Красавчик

Никита оттолкнул от себя Ивана и бросил его опустошённую карточку следом. Он уже входил в кабинет, когда Иван за спиной попросил:

– Подарок верни.

– Чего?

– Айфон. Верни его.

– Ох! Отсутствие мозгов неизлечимо!

Никита вошёл в кабинет и захлопнул перед неудачливым ухажёром дверь, подошёл к зеркалу и улыбнулся своему отражению.

Неужели Иван и правда думал, что он в него влюблён?

Никита мысленно прикинул события последнего месяца. Притворные отношения продлились чуть больше трёх недель. Кинуть Ваньку удалось всего за один ужин. Скорее всего, после этого разговора он на горизонте больше не появится. Пора переходить к фазе два!

Однако, подловить Романа Викторовича в курилке оказалось делом непростым. Тот любил прогуляться по территории завода, покуривая на ходу. Никита даже порадовался отсрочке – весть о том, что он бросил Ивана, славящегося своими похождениями, разлетелась по всему зданию.

Через неделю начались дожди, и с прогулками зам.начальнику СБ временно пришлось завязать. Никита вошёл в курилку и обнаружил Романа Викторовича на его излюбленном месте: тот сидел на диване около окна и только собирался закурить. Вот так удача!

Никита подошёл и, ещё одно маленькое чудо, начальник убрал ноги, давая ему пройти.

– Спасибо.

Никита сел на подоконник. Вопрос Романа Викторовича застал его врасплох.

– Михалыч говорит, ты Ваньку бортанул. Что, правда?

– Правда.

Никита ненадолго скосил взгляд на собеседника, не стремясь развивать предложенную тему, захлопал по карманам и понял, что забыл сигареты на рабочем месте.

А всему виной стремление застать в курилке Романа Викторовича. Дурак!

Он встал, но тут произошло третье маленькое чудо: Роман Викторович стукнул пачкой сигарет о колено, заставляя белые цилиндры выглянуть наружу и протянул один ему. А когда Никита вытянул сигарету, зажёг огонёк на чёрной зипповской зажигалке. Никита наклонился, обхватил руки начальника в ладони и прикурил.

– Спасибо! Что-то я совсем замотался.

– Как переезд?

– Нормально. Работа-то не изменилась. Правда, до сих пор, бывает, по старому маршруту пилю с утра.

Роман Викторович усмехнулся. Раздался телефонный звонок, и он взял трубку, а через пару фраз поднялся с дивана и ушёл.

Внешне Никита постарался остаться невозмутимым, но внутри негодовал. Такой хороший случай и всё псу под хвост! Даже разговор Роман Викторович начал, а не он. Чёрт! Дурацкий звонок!

Он бы ещё долго ругал себя за неудавшийся разговор, но по пути в кабинет к нему подошёл секретарь, молоденький парнишка Станислав. Кажется, он ещё учился в институте.

– Ты же с юр.отдела? Можешь документы передать?

– Что там?

– Договор подправить надо и Роману Викторычу отнести. До конца недели. Передашь?

– Конечно.

Никита поблагодарил судьбу за предоставленный шанс. Теперь у него есть железный довод сунуться в кабинет начальника. Самому. Без сопровождения. Без лишних свидетелей. Как-нибудь вечером. Никита знал, что порой Роман Викторович задерживался на работе допоздна. Осталось только выполнить работу и, как будто бы случайно, попасть в его кабинет поздно вечером, когда прочие кабинеты опустеют.

Договор был готов в тот же день, но Роман Викторович уехал с работы раньше. И на следующий день тоже. А в пятницу всё сложилось именно так, как Никита и рассчитывал.

Рецепт прост: поматросить и бросить!

Стояла промозглая дождливая погода. Народ ходил по кабинетам хмурый, сонный. Все грезили свалить с работы пораньше. Гендир, то ли давая всем такую возможность, то ли сам мечтая о том же, уехал в обед и во всеуслышание заявил, что до понедельника не появится. Сотрудники разом взбодрились. Все разговоры плавно перешли на тему приближающихся выходных и разношёрстных планов на них.

Никита вяло обсуждал с коллегами грядущий отдых, а сам думал только об одном: о лежащем в стопке документов договоре, который откроет ему нужную дверь.

Всё сложилось само собой. Димка уехал первый. За ним Семён Михалыч. Никита подождал ещё минут двадцать. Десять до официального конца рабочего дня и десять после. Он положил нужный договор на стол, подошёл к зеркалу. Когда волосы были уложены идеально, а верхние пара пуговиц на рубашке расстёгнуты, он понял: готов! Никита мысленно пробежался по стандартному набору фраз; воскресил в памяти нужный бархатистый тон; прошёлся по бокам руками, стараясь запомнить, как именно это нужно сделать, чтобы при повторении на глазах того, к кому он собирался, этот жест выглядел непринуждённым.

Наконец, Никита подмигнул своему отражению и, подхватив со стола договор, вышел. Идя по коридору к нужному кабинету, он застегнул одну из пуговиц на рубашке. Он расстегнёт её там. А повод всегда найти можно: «ой, как жарко» или «что-то мне душно», и не стоит забывать о «надоели эти строгие тугие воротнички». Последний, произнесённый томным низким голосом всегда давал нужный результат. Никита улыбнулся. В отличном настроении он подошёл к двери, пару раз стукнул и сразу открыл.

– Роман Викторыч, я всё доделал…

Заготовленная фраза застряла у Никиты в глотке. Роман Викторович стоял около свободного стола, смоля сигарету. Руки он держал на чужих бёдрах, а тазом размеренно выбивал ритм всем известной присказки «туда-сюда обратно, тебе и мне приятно». Распластанный перед ним мужчина попытался подняться, реагируя на фразу вошедшего Никиты, но Роман Викторович с размаху ударил его по хребту, с гулким стуком роняя обратно на стол.

– Куда, с’ка!? Стоять!

Голова мужчины заметно ударилась о столешницу. Раздался стон, но спорить тот не спешил. Повернулся, и Никита, охреневая ещё больше, узнал в нём Семёна Михайловича.

Роман Викторович, не прекращая движений, вытащил из рта сигарету и спросил:

– Что доделал-то?

– Я… за дверью… по…

Договорить Никита не успел. Его тело само сделало нужное количество шагов назад и захлопнуло дверь, чуть не заехав ему по носу. Никита поднёс руку к лицу и закусил, пытаясь прийти в себя, а заодно сдержать рвущиеся изнутри маты удивления. Ну ладно, начальник грузчиков всяких чпокает. Ладно, что у себя в кабинете. Но чтобы Семён Михайлович… Нет. Правильней будет: чтобы он и Семёна Михалыча!? У Михалыча же муж! Он что, и нашим и вашим?