Красавица и нападающий

– Я услышал по радионяне, как она разговаривает, и встал посмотреть, что ей нужно. Я решил, что позволю тебе поспать.

Кажется, я все еще сплю. Я плюхнулась на диван.

– Ты взял Роуз?

– Да.

– Спустился с ней по лестнице.

– Совершенно верно.

– Приготовил ей завтрак.

– Да.

Роуз протянула ему руку.

– Наннер.

– И ты все это сделал, чтобы я могла спокойно спать?

Коул пожал плечами и отхлебнул молока из своей овсянки.

– Мне скоро нужно на игру, и я не вернусь, пока мы не отправимся в отель. Решил сначала попрощаться с фрикаделькой.

Это было самое приятное, что я когда-либо слышала. Он уедет только на одну ночь. Даже при домашних играх команда оставалась в гостинице рядом со стадионом. Он решил провести несколько часов своего свободного времени, развлекая Роуз, пока она размазывала бананы по себе, дивану и нему.

– Итак... – я уставилась на него. – Ты хочешь получить развратный, животный секс сейчас или когда вернешься?

– Попридержи свои трусики, – он ткнул большим пальцем в сторону Роуз. – Ей нужно сменить подгузник. Это по твоей части.

– Хорошо. Тогда просто отблагодарю позже.

– Лучше не забудь об этом.

– Ты все помнишь.

Коул доел хлопья и встал. Он протянул мне завернутый подарок, который спрятал за диваном, подмигнув.

Я потрясла подарком.

– Хм... Тебе больше нечего купить для детской…

– Не испытывай меня.

Я открыла коробку. Футболка с надписью «Монарх» размером с малышку была аккуратно завернута в папиросную бумагу.

– Ребенок номер девяносто два! – я показала Роуз крохотный свитер Хоторна. Она пришла в восторг, когда я это сделала, и захлопала в ладоши. Повсюду летели куски банана. – О, Роуз. Тебе понравиться превращать его в супер липучку! Скажи Коулу «спасибо».

Роуз сморщила нос.

– Спасибо тебе.

– Решил, что она сможет надеть его завтра, – Коул вытащил из кармана два билета. – Я потянул за кое-какие ниточки и нашел вам с ней место в одной из наших VIP-лож. Наверное, пришло время моему агенту посетить домашнюю игру.

Мне было достаточно тяжело смотреть, как Коул рискует жизнью и конечностями по телевизору. На стадионе я была бы баскетболистом. Я взяла билеты и шлепнула его по груди.

– Спасибо... но это значит, что тебе лучше играть хорошо, Хоторн.

– Думаю, я произведу на тебя впечатление.

– Ты всегда так делаешь.

Он поцеловал меня, быстро и многообещающе.

– Не становись еще красивее, пока я не вернусь.

– А если я это сделаю?

– И задираться тоже не надо.

– А то что?

– Просто подожди, пока папочка вернется домой.

Мое сердце забилось слишком быстро.

– Увидимся в воскресенье вечером, хулиган.

Коул помахал Роуз и подождал, пока она попрощается, прежде чем отправиться на тренировку. Это означало, что у меня была целая суббота, чтобы спланировать, как лучше всего провести малышку на стадион.

К счастью, это также дало мне время подавить панические, возбуждающие покалывания, которые заставляли меня так тяжело дышать рядом с Коулом.

Я понятия не имела, что делаю, когда провожу ночь в его комнате, сплю в его объятиях, просыпаюсь каждое утро под ним. Это было опасно. Это было безответственно.

Это была одна из лучших недель в моей жизни.

И Роуз тоже так думала, о чем свидетельствовали последние пополнения ее словарного запаса.

– Фубол! – хихикнула она. – Момарх.

Практически правильно. Я помешала ей запихнуть остатки банана в диванные подушки и подняла ее, чтобы сменить подгузник. Она глупо ухмыльнулась, указывая в коридор.

– Назад! – приказала она.

Даже мой ребенок хотел, чтобы Коул вернулся.

– У нас обеих большие неприятности, – сказала я. – Я думаю, мы соревнуемся за одного и того же парня.

Роуз сморщила носик и чихнула.

– Скорее всего, он предпочтет тебя мне, – я поцеловала ее в щеку. – Но ты ведь отдашь его маме, правда?

Она кивнула.

– Белый.

По крайней мере, я могла бы подделать ее одобрение. На самом деле я понятия не имела, что мне делать. Отношения с Коулом Хоторном были достаточно рискованными, и это было неправильно, когда я растила ребенка. Еще хуже было иметь дело со своим клиентом.

Было бы неплохо, если бы моя голова, сердце и женские части осознали риск и разобрались со своими проблемами. Я не могла принять окончательное решение.

К воскресенью я все еще трепетала и нервничала даже больше, готовясь к выходу на стадион. Я нанесла свежий слой синего лака, чтобы соответствовать цвету Монархов, на ногти на руках и на ногах и уложила волосы в пышные косички, чтобы соответствовать Роуз – к ее большому удовольствию. Я сделала быстрое селфи с Роуз в ее футболке. Я отправила его Коулу, хотя и не ожидала ответа.

Дни игр были... напряженными. А предстоящий матч тем более.

«Монархи» против «Рыцарей».

Это было не только жаркое соперничество, но и матч-реванш плей-офф прошлого сезона. Напряженность зашкаливала, и средства массовой информации ожидали драмы, как стервятники. Это означало, что все будут пристально наблюдать за игрой.

И Коул будет вне себя от ярости.

Вся автостоянка стадиона гудела, и сладкий дым грилей плыл над ней. Футбол я никогда не понимала, но любила гамбургеры и хот-доги. К счастью, VIP-ложа обещала свою собственную еду, а также шампанское, забронированные места, два телевизора с плоским экраном и стеклянный корпус, чтобы не беспокоить «фанатов».

В кабинке сидело двадцать человек, но я отметила высшее руководство «Монарха», жену владельца и взрослых детей, а также несколько удачливых жен игроков, которые оценили появление малыша. В то время как стадион был заполнен болельщиками и сотрясался от музыки, ложа была звуконепроницаемой, шикарной и украшенной очень дорогой белой кожей и коврами.

Значит, никакого сока для Роуз.

Никто не занял места ближе к стеклу – как будто им было все равно, что происходит на поле. Тем лучше для меня, особенно с идеальными местами прямо посередине.

Мы с Роуз сели, и блондинка в дизайнерском платье, ближайшая ко мне, стала ворковать с ней. Она предложила Роуз морковную палочку и заказала мне чай со льдом у проходившего мимо официанта.

Она пожала мне руку с очаровательной вежливостью. Изысканно, словно она ожидала, что из-под сиденья выскочит дюжина камер и еще больше журналистов. Что могло заставить женщину так беспокоиться о своем имидже?

– Привет, – сказала она. – Я Энни Морган. Жена Тима.

О. Бедная женщина. Я надеялась, что мои глаза не вылезли из орбит.