Красавчик. Книга пятая. Галопом по Европам

Второе мероприятие было сложнее осуществить, сначала нужно оказаться на месте и разведать, что да как. В целом хотелось навредить семейству Ротшильдов. Это одни из самых ярых врагов России во все времена. Может, не будь их и чуть лучше бы дела пошли у его страны. Не факт, конечно. Кто-нибудь другой найдётся, но если сидеть, сложа руки, и ничего не делать, то ведь ничего и не сделается. Про лежачий камень ... поговорка есть. Нужно этот камень сковырнуть и посмотреть, чего с ручейком сделается.

Как с ними с этими камешками — Ротшильдами бороться? Отстрел устроить, разорить, стравить с Наполеоном. Много есть идей, но вот для того чтобы понять, как действовать и нужно оказаться на месте событий. Из России этого ничего точно нельзя сделать.

А третье дело появилось после разговора с пьяненьким любителем пялиться на грудки Василисы Преблудной — графом Стадионом. Чего это его княжество или графство будут к Гессенскому герцогству присоединять. Он хоть и мизерные права на престол имеет, но имеет, же. Опять же «Гессенская муха»! Она же — Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадская. Бабка, английская королева, называла её Sunny — Солнышко. Домашние — Аликс. А у нас станет «мухой». «Гессенская муха». Такое насекомое действительно есть — это серьёзный вредитель, нападающий на рожь и пшеницу, способный убить урожай чуть ли не целиком. А если не будет Гессенского герцогства, так может и мухи не будет?! Вопрос. Точно не плохо бы съездить к родственничкам и полюбопытствовать, как дела у вас Гешвестеры обстоят, помощь не требуется. А то можно мор напустить на этих герцогов гессенских. У него ведьма есть собственная и три десятка снайперов, если колдовство не сработает. О, заколдованные пули у него есть. Устрелить всю династию и сказать, что так и было.

Последнее дело было с точки зрения прогрессорства самым важным. Нужно было добыть в Австрии станки токарные и даже не столько сами станки, а людей, которые смогут их повторить в России. Он же знает, в какую сторону металлообработка будет развиваться. Помочь товарищам, обосновавшимся где-нибудь в Дербенте, построить станкостроительный завод. Сейчас ещё до массивной станины не додумались и до двух бабок. Да много чего он товарищам подсказать сможет. Но это подсказать. Сам же станки с нуля вряд ли сделает. А если бросить всё и только станками заниматься, то кто будет готовить солдатиков и денюжку зарабатывать. Вот и нужны специалисты станкостроители, которые согласятся переехать в Дербент на берег тёплого ласкового моря в домик обвитый виноградом, с дивчулямя, что танец живота будут, медленно раздеваясь, герру механикусу демонстрировать. Есть чем заманить спецов. Теперь главное — живым и здоровы в ту Вену самому добраться и отряд бармалеев довести.

Событие семнадцатое

Идя вперёд, знай, как воротиться

Сначала взвесь, а тогда и лезь

Предвидение — половина победы

До Гродно, то есть, до границы с герцогством Варшавским добрались без всяких приключений. Справа оказались те самые Сувалки, из-за которых потом, в будущем, несколько раз будет столько копий сломано. Можно было перебраться по мосту на другой берег Немана и двигаться уже по территории герцогства, а, значит, и Пруссии, а можно по лесным дорогам добраться до Бреста и отсрочить путешествие по загранице. В Гродно Брехт решил заехать в любом случае, нужно пополнить запасы продуктов, фуража и дать людям и лошадям хотя бы двухдневный отдых. В отличие от всех предыдущих марш-бросков по России — матушке сейчас торопиться было абсолютно некуда. Лето, тепло. Даже дождик за две недели, что они уже в дороге, всего один раз выпал. Потому, особенно не гнали, в городах останавливались помыться и пополнить запасы. Лошадей кое-каких ещё перековать. Эти маши-растеряши всё время где-то умудрялись подковы посеять. Хорошо, что ехали одвуконь, такая потеря была некритичной. Гродно перешёл к России недавно, после раздела Польши, тут ещё полно польского населения, но что с радостью Брехт отметил — католические храмы закрыты и около них стоят дозоры из егерей и всадников, какие-то гусары, но не ахтырцы и мариупольцы, издали форму Пётр Христианович не определил, а подъезжать и спрашивать не стал, и не сильно интересно, и самое паршивое, что он теперь-то не генерал-лейтенант никакой. Он теперь посланник. Послали его … Отправили князя на пенсию с выплатой полного жалования. Всё же чего-то наговорил англицкий посол Александру, что тот на такой шаг решился. Не лишку генерал-лейтенантов и Андреевских кавалеров в армии. И в отставку. И это после того, как пожаловали Георгием первой степени за победы на Кавказе. Хорошо, хоть жалованье оставили. Шутка. Константин потом, после всеобщего прилюдного избиения, затащил его в соседней комнате за шторку и сказал, что не кручинься, Пётр, вернёшься, и мундир вернут. С бикорном. А то и повыше вознесут. А теперь примерь на себя штатский мундир Тайного советника. Это тоже третий класс. Тот же самый генерал-лейтенант.

Так и было, в Указе императора значилось, что теперь князь Пётр Христианович фон Витгенштейн-Дербентский — Тайный советник, и вице-президент при канцлере императорских и царских орденов. А ещё он временно назначен товарищем министра иностранных дел и посланником ко двору императора Франца второго в Священную римскую империю немецкой нации. Мундир он пошить, естественно, не успел. Был у него бальный генеральский по новой моде пошитый в виде сюртука, его и прихватил с собой, много там, в Вене, товарищей, что в русских мундирах разбираются. Сойдёт и такой.

Переночевали в Гродно в паре гостиниц, в одну-то не влезли все, переполошили весь город своим диким видом. Одни папахи чёрные мохнатые чего стоят. В трактире для крутых, ну, для шляхты, Брехт у паршивенько на русском языке разговаривающего хозяина, и еврея по совместительству, поинтересовался дорогой до Варшавы. Мол, как ехать, через эти Сувалки или до Бреста ещё по своей землице прогуляться. Хозяин в армяке клетчатом в виде всё же сюртука с фалдами сшитом (прикольное сочетание, грудь-то закрыта) посоветовал двигать на Брест. Неспокойно в Герцогстве, пруссаки свирепствуют, чем меньше времени проведёте, пан, в этих опасных местах, тем спокойнее вам и вашей даме. Это он о Василисе Преблудной. И тоже гад в вырез платья пялится. Ну, где ты, и где Василиса, ан, нет. Глазки чёрные масляные между титек пристроил. Не напился молока в детстве. Вожделенец проклятый.

Пётр после на карту глянул. Брест-Литовск этот стоит почти на реке Буг, что впадает в реку Нарев недалеко от Варшавы, вот вдоль неё и двинутся дальше. Буг? Потом Нарев. Ох, не нареветься бы.

Глава 7

Событие восемнадцатое

Будущее любого из нас — сундук с неведомыми сокровищами, из которого мы достаём одни только непрошеные дары.

Джон Дансани

Зря поехали на дормезах. Удобно, это бесспорно, но уж больно громоздки эти кареты. Это сразу почувствовали, выехав их Гродно. Белорусские леса с лесными же дорогами, как ни странно, для путешествия на таких монстрах не рассчитаны. У дормезов база, ладно, колёса дальше друг от друга расположены и при этом никто колеи не отменил, получилось, что одно колесо в колее, а второе едет по ровной дороге, в результате карету прилично перекашивает. Сибаритствовать в ней уже не получается. Брехт пересел на Слона, а вот Василисе приходилось терпеть путешествие под острым углом. Но о ведьмочке Пётр Христианович подумал вскользь. В их отряде самым ценным была не Василиса Преблудная в своём дормезе, самым ценным была четвёртая телега. В неё были запряжены цугом четвёрка обычных коней, и кроме этого она выделялась ещё и тем, что в два слоя была прикрыта брезентом. Груз был ценным и боящимся воды. Упакован этот груз тоже был в брезентовые мешки. Десять мешков были с чем-то сыпучим и два мешка при перетаскивании грузчики определили, как набитые бумагой.

Когда и эта телега тоже стала передвигаться наклонно, князь Витгенштейн забеспокоился. Ко всему прочему ещё и дождь ночью прошёл. Ливень настоящий и колеи и ямы на дороге заполнились водой. Допустить попадание одного даже мешка в воду было нельзя, уж больно ценный груз. Так что же лежало в десяти мешках, выкрашенных в грязно-коричнево-болотный цвет? В каждом мешке было по сорок килограмм шафрана. При торговле в позапрошлом году с комиссаром Русской торговой компании Томасом Пайркером за семьдесят килограмм шафрана удалось Брехту выторговать четыреста кило серебра. А здесь лежит почти четыреста кило жёлто-оранжевого порошка. За два года урожай почти всего Кавказа. Если даже за те же деньги удастся продать его в Вене, то это … Два пишем, три на ум пошло… Две с лишним тонны серебра. У него есть в Шуше монетный двор и из двух с лишним тонн серебра он сможет начеканить полтораста тысяч монет рублёвых. Но тогда, продавая англичанину в Москве шафран, Брехт явно продешевил, больно уж сильно Томас этот светился в результате сделки. В Вене попробовать хотел Пётр Христианович продать шафран в разные руки небольшими партиями, и с учётом того, что товар уже доставлен, а не находится в дикой Московии, цена может и удвоиться. Триста тысяч серебряных рублей с ликом Александра в мундире, именуемые коллекционерами «Воротник», это серьёзное вливание в экономику его нового ханства. А тут вода кругом и сверху и снизу, не дай бог, один из мешков в лужу брякнется. Брезентовый, конечно, но пострадать пряность может.

В двух мешках с бумагой тоже не херня всякая была. Там были австрийские бумажные деньги, напечатанные на его типографии в Литовском замке. Умельцы, выкупленные в тюрьме у полковника Сизова, во главе с Черепановым по образцу, предоставленному Брехтом, купюры изготовили. Боны изготовили двух видов в пятьдесят и двадцать пять гульденов. Сильно много печатать не стали. У бонов было целых две степени защиты. Было два водяных знака в виде гербов и был рукой вписанный номер банкноты. Австрийские банкиры ещё и финтифлюшек с завитушками нарисовали, но если один гравёр это сделал, а у другого есть образец и инструменты, то это не проблема, а если знаешь, как делать водяные знаки, то и вторая защита — это пустяк. Хуже с номерами. Конечно, номера вписали, но там, в Австрии, есть и настоящие деньги, как ни странно, и есть банки. Рано или поздно кому-то попадётся две банкноты с одинаковыми номерами и начнётся облава и разбирательство. Брехт фигура заметная, черкесы ещё заметней. Остаются шесть егерей, которые не знают немецкого. Так что пристроить их будет не просто. Но намётки имеются, как безболезненно расстаться с кучей денег.

Специально к поездке в Австрию Пётр Христианович не готовился. Он не только австрийские деньги напечатал, но и французские и даже английские. Плохо или хорошо, но отправили в Вену посланником, и теперь можно попытаться обменять их там на что полезное. Желательно на ценное и маленькое. Золото и золотые украшения подходили для этого лучше всего. Была ещё мысля и о картинах подумать, тоже не малых денег стоят, но отложил Пётр Христианович эту мысль на потом. Нужно сейчас попытаться экономику России, через Дербентское ханство поднять, и картины тут помочь вряд ли смогут. В одном мешке было миллион гульденов в другом два, это, в принципе, сумасшедшие деньги, и Брехт реализовать их все сильно не надеялся, но главное, как ему Наполеон сказал, ввязаться в драку.