспорте. Чарли дал ему один телефонный номер. «Она просто прекрасна. Фантастические зубы. Я ей делал коронки». — Он говорил, что у него нет денег, нет никаких ни к чему интересов и что у него нет сил начинать всё сначала с кем-то, у кого придётся узнавать что-ты-любишь и что-ты-не-любишь.

Позвонил Джим О’Коннор и пустился в долгие объяснения, как он говорил с президентом компании и что они не хотят брать нового коммивояжёра, который будет работать только на комиссионных, потому что они перестраивают систему выплат, и Тед отвёл трубку от уха. Скорее бы он услышал окончательный отказ. Что угодно, но только побыстрее. Я не могу выносить это ожидание!

— Тем не менее, Тед, мы договорились. Так что ты будешь заниматься тем же самым: предлагать место для рекламы и плюс те подробности, в которых ты так хорошо разбираешься — например исследовательские работы, обучение сотрудников и всё такое.

— Хорошо.

— И речь идёт не только о комиссионных. Я дажене знаю, как будут называться эти обязанности. Распространение и управление? Помощник управляющего, можно сказать. Для начала двадцать четыре тысячи в год.

— И когда с этим будет решено?

— Уже всё решено.

— Ну? И с кем же мне надо встретиться?

— Ни с кем.

— Брось, Джим!

— Будешь работать со мной.

— Джем…

— Ты же моя правая рука, Хед. Так ты хочешь?

— Да, хочу!

— Значит, договорились. Ты нанят. Тед, жду тебя в понедельник в половине десятого.

Повесив трубку, он буквально взлетел на воздух с радостным воплем, как дирижёр команды поддержки у футбольного поля. Билли выскочил из своей комнаты, в которой он строил завод из набора «Тинкер-Той».

— В чём дело, папа?

— Я получил работу, малыш! Твой старик перестаёт прохлаждаться!

— Вот и прекрасно, — спокойно сказал малыш. — Я же говорил тебе, что всё получится.

— Конечно, говорил! — схватив Билли на руки, он стал подбрасывать его в воздух. — У твоего папы всё наладилось! Да, вот так! И у нас будет всё в порядке!

И это никогда больше не повторится, сынок. Я не хочу когда-либо снова пережить такие времена.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Журнал «Мужская мода» был на подъёме, его публикации внушали понятие стиля; в нём было большое количество цветных иллюстраций. Компания была частью конгломерата с центром в Южной Америке, с большими вкладами в индустрию развлечений, и директорам компании был нужен журнал, который мог бы определить направление моды для преуспевающих мужчин. Тед трудился на презентациях, которые он помогал организовывать; при его содействии было заключено несколько многообещающих контрактов. Он с удовольствием освежал в памяти навыки, которые и помогли ему выдвинуться.

Он вернул брату его три тысячи долларов, вместе с подарком, который нашёл в букинистической лавочке — изданием «Кто есть кто в бейсболе» 1944 года. «Так что же случилось с «коричневыми» из Сент-Луи?» — приписал он в записке. Дойдя же до конечных приветов, он стал припоминать, как же он в прошлом подписывал послания к брату — «с наилучшими пожеланиями», «с симпатией», «до встречи»? На этот раз ему захотелось написать: «С любовью, Тед».

По рекомендации Тельмы, он определил Билли в летний лагерь. Ким была в нём прошлым летом, последним, когда Чарли и Тельма ещё были вместе.

— В этом году Чарли не везёт с доходами, — сказала она. — И я думаю, он был бы не против, если бы мы всё лето сидели в квартире у кондиционера.

Как-то, использовав время ленча, Тед зашёл на собрание родителей. Выяснилось, что тут сплошные мамы — он был тут единственным мужчиной. Присев среди женщин, он увидел будущих вожатых Билли, мальчика и девочку, которым было лет по четырнадцать. Тед всё записал — на вещах Билли должны быть нашивки с его именем, запасные тапочки, смена одежды. Он чувствовал, что все присутствующие посматривают на него. Вы что, дамы, думаете, я вдовец? Муж, ничем не занятый, пока его жена на работе? Ручаюсь, вы никогда не догадаетесь, кто я такой. Старший вожатый описал, как будет проходить типичный день в лагере, и Тед занервничал. Безопасно ли будет детям купаться в бассейне? Не будет ли Билли одиноко весь день? Ему придётся уезжать из города в автобусе с чужими людьми, куда-то далеко, куда можно добраться только на машине. А осенью Билли придётся пойти в школу, в настоящую школу, где он попадёт под опеку отдела образования, где будут общие собрания и где ему придётся приносить присягу в верности. За него возьмутся другие. Его драгоценное сокровище попадёт под власть других институтов, которые подгонят его под общий ранжир. По возвращении из лагеря Билли сразу же придётся отправляться в школу, и Тед стал беспокоиться.

Утром, перед отправлением автобуса, Билли уже стеснялся поцеловать своего отца перед другими ребятами. Рукопожатие казалось ему гораздо более взрослым жестом, но Тед не был к нему готов. Он ограничился тем, что потрепал Билли по спине.

Но окружающий мир не позволил забыть о своём присутствии, что выразилось в тех вопросах, которые Билли стал задавать Теду:

— Папа, а где мама?

— Твоя мама в Калифорнии.

— Она снова переженилась?

— Снова вышла замуж? Насколько я знаю, нет. Кто тебе говорил такие слова?

— Карла, Её родители развелись, и мама переженилась.

— Да, так бывает. Порой человек выходит замуж за кого-то другого.

— А ты собираешься пережениваться?

— Не знаю.

— Ты не собираешься пережениться с Филлис?

Филлис? Юрист. Он почти забыл её.

— Нет, Билли.

— Папа?

— Да, Билли?

— А вы не собираетесь с мамой пережениться?

— Нет, Билли, папа с мамой никогда не переженятся,

Джим О’Коннор сказал Теду, что ему стоит взять двухнедельный отпуск и куда-нибудь уехать.