Крамер против Крамера

— Мы будем у вас только по воскресеньям, — ответил мальчик, наконец полностью уяснив ту реальность, которая его ждёт.

Тед проследил, чтобы Билли почистил зубы, облачился в пижаму и затем почитал ему сказку. Он сказал ему «Спокойной ночи», стараясь» чтобы у него был спокойный и весёлый голос. «До утра, Билли». Он попытался посмотреть фильм по телевизору, но у него не было сил, настолько он был измотан. Наконец он решил в последний раз взглянуть на спящего мальчика. Ведь он так много вложил в этого ребёнка, подумал он. В самом ли деле, попытался понять он. Наверно, всё же что-то он ему дал. Но, оставаясь наедине с ребёнком, это трудно уловить. Джоанну ждёт то же самое. Всё это долгое время они были неразлучны. Он решил» что должен быть благодарен за представившееся ему время» которое он провёл со своим ребёнком. Оно было восхитительным. И никто не может его лишить этих воспоминаний. Он чувствовал, что, уже никогда не будет таким, как прежде. Он понимал, что вырос и возмужал благодаря этому малышу. Благодаря Билли в нём появилось больше любви, он стал более открытым» более сильным и раскованным. Приобрёл опыт в том, с чем ему теперь приходилось сталкиваться в жизни» — и всё из-за этого ребёнка. Склонившись, он поцеловал его спящего, и сказал:

— Спокойной ночи, малыш. Спасибо тебе.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

До появления Джоанны оставалось несколько часов.

— Что ты скажешь, если мы примемся за завтрак, малыш?

— Ты дашь мне орешков?

— После завтрака. — Тед Крамер не мог позволить себе забыть отцовские обязанности.

Добравшись до соседней закусочной, отец с сыном сели в кабинке — с завтраком они расправились быстро. Скоро его ждёт унылая судьба остальных воскресных отцов… но об этом лучше не думать. Вернувшись домой, они стали складывать в две сумки самые важные для Билли предметы. Теперь оставалось только ждать Джоанну. Тед позволил Билли посмотреть утреннюю передачу по телевизору, пока он в гостиной читал утренние газеты.

Джоанна запаздывала. Было уже четверть одиннадцатого. По крайней мере, хоть в этот день она могла бы не доставлять ему излишних страданий!» — подумал он. В половине одиннадцатого он стал расхаживать по комнате. Ну, ты даёшь, Джоанна! В одиннадцать он осознал, что у него даже нет её телефонного номера. Он не был записан.

Он попытался найти Рона Уиллиса, но не смог. В двадцать минут двенадцатого телефон наконец зазвонил.

— Тед?

— Чёрт бы тебя побрал, Джоанна!

— Прости.

— Где ты, чёрт возьми?

— Дома.

— Ради Бога!

— Тед, я не приеду.

— Ты не…

— Я не могу.

— Джоанна!

— Я не могу себя заставить, вот и всё. Я просто не могу.

— В чём дело, Джоанна?

— Я… я не могу… не могу это вынести.

— Ты не можешь вынести?

— Не могу.

— Ты имеешь в виду сегодняшнее утро, сегодняшний день? Что ты несёшь, чёрт бы тебя побрал?!

— Я не могу… я просто не могу. — И она начала плакать.

— Что ты не можешь?

— Я хочу сказать… когда я сидела в суде… и слушала, что ты для него делал… что ты ему дал… — Он с трудом разбирал её слова. — Чувство ответственности…

— В чём дело? Джоанна, что ты хочешь сказать?

— Я просто ничего не соображаю.

— Джоанна, мальчик ждёт и вещи его сложены!

— Он очень обаятельный ребёнок…

— Да, он именно такой.

— Обаятельный ребёнок.

— Джоанна…

— Я думала, что всё будет как-то по-другому. Но когда дошло до… Я хочу сказать, что когда я поняла, как всё на самом деле…

— Что? Что? Что именно, чёрт возьми?

— Я поняла, что не гожусь для того. Я думаю, что трудности, которые заставили меня уйти… остаются частью меня. И сейчас я испытываю к себе далеко не самые лучшие чувства.

— Джоанна, что ты мелешь? Ради Бога, на каком мы свете?

— Я не могу пойти на это, Тед. Я не могу заставить себя…

— Джоанна!

— Он… он твой» Тед.

— Он мой?

— Я не хочу, чтобы он был со мной. Я в самом деле…

— Это ты мне и хотела сказать?

— Я не приеду, Тед. Я не буду вторгаться в вашу жизнь.

— Это правда?

— Я больше не буду бороться за него.

— И я могу получить Билли обратно?

— И никакой судья не будет оспаривать… — Она захлебнулась в рыданиях. — О, Тед… Тед… Тед…

— Успокойся, Джоанна…

— Знаешь, я в самом деле неудачница. Я потерпела крах, как и говорил твой адвокат.

— Исусе… что же мы сотворили друг с другом!

— Ты имеешь право на него, Тед. Он твой.

— Он в самом деле мой?

— Да, Тед.

— О, Боже…

— Только… могу я попросить тебя кое о чём?

— О чём, Джоанна?

— Могу я иногда видеться с ним?

В этот момент она предстала перед ним столь несчастной и беззащитной, что он понял — он может уничтожить её одним словом. Просто сказав, что нет, не может, он сотрёт её с лица земли. Но это было бы несвойственно ему; он чувствовал, что у него нет права на такие слова.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Спасибо, Тед. Я… я больше не могу разговаривать. — И она повесила трубку.

Он прислонился к стене, чувствуя, что ноги его просто больше не держат. Сев за стол в гостиной и тряся головой, он попытался понять, что произошло. Билли остаётся с ним! Что бы ни было, но он с ним! Он сидел не в силах скрыть слёз, текущих по щекам.

Как-то Этта сказала ему, что он очень счастливый человек. И сейчас он в самом деле чувствовал счастье и облегчение — он действительно счастливый человек. Встав, он направился в холл, где стояли упакованные сумки, и, по-прежнему плача, отнёс их обратно в комнату мальчика.

Билли смотрел телевизор. Надо ему всё рассказать, Он попытался взять себя в руки, вошёл в комнату, выключил телевизор и встал на колени перед креслом с малышом.

— Бил, только что звонила мама. И… в общем, Билли… словом, ты будешь и дальше жить здесь, со мной.

— Мама не приедет?

— Не сегодня. Она любит тебя. Но всё будет идти, как и было.

— Да?

— Потому что я тоже люблю тебя, Билли. — Его глаза снова наполнились слезами. — И… мне было бы… очень одиноко без тебя.

— И я по-прежнему буду спать в своей кроватке?

— Да. В своей комнате.

— И все мои игрушки останутся на месте?

— Да.

— И мой Бэтмэн?

— Да.

— И мои книжки?

— Все-все.

Ребёнок постарался понять, что к чему:

— Значит, я никуда сегодня не поеду?

— Совершенно верно, Билли.

— А ты сегодня будешь работать?

— Нет.

— Значит, мы сможем сегодня пойти с тобой поиграть, папа?

— Да, Билли. Мы будем играть с тобой.