Красавица и чудовища

– Да ну, - не делая попытки приблизиться, проговорил он, - твоя реакция не была похожа на это самое “расположение”.

– Ты стал первым моим настолько сложным пациентом, я ужасно переживала, - задыхаясь пролепетала в ответ, - Что до тебя – я ведь спасла твою жизнь, заботилась и вполне нормально, что возникла некая симпатия. Но у меня есть жених, Джейк. И этот инцидент был ошибкой, которая больше не повторится. Более того, будет лучше, если твое лечение закончит другой специалист.

Джейк сделал шаг навстречу и я отступила.

– Я не собираюсь набрасываться на тебя, - усмехнулся и протянул руки ладонями вперед, - и менять врача тоже. Это нифига не изменит, я вот так просто все равно не отстану.

– Зря потеряешь время. Я люблю Костю.

– Будь это так, вела бы себя иначе, - эти его слова, как удар в грудь, лишающий способности дышать, - Не смотрела бы так, не дрожала бы от желания, которого к нему не испытываешь.

– Это не… Я не долбанное животное, чтоб поддаваться минутному притяжению, - я осеклась, отвернулась от него.

– Верно, - тихо проговорил, приблизившись, - Помимо того, что ты меня хочешь, я еще и нравлюсь тебе. А сам с ума от тебя схожу.

Едва касаясь провел чуть шершавыми пальцами по запястью, предплечью, задирая рукав формы.

– И не отдам тому, кого ты не любишь

– Не тебе судить, - ненавидя себя за реакцию на это невинное прикосновение, прошипела я.

– Ты это и сама знаешь, - он подошел к двери и взялся за ручку, - Я не фанат колец и штампов, но знаю точно - уж если такое делать, то лишь с тем, с которым не видишь других.

У меня не нашлось ответа, а он его и не ждал. Просто вышел, оставив в одиночестве. Меня вызвали в приемный покой, а потом одна за другой были три операции. И это отвлекло, но лишь до окончания смены. Должна бы устать за сутки, но сон не шел. Я ворочалась в постели, сгорая от стыда за свой поступок и от полнейшего непонимания, что делать дальше. Рассказать Косте о случившемся? В конце концов в паре не должно быть секретов, и ведь я не виновата, я не ожидала и не хотела этого поцелуя, больше походившего на секс. Кого обманываю? Не ожидала – да, но хотела. Впервые в жизни меня настолько потянуло к едва знакомому мужчине. Раньше поцелуи и близость были просто приятным и логичным продолжением отношений. Длительных, что так смешило мою лучшую подругу Вику. Именно с ней я и поделилась терзавшими меня сомнениями, параллельно уничтожив пол ведерка мороженного, три пачки бумажных салфеток и все равно испачкав тушью ее блузку.

– Ну ты даешь, Эл, - глубокомысленно изрекла девушка.

– Я ужасная, да? – всхлипнула я.

– Ничего ты не ужасная, - проговорила, обнимая меня.
– Запуталась просто или же наоборот - знать только ты можешь, милая. И лучше, если узнаешь до того, как Костя наденет тебе кольцо на палец.

– Я его люблю, - уверенно сказала я, - У нас замечательные гармоничные отношения, общие планы на будущее. Мы никогда не ссоримся и верны друг-другу. Были…

– Считаешь, что должна любить по всем этим причинам или действительно любишь, Эл?

Вместо ответа я вновь разрыдалась. Вот только возможность решить таким образом проблему осталась в далеком, безвозвратно ушедшем детстве.

– Жизнь одна, подружка. И прожить ее нужно с тем, с кем действительно уверена, что хочешь быть. Потому, что он тот самый единственный, а не ради поддержания красивой и правильной жизненной картинки. Не знаю, получится ли что у тебя с этим Джейком но вижу, как сияют твои глаза, когда ты говоришь о нем…

Она продолжала говорить. Правильные вещи, как и все годы нашей дружбы. Чуть позже появился бы повод обвинить Вику в корыстных побуждениях, если б я не приняла решение еще до нашей встречи.

Глава 4

Я сидела напротив Кости и понимала, что не смогу. Вот просто не смогу прервать сейчас обсуждение грядущей свадьбы словами о том, что ее не будет. Да, я не испытывала обязательного в таком случае восторга и трепета, но мне ведь уже и не восемнадцать лет. Это осознанный шаг – продолжение длительных отношений, давших нам возможность понять, что мы подходим друг другу…

От этого мысленного спора с самой собой к горлу подкатила тошнота. Чувство вины усугубилось тем, как прагматично я рассматривала человека, который неоднократно демонстрировал любовь ко мне поступками, а не просто красивыми словами.

– Дорогая, ты чем-то огорчена? – теплая ладонь нежно сжала мои пальцы. Карие глаза с беспокойством скользили по моему лицу, пытаясь прочесть ответ до того, как я его дам.

– Просто устала немного, Костя.

– Тебе бы в частную клинику устроиться, - парень откинулся на спинку стула, - Там и условия, и зарплата другая. А то с этими дежурствами совсем вымоталась.

Этот разговор происходил не в первый и не в пятый раз. Мое решение и дальше работать после ординатуры в «обычной» больнице стало причиной первого нашего серьезного спора. Костя сказал, что у меня нет амбиций, раз я хочу всю жизнь «пахать за гроши», а я заявила, что не для всех увеличение счета в банке смысл жизни. Разумеется, меня не слишком-то устраивала нынешняя зарплата, но это не меняло желания помогать всем людям, а не только тем, кому хватает денег на платную медицину. И делать это можно было только работая в обычной больнице.

Костя жутко обиделся – он ведь старается ради нашего с ним будущего. Кредит за квартиру сам себя не выплатит, да и в общем он, как мужчина хотел обеспечить мне достойную жизнь. А мой выбор места работы не нравился ему не столько из-за скудной оплаты – заработок, опять же, его забота, сколько из беспокойства о моем здоровье. Мне стало ужасно стыдно за свои слова и выводы, но решения о том, где работать, я менять не собиралась. Костя смирился. Вроде бы. И все же не упускал случая уточнить несоответствие затрачиваемых мною усилий к оплате труда.

– Я знала, на что иду, выбирая такую профессию, Костя. Приложила много усилий, чтоб будучи женщиной стать хирургом…

– Знаю, знаю, - перебил он, крепче сжав мою руку, - Помню. Просто не хочу, чтоб ты уставала.

– Так, может, прямо сейчас отправимся отдыхать, - я скользнула свободной рукой по его бедру вверх, а мужчина торопливо перехватил ее.

– Ну что ты делаешь, Элиза, а? – оглядевшись по сторонам, прошептал, - Не одни ведь.