Красавчик
Шрифт:
– Тварь, похоже, на наше счастье, одна была.
Обошли дом и содрогнулись - монстр, поникнув вниз головой в комнате, снаружи стоял на подогнутых в коленях ногах. Мощные бугристые передние руки, длинные и непропорциональные, свесились вдоль тела. Само тело поверх прикрыто уже начавшими формироваться костными пластинами, создающими прочную естественную броню. Тугие мышцы плечевого пояса. Частично виднелся на опущенной лысой голове споровый мешок, прикрывающий затылок и похожий на большие чесночные дольки. У Кати не было времени подробно изучить памятку. Она лишь выхватила из текста основную ключевую и практическую информацию. Вроде, если она не ошибалась, то перед ними одна из самых, судя по характерным признакам, распространённых тварей - лотерейщик.
– Подожди! – встрепенулась девушка, вспомнив некоторую важную информацию из памятки.
– Что такое? – Эдуард с удивлением посмотрел на неё, парень собирался уже открыть калитку и выйти на улицу.
Катя посмотрела на комок серой массы и подумав, не разбирая его, сунула в нижний карман разгрузки. Сейчас не было времени разглядывать свою находку.
– Ну, ты и дура, – только и смог сказать её спутник. Катя лишь улыбнулась и ничего ему не ответила. В эту минуту она очень гордилась собой, что не побоялась и смогла вскрыть споровый мешок чудища, а после извлечь свои первые трофейные спораны. Она хоть и не смотрела, что внутри комка, но когда собирала в кучу, пальцами нащупала бесценные в этом мире «виноградины».
Глава 4
Второй час путники медленно брели по пыльной грунтовой дороге. Деревня осталась далеко позади, а новых населённых пунктов им всё никак не попадалось. С обеих сторон дороги тянулось поле. С одной стороны очень хорошо – далеко видно, а с другой, парень с девушкой чувствовали себя не совсем уютно. Они тоже, в свою очередь, как на ладони. Впереди показался лес и Катя с Эдуардом автоматически прибавили шагу...
– Слушай, может, перекусим? Что-то я уже проголодался, – предложил Эдуард, которому уже порядком надоел монотонный путь и недовольно бурчащий желудок.
Просёлочная дорога вывела их на трассу с довольно неплохим асфальтом. Видно, что за ней следили дорожные службы. Возможно, что недалеко располагался какой-нибудь большой населённый пункт, что не могло не радовать усталых путников. Но может радость и преждевременная – больше людей и больше пищи для тварей. Как ни крути, но оба варианта опасны. Остаться без еды и умереть от голода или самим стать чьим-то завтраком. Углубившись по трассе в лес, обнаружили аккуратный съезд на площадку для стоянки автомобилей и отдыха водителей с пассажирами. Три деревянные беседки из строганных сосновых брёвен с покатыми дощатыми крышами. Внутри столы из той же сосны и длинные деревянные лавки. Рядом обложенные камнями кострища и чуть в сторонке мангалы. На краю площадки, со стороны леса, виднелись две голубые кабинки биотуалетов, а в пяти метрах от них, три контейнера для мусора. Но должный порядок отсутствовал. Кабинки пострадали от вандалов, два контейнера оказались перевёрнуты. Но нет, это не вандалы безобразничали. Всё гораздо хуже и страшнее. Вполне привычная картина нового мира. На поваленной кабинке одного из туалетов сразу в глаза бросались рваные разрезы пластика. Судя по ним, здесь порезвилась какая-то тварь. Биотуалет лежал на боку, дверца оторвана, внутри обляпан пятнами бурого цвета. Никаких сомнений, что это кровь. Видимо кто-то в отчаянии спрятался внутри, а может просто в этот момент справлял свои естественные надобности. Но пластиковая скорлупка никак не могла его защитить.
На стоянке автомобилей навсегда замерли две, вскрытые, словно консервные банки, джип Шевроле и, вроде, Вольво голубого цвета – сильно уж раскурочено, что плохо опознать. Машины успели порядком проржаветь, лишь неповреждённые участки кузовов ещё сохраняли первоначальную поверхность, матово сверкающую лаком, приглушенным высохшими дождевыми каплями. Стараясь не смотреть на следы былой трагедии, путники расположились в дальней беседке. Расстелив захваченную из дачного домика клеёнку, Катя выложила на неё остатки вчерашнего ужина, перья зелёного лука, огурец и консервированные помидоры. Разделив еду, они молча принялись завтракать. Живчик заменил им утренний кофе с чаем. Эдуард с Катей уже привыкли к его вкусу и запаху. Приходится не гнушаться напитком, дающим им возможность жить и быстро восстанавливать и укреплять организм. Эффект от его приёма они оценили ещё в подвале особняка на съёмочной площадке.
– А что ты ковырялась в башке твари? – насытившись,
Эдуард откинулся на стенку беседки, спросил он девушку, видимо забыв про реакцию свою организма на тот момент.– Чёрт, я же забыла посмотреть, что там нашла, – спохватилась Катя и тут же уточнила.
– А ты снова не блеванёшь? – девушка, когда выходила из дома, обратила тогда внимание на нездоровый вид своего и обрызганную рвотой траву у забора. Эдуард заиграл желваками и зло, сквозь зубы, коротко ответил:
– Нет, – и чёрные зрачки его глаз сузились. Катя не увидела и не почувствовала направленного на неё взгляда полного ненависти. Она в этот момент уже извлекала из разгрузки свой бесценный трофей. Положив на стол серый слипшийся ком, принялась его разбирать. Эдуард с интересом и без всякой брезгливости смотрел на извлечённые три «виноградины» и желтоватый комочек, очень похожий по своей структуре на спрессованный сахар.
– Я правильно понял – это то из чего живчик делают?
– Да.
Актёр слегка побледнел, но всё же справился с собой. Ничего удивительного, он хоть и деревенский парень, но за годы богемной жизни, разбалованный обожанием своих поклонниц, превратился в неженку и теперь с трудом возвращался к своей когда-то неприхотливой жизни.
– Это спораны, а вот, скорее всего, горох, – Катя взяла двумя пальцами комочек и покатала его в ладони. Неожиданно, до них донеслись автоматные очереди. Вначале показалось, что дятел стучит по дереву. парень с девушкой встрепенулись и схватились за оружие. Катя едва не уронила комочек гороха. Положив автомат на стол, быстро увязала в чистый носовой платочек трофеи и сунула в разгрузку. Больше собирать было нечего. Еду они всю доели, оставалось лишь обратно надеть снятые рюкзаки, что по быстрому и сделали. Убегать они не собирались, вначале нужно разобраться в ситуации, а уж потом будет видно, что делать дальше.
– Иди за мной шаг в шаг! – предупредила актёра девушка и обойдя его, углубилась в лес, но недалеко. По возможности, лишь обходя небольшие овражки, двигались параллельно дороге. Шедший позади Эдуард, удивился, как уверенно и бесшумно перемещалась по лесу костюмерша.
«Она себя чувствует в лесу, как рыба в воде. Что я ещё не знаю о ней?».
Ступая по её следам, он не слышал, чтобы под их ногами треснула хоть одна какая-нибудь веточка. Девушка не глядя себе под ноги, каким-то образом выбирала путь не демаскирующий их. Он даже принял на свой счёт, решив, что девушка не причём, это он сам, как опытный диверсант, передвигается бесшумно. Внезапно она остановилась, вслушиваясь. Затем быстро присев на одно колено, подняла согнутую в локте руку со сжатым кулаком.
«Замри!»
Эдуард правильно распознал сигнал и повторив движения костюмерши, взял на изготовку автомат. Девушка, будучи неуверенной, что актёр правильно её понял, повернулась к Эдуарду и приложила указательный палец к губам.
Сквозь ветки кустарника они молча наблюдали за дорогой. На ней стоял близнец тех джипов, на которых приехали бандиты на съёмочную площадку к киношникам. Возле обочины, на встречке, ещё один джип, отличавшейся от первого, отсутствием всяких украшений в виде цепей, черепов и эмблем. Простреленное лобовое стекло и труп в камуфляже, свисавший вниз с пассажирского сидения. Боец, видимо, открыл дверь и тут же был расстрелян. Вся разгрузка в рваных отверстиях и залита кровью. В кузове, навалилась грудью на пулемёт, светловолосая девушка, также экипированная по военному. С безвольно опущенной головы свисали пропитанные кровью длинные пряди волос. Перед расстрелянным джипом, посреди дороги, на коленях стоял молодой парень. Его руки завёрнуты за спину и, очевидно, связаны. Стриженная почти под ноль голова, слегка вытянутое лицо. Под правым глазом расплылся лиловый синяк, более других ранений не видно. На лице презрительная улыбка. Перед ним, спиной к прятавшимся Эдуарду и Кате, широко расставив ноги, стоял мужчина, одетый в «Горку». В руках АКМС направленный на пленника. Сбоку с снайперской винтовкой, Катя в ней сразу опознала СВД, ещё один бандит. Во втором джипе за пулемётом находился здоровенный бугай, который равнодушно смотрел перед собой и жевал жвачку. ПКМ на его фоне казался детской игрушкой.
– Каравай, ты чего лыбишься?! – стоявший перед ним мужчина, коротко двинул пленника разложенным прикладом автомата в челюсть. Парень мотнулся головой в сторону, после чего с ненавистью посмотрел на своего мучителя и сплюнул тягучую кровавую слюну на землю.
– Кирпич, ты как был гнидой, так гнидой и остался. Жаль, что я тебя раньше не раскусил. Скажи, зачем вы Стрелку и Капитана застрелили, ведь тебе нужен только я.
– Стрелка давно уже была на заказе – сколько она наших парней положила за последние полтора года! Так, что не один ты нам нужен был. Мы были уверены, что её тоже с собой возьмёшь. Ну, а вот Капитана и в самом деле жалко, я же с ним тоже дружил, как и с тобой. Но, Каравай, ты сам хорошо всё понимаешь – оставлять свидетелей нежелательно. Ты подписал приговор и ему, когда Капитану предложил поехать вместе. Ладно, Каравай, это всё лирика. Надоел ты мне, молись, если веришь в бога.