Красавчики из френдзоны

Время снова застыло на месте. Окружающие меня звуки, голоса понизили свою громкость. Пусть у меня были широко распахнуты глаза, мир утратил прежнюю четкость, поплыл ярким маревом. Единственное, что я чувствовала в этот момент по-настоящему сильно — прикосновения губ Миши к моим, его дразнящий язык, теплое дыхание, сильную руку на моей талии.

Это… мой друг? Тот самый, которого я знаю долгих четырнадцать лет? Которого во френдзоне оставить хотела на всю оставшуюся жизнь?

Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончился и наш поцелуй, когда Рин отдернул от меня парня и смачно залепил ему кулаком в скулу.

Нет-нет, я должна сплотить вас! Объединить, а не рассорить!

Но было поздно. Миши вернул акверу удар, вот только Рин на ногах не остался, а приземлился на пол. Лето. Терреры сильнее и магически, и физически. Никогда не стоит забывать о влиянии времен года на детей трех стихий.

Рина он не нокаутировал. Наоборот, раззадорил. Взмахнув рукой, стихийник направил в сторону друга водяной залп. Тот ловко увернулся, вскинул сжатый кулак и, пробив фундамент и напольную плитку, земля втянула синевласого по самый пояс.

— Прекратите! — опомнившись, вскрикнула я, пытаясь остановить безобразие.

В этот раз Ойя проявил необычайную выдержку, ни с кем не вступив в открытую конфронтацию. Предупреждающе схватив меня за руку, воздвиг между «дуэлянтами» огненную стену.

— Горьску. Вальери. Кивья.

Прохладный голос ректорши нисколько не сочетался с ее шевелюрой цвета переспелого граната. То, что она покинула пределы своего кабинета, означало лишь одно. Кому-то сейчас знатно влетит, и я даже знаю кому.

— Прошу пройти со мной. В кабинет. Живо.

Толпа студентов рассосалась в мгновение ока. У каждого появилось неотложное дело, и первый этаж опустел. Огненная стена рассеялась, земля выплюнула Рина из своих недр, а моя спина покрылась испариной. Слишком сильный стихийник для того, чтобы находиться от нее на расстоянии нескольких метров. Ребята тоже ощущали это, не смотря на время года, и покорно последовали за женщиной. Я осталась одна, беспомощно глядя на то, как они удаляются.

Не таких результатов добивается от меня Сезон. Противоположных. Но кто знал, что Миши может измениться настолько кардинально? Что между ними произошло, пока я не видела? Как бабочка вылупилась из куколки?

Перевела взгляд на бумажки, разбросанные под ногами. На одной из них красным по белому выведено:

За всё заплатишь, дрянь!

На другой:

Руки прочь от них, тупая пустышка!

Миши вступился, хотя изначально предложил не обращать на них внимание. Видимо, у меня появилось еще одно дело, требующее немедленного разрешения.

Коснулась губ двумя пальцами.

И всё-таки, стыдно признаться, таким террер нравится мне больше. Не просто больше. Таким он мне нравится… по-другому.

Хруст.

Это не звон стекла. Не скрип песка. Это звуки разбитой в дребезги френдзоны.

* * *

Три ноты ксилофона. Пора было идти на первую лекцию, и я с трудом оторвала ногу от пола. Надеюсь, ребят не исключат из академии за первую оплошность. Использование магии в этих стенах — грубое нарушение, но учитывая высокий статус парней, они могут отделаться строгим предупреждением.

Трудно поверить, что вся эта ерунда произошла всего лишь из-за меня. Столько девушек вокруг — выбирай, не хочу. Любая им на шею повесится с превеликой радостью. Угораздило же их положить глаз на ту, кого подобные отношения интересуют в самую последнюю очередь. Еще и нейтралку ко всему прочему.

Переступив порог аудитории опять, скорее по привычке, кинула взгляд в сторону парты, которую обычно занимал наш староста. Одно место за ней было свободным. Его место. Непривычно. Но чем закончится своевременная поимка экспериментатора, я всё еще не знала. Фабричио со вчерашнего дня исправно присутствовал на лекциях, но состояние хулигана оставляло желать лучшего.

Кстати, я не говорила, что стала новым старостой нашего курса просто потому, что никому до этой должности не было дела? Теперь обязанности по пробудке профессора легли на меня. Чем он вообще по ночам занимается, если, усаживаясь за преподавательский стол, утыкается в него носом и принимается сладко сопеть? Вопрос, так и оставшийся без ответа.

Больше меня волновала судьба друзей, и я с нетерпением ожидала обеденный перерыв.

На обеденном перерыве парни так и не объявились. Ждала их минут десять ровно до того момента, пока по столовой не разнесся слух, что Красавчики отбывают свое наказание за утреннее происшествие на заднем дворе.

Вместе с остальными студентами направилась к черному входу, чтобы своими глазами увидеть, какое же наказание получили провинившиеся.

Ох…

Ойя собственной персоной разгуливал по участку с метлой, гоняя пыль и песок туда-сюда. Рин поливал цветочные клумбы и небольшой огород из садового шланга, не особо интересуясь направлением струи. Миши в резиновых перчатках и со штыковой лопатой в руках занимался посадкой саженцев, раскапывая глубокие лунки на ровном расстоянии друг от друга. Такими делами обычно весной занимаются, а не летом, но перечить ректору — себе дороже.

В своем новом амплуа ребята были так же прекрасны, как всегда, а цветастые косынки, фартуки и высокие резиновые сапоги нисколько не портили их внешний облик. Скорее, привносили некий шарм. Таких садоводов любой позвал бы поухаживать за собственным участком.

Заметив меня среди студентов, парни ничуть не стушевались. Напротив, более серьезно взялись за исполнение обязанностей, натянув улыбки.

— Помочь? — вышла из толпы, но ребята, побросав инструменты, замахали руками.

И это был еще один косяк. Отпущенный шлаг коброй взвился в воздух, устроив Красавцам незапланированный душ. А пока аквер пытался поймать неуловимое садовое приспособление, саженцы попадали друг на дружку, как домино. Файер поскользнулся на образовавшейся луже и бухнулся в грязь… Не успели студенты отойти от одного занимающего зрелища, как второе не заставило себя долго ждать. Ну что за невезение!

— Ойя! — кинулась на выручку, но поехала каблуками по слякоти.

— Дельфина! — хор парней и их вытянутые ко мне руки…

В итоге мы вчетвером свалились в одну кучу малу, поливаемую разбушевавшимся не на шутку шлангом.

Пауза изрядно затянулась, и прервал ее только веселый смешок Рина, который уже через мгновение перерос в заразительный смех. Грязные, мокрые мы хохотали у всех на глазах, пихая друг дружку локтями и коленками. Пусть ненадолго, но вернулись в незабываемое детство, богатое на подобные вещи.

Если бы только мы могли остаться прежними. Если бы нам не приходилось выбирать, начинать играть новые роли, взрослеть, брать на себя больше, чем способны взять.

Однако это неизбежно, и от нашего решения, уж тем более, не зависит мое положение в обществе. Даже если бы я смогла ответить им взаимностью, пообещать быть вместе в горе и в радости, не перестану находиться в шкуре презираемого нейтрала. Не стану никому верной женой, не смогу родить здоровых детей, ведь наш союз изначально обречен на провал.