Красавец с обложки журнала

— Правда?

— Как правило. Но потом я ищу для них новый дом. Три собаки, которые сейчас живут у меня, оказались менее симпатичными, чем остальные, поэтому я решил оставить их себе. Хочешь, включу музыку?

Сэм не дождался моего ответа и включил радио. Раздались звуки фольклорной мелодии, которую передавала местная станция. Когда я села за грубо сделанный стол, меня все еще трясло после его поцелуя. Передо мной стояла тарелка с картофельным пюре, жареным цыпленком, зеленой фасолью и сухарями. Энджел вылезла из-под стола и, поскуливая, стала тереться об мою ногу.

— Она все еще побаивается: здесь все незнакомое и чужое, — сказала я.

Двумя руками Сэм взял большой кусок жареного цыпленка.

— Наверное, приезд сюда шокировал вас обеих.

— Это задание для меня — настоящее приключение, шанс увидеть что-то новое.

— О, думаю, за недолгое время пребывания здесь ты уже успела заметить кое-что, чего никогда раньше не видела.

— Точно. — Я вцепилась зубами в кусок курицы. — Здесь очень тихо. Ты сам построил этот дом?

Он кивнул.

— Сначала я построил больницу, а потом взялся за свое логово. Пока его строил, я жил в той комнате, где поселились вы с Энджел.

Я не представляла, как можно жить в деревянном доме. Но его труд я оценила по достоинству:

— Ух ты! Удивительно!

Мне показалось, что это его позабавило.

— Не вижу в этом ничего странного. Я просто люблю работать руками.

Я покраснела, вспомнив мозоли на его руках. Теперь понятно, как Сэм их заработал. Я решила, что пора сменить тему:

— Ты рад тому, что завтра увидит свет журнал, на обложке которого будет твоя фотография?

Сэм пожал плечами.

— Не знаю, я как-то не думал об этом.

— Твои родные и друзья, должно быть, гордятся тобой.

Его реакция на мои слова повторилась.

— Конечно, моя мама и кое-кто в городе будут рады, — в его глазах заиграл смешливый огонек. — На самом же деле я думаю, что все начнут подшучивать надо мной.

— Кстати, я слышала, что»ты сказал Хелене, будто это я убедила тебя согласиться. Спасибо.

— Это была моя благодарность за то, что ты не выдала меня.

Я задумалась, а затем кивнула.

— Ты прав.

Сэм засмеялся и отпил глоток холодного чая.

— Ты должна признать, что это было чистой воды совпадение.

Еще один кивок.

— Думаю, твоя начальница еще не знает, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились.

— Нет.

Постарайся меня правильно понять. Я очень рад, что ты приехала. Но, честно говоря, очень удивился, когда мисс Бирч позвонила мне и сказала, что ты хочешь написать статью обо мне. Я сдвинула брови.

— А чему тут удивляться: читателям будет интересно узнать, чем ты занимаешься.

— Меня удивило, что статью пишешь именно ты. Мне казалось, что ты всего лишь ее заместитель.

Я опять состроила оскорбленную мину.

— И это чистая правда, но я сказала Хелене, что я дипломированный журналист и хотела бы заняться тем делом, которому столько лет училась. Она решила, что я лучше всех подойду для этого задания.

— Должен сказать, так оно и есть, — пробормотал он. — Боже, эта неделя будет очень длинной.

Я почувствовала, что моя шея начала нещадно зудеть. Я начала чесать ее, стараясь подальше оттянуть свитер, чтобы добраться до кожи.

— С тобой все в порядке?

— Аллергия, — пробормотала я. — Она усилилась после того, как я приехала сюда.

Сэм протянул мне стакан.

— Пей. Это зеленый чай — природный противоаллергический препарат. Три-четыре стакана в день, и ты забудешь про свое дурацкое лекарство.

— У меня… есть своя теория насчет аллергии.

— Правда?

— Я считаю, что природа вызывает у нас аллергическую реакцию на то, что приносит нам вред.

Интересная теория, — сказал он. — Но есть и природные аллергены, например пыльца. А пыльца не приносит никакого вреда, наоборот, она необходима. Если человек реагирует на что-то натуральное, это значит только одно: его организм не может правильно приспособиться к аллергену.

Получается, что мое тело не может правильно приспособиться к мужчинам? Я почувствовала, что у меня опять потек нос, и схватила салфетку. Собаки, услышав производимый моим носом звук, залаяли еще громче.

Сэм засмеялся.

— Наверное, хорошо, что ты будешь жить здесь только одну неделю.

Я резко зажмурилась. У меня возникло ощущение, будто он читает мои мысли.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Ты уверена, что здесь тебе будет удобно? — спросил Сэм.

Мы стояли в комнате над больницей. Оказалось, что, кроме гостиной, одновременно являвшейся и кухней, к моим услугам были спальня и ванная. Нужно сказать, места здесь было больше, чем в моей квартире. К тому же я получила разрешение хозяина пользоваться стоявшей в ванной стиральной машиной и оборудованной рядом сушилкой. Дома мне приходилось тащить грязное белье в подвал, где стояли давно устаревшие стиральные агрегаты.

— Все очень мило, — произнесла я, взглянув на дверь. — Спасибо, что выделил мне целую квартиру.

Здесь все отличается от того, к чему ты привыкла в городе. Я подумал, что, раз уж мы собираемся проводить вместе много времени, тебе не помешает познакомиться с моим образом жизни. В холодильнике полно еды. Она должна прийтись тебе по вкусу.

— Спасибо.

Сэм улыбнулся.

— Послушай. Если животные, которые живут внизу, будут мешать тебе, приходи ко мне в дом…

— Ничего, как-нибудь справлюсь, — прервала его я, но сразу же прикусила губу. — Ты уверен, что они не выберутся наружу?

— Абсолютно.

Он был настолько привлекателен сейчас, что у меня захватило дух. Мысль о том, что этой ночью мы будем спать в разных постелях, показалась мне нелепой: ведь мы уже слишком хорошо успели узнать друг друга. Но я напомнила себе, что теперь все по-другому. На карту были поставлены и моя работа, и моя честь, и, возможно, мое сердце.

— Какие у нас планы на завтра? — спросила я.

— Меня вызвали на ферму Бренигара. Нужно осмотреть его стадо. В общем, мы должны выехать примерно в пять тридцать.