Крапленая карта мира

– Вы француз? – задала вопрос Сандра.

– О нет, – покачал тот головой. – Я, можно сказать, космополит.

Сандра не успела поинтересоваться у Клода-Ноэля, что это значит, так как прибыл мэр Марселя, пришлось уделить ему особое внимание. Полчаса спустя, когда делегация отбыла восвояси, Сандра попыталась найти Клода-Ноэля. Тщетно. Его нигде не было. Он был первый человек, привлекший внимание Сандры. После истории с Томом она решила, что отсутствие спутника жизни – не самый плохой вариант. По крайней мере, в ближайшее время она не собиралась снова заводить друга.

Сандра вернулась в Америку. Из Бостона, который она считала слишком чопорным и консервативным, Сандра переехала в Нью-Йорк. У нее была огромная квартира в одном из высотных зданий. Сандра превратила ее в мастерскую.

Цветы начали приходить в тот же день, когда она вернулась в Нью-Йорк. Изысканные орхидеи, каждый раз новая. Их доставляли ровно в семь вечера. Сандра вначале не придавала значения происходящему, думая, что это очередной поклонник ее таланта. Никаких записок или сопроводительного письма. Однако когда пошла третья неделя с того момента, как стали ежедневно доставлять изысканные орхидеи, Сандру разобрало любопытство. Она попыталась узнать что-либо у посыльных, но те, даже получив вознаграждение, не могли ей помочь. Она обратилась в рассылочную фирму, но и там ее ожидало фиаско. Никто и ничего не мог сказать о человеке, который посылал ей цветы. Он приходил каждый день, оставлял орхидеи – и исчезал.

В тот день исполнился ровно месяц с того момента, как она получила первые цветы. Сандра решила все-таки выяснить, кто так упорно посылает ей орхидеи. Она знала, что загадочный человек появляется около шести вечера. Оставалось одно – выследить его. Это оказалось несложно. Господин мизантропического вида с бакенбардами, не говоря ни слова, положил на прилавок новую коробочку с темно-красной орхидеей и визитную карточку с адресом нью-йоркской квартиры Сандры. Она проследовала за ним на улицу. Господин был в черном плаще и с тростью. Его ждало такси. Не успела Сандра оглянуться, как он нырнул в салон и желтая машина затерялась в сотнях ей подобных на оживленном перекрестке. Сандра пыталась поймать другое такси, но авто с незнакомцем уже скрылось.

Она запомнила номер и сумела отыскать водителя. Мрачный итальянец, жующий пиццу, вспомнил странного пассажира.

– Неразговорчивый тип, кажется, он иностранец, почти не говорит по-английски, – сказал он, получив от Сандры зеленую бумажку. – Я привез его обратно туда, где и взял. Отель «Вальдорф Астория».

Сандре был известен этот отель. Шикарное место, остановиться в котором могут себе позволить только действительно обеспеченные люди. Одна из принадлежащих Сандре компаний владела некоторым количеством акций этого отеля. Через час, наслаждаясь пенистой ванной в собственной квартире, Сандра уже знала, кем был незнакомец с бакенбардами.

– Его зовут Георг. По национальности немец или австриец. Он прибыл сюда вместе с еще одним иностранцем. Георг является его дворецким. Где вы сейчас можете увидеть человека, путешествующего с дворецким? Это прямо как у Диккенса. Его хозяин занял лучшие апартаменты.

– Как его зовут? – спросила Сандра у сыщика.

– Граф Саллей, прибыл из Ниццы. Судя по всему, он ужасно богат. Каждый вечер у него приемы, и только для избранных лиц. Нанял роскошный лимузин, сорит деньгами. Дает умопомрачительные чаевые.

– Опишите мне этого графа, – попросила Сандра.

Граф Саллей оказался человеком лет сорока, одевающимся исключительно в черное. Высокий, худой, с орлиным носом и пронзительными глазами, благородная посадка головы с глубокими залысинами. Сандра вспомнила, где она видела похожего человека. Клод-Ноэль, француз, точнее, космополит, восхищавшийся «Душой» в Марселе. Цветы стали приходить сразу после встречи с ним. Но что ему нужно?

Через день Сандра, обратившись к услугам частного детективного агентства, выяснила кое-что о графе Саллее. Он прибыл в Нью-Йорк месяц назад, посещает самые дорогие аукционы, где скупает драгоценности и раритетные произведения искусства. Граф Саллей – имя явно вымышленное, подобного графа в Европе не существует. Однако с документами у него все в порядке. Любит посещать злачные места, в последний вечер в компании праздношатающихся девиц и молодых людей с сомнительной репутацией обошел несколько притонов, которые специализируются на наркотиках, проституции и подпольных боях. Похоже, в самом деле чертовски богат. Его дворецкий с бакенбардами по имени Георг всегда сопровождает хозяина. Георг наводит ужас на работников отеля, потому что на ломаном английском, пересыпая его длиннющими немецкими ругательствами, требует для графа ровно в девять утра ванну, полную лепестков пурпурной розы, а ровно в полночь его сиятельство погружается в мраморную ванну, до краев заполненную шампанским. И так каждый день на протяжении этого времени. Граф причиняет отелю известные неудобства, но он чрезвычайно выгодный и кредитоспособный клиент, поэтому с его причудами и эксцентричным образом жизни приходится мириться.

Сандра ничего не понимала. Если граф Саллей обратил на нее внимание, то почему он забрасывает ее орхидеями уже больше месяца, не делая ни единой попытки сблизиться? Что ему нужно от нее? Он вовсе не в ее вкусе. Удивить деньгами или эксцентричными выходками Сандру сложно, в конце концов, среди супербогатых людей, к которым она принадлежала, это стало скорее правилом, чем исключением.

Граф Саллей добился одного – Сандра умирала от любопытства. Кто же он на самом деле и что ему нужно? На следующее утро по всем телеканалам сообщили, что некий сумасбродный иностранец попытался купить статую Свободы, предложив за символ американской демократии два миллиона долларов. Причем непонятный европеец желал только получить право устроить на смотровой площадке статуи классную вечернику. Власти даже не стали рассматривать его предложение, а дикторы прокомментировали это как выходку сумасшедшего. Тем не менее Сандра уже знала, что имя иностранца, желавшего устроить оргию в статуе Свободы, граф Саллей.

Скоро о графе Саллее заговорил весь Нью-Йорк. То он купил полотно Матисса за двенадцать миллионов, а потом отказался за него платить, мотивируя это тем, что перед ним ловкая подделка, то он в золоченой карете, запряженной двенадцатью белыми лошадьми, проехал по Центральному парку. Слухи множились. Одни говорили, что граф Саллей на самом деле ловкий аферист, другие – что за этим пышным титулом скрывается сын латиноамериканского диктатора. И все же каждый хотел попасть в пентхаус графа, где тот, по словам некоторых очевидцев, устраивает вечеринки в духе Нерона и Калигулы. Посетившие обитель графа давали письменную подписку о неразглашении того, что там происходит. Причем это делалось кровью на пергаменте с сургучными печатями. Имя графа Саллея стало нарицательным для обозначения извращенного вкуса и болезненной эксцентричности.

Сандра, понаблюдав за шумихой, на какое-то время забыла о странном поклоннике. Он привлек ее внимание, орхидеи по вечерам, конечно, очень мило, но этим все и ограничилось. Она погрузилась в работу.

Как-то часов в восемь вечера, когда очередную коробочку с белой орхидеей уже доставили, в квартиру Сандры позвонили. Это оказался тот самый дворецкий Георг, который занимал воображение журналистов не меньше, чем его хозяин.

– Я прибыть от графа, – сказал он на ужасном английском. – Вы знать о нем. Специальный поручений.

Сандра, усмехнувшись, впустила Георга в апартаменты. Вместе с ним поднялись две женщины и несколько носильщиков с большими коробками.

– Вам от графа. – Георг вручил ей продолговатый черный конверт. На золоченой бумаге содержалось приглашение от Клода-Ноэля посетить званый вечер.

– Передайте графу, что я сегодня занята.

Сандра не собиралась потворствовать капризам странного француза. Но Георг, как скала, не сдвинулся с места.

– Вы можете идти, – обратилась к нему Сандра, но дворецкий продолжал стоять.

– Мне есть приказано оставаться до тех пор, пока вы не идти.

Сандра с удивлением посмотрела на Георга. Не вызывать же полицию из-за этой глупой шутки. Иначе завтра все газеты сообщат о том, что дворецкий графа, как приклеенный, застыл в квартире Ванессы Стефенсон.

– Что у вас там? – кивнула она на коробки.

– Ваш наряд. Дамы есть для вспоможения одеванию.

Женщины действительно потребовались, так как облачаться пришлось в старинное платье по моде восемнадцатого века. Напудренный парик, кринолины, фижмы, шуршащий шелк. Когда Сандра была готова, Георг распахнул перед ней плоский футляр. Сандра научилась разбираться в драгоценностях. Перед ней лежало шикарное колье из черных жемчужин. Она даже представить себе не могла, что в природе существует подобная красота. Четыре ряда абсолютно черных жемчужин и сверкающие, как глаз совы, темные рубины на застежках.