Красавица и ветеран

– Ну так прощайся… быстрее! – прорычала Скарлет, становясь малиновой, как горло при скарлатине, и, сердито шурша подолом своего сарафана в лазурно-белую полоску, промаршировала в дом.

Саванна повернулась обратно к Ашеру.

– Похоже, мне нужно идти.

– Прости, что втянул тебя в неприятности.

Она пожала плечами, затем поднесла его руку к губам и мягко поцеловала ее.

– Оно того стоило.

Он наклонился и, заменив свою руку губами, нежно поцеловал ее со всей любовью, что была в его сердце.

– Будь умницей, поняла меня?

Она кивнула, ласково улыбнулась ему и, выйдя из машины, поспешила к калитке.

С болью в сердце Ашер смотрел ей вслед, а когда за нею закрылась дверь, развернул машину и выехал на восток, в сторону Мэриленда.

***

Саванна села в самом дальнем углу автобуса и прислонила голову к оконному стеклу, не обращая внимания на сестру и семерых ее закадычных подружек со времен школы: Линни, Дженни, Бонни, Милли, Минни, Джинни и Пташку. Для полноты картины не хватало только Кристи и Келли, которые должны были присоединиться к ним на репетиции свадебной церемонии.

Они дружили главным образом оттого, что, во-первых, все они были настоящими южанками, тоненькими и красивыми, а во-вторых, им нравилось, как сочетались их имена, из-за чего они предпочитали называть Скарлет ее первым именем – Кэти. Как-то раз, в старших классах, они приняли участие в конкурсе талантов и спели а-капелла песню Бритни Спирс «Oops! … I Did It Again», используя вместо слов десять своих имен.

Как только все разместились в автобусе, было предложено переименовать Саванну в Вэнни.

– Да-а, Вэнни – очень миленькое sobriquet, – сказала Дженни, которая как-то раз провела неделю в Париже.

– Роскошное, – согласилась Пташка. Мало кто помнил, что на самом деле ее звали Гортензией. В детстве мать называла ее «маленькой пташкой», и это прозвище так с ней и осталось. Впрочем, если бы Саванне пришлось выбирать между Гортензией и Пташкой, она совершенно точно тоже выбрала бы последнее.

– Все за Вэнни? – рассеянно спросила Минни, в десятый раз за время поездки обновляя блеск на губах.

Все, как одна, подняли вверх свои наманикюренные ладошки и в унисон прокричали «да». Кроме Саванны.

– Нет, – сказала она. – Я против. И поскольку откликаться на это имя я не собираюсь, то и смысла его использовать нет, верно, девочки?

Скарлет стрельнула в нее выразительным взглядом, но Саванна только пожала плечами. Она согласилась поехать в Мертл-Бич, пообещав себе поладить с доброжелательными, но недалекими подружками Скарлет, но нелепые клички? Это было уже за гранью.

– Саванна – тоже очень симпатичное имя, – промолвила Джинни, которая всегда выступала миротворцем. – Как Магнолия.

– Или Нисса. Как цветок, – сказала Линни, королева нелогичных умозаключений.

У Саванны закружилась голова. Нисса. Как цветок. Они ушли в перечисление флоры, тогда как Саванна была городом, – не говоря уже о том, что нисса, ради всего святого, являлась деревом, а не цветком. Она прикусила язык почти до крови и заставила себя отвернуться к окну, чуть не разбив о стекло лоб.

И ее мысли, конечно, вернулись к Ашеру.

Как, ну как ей написать следующий отрывок о любви Адама и Кассандры? Неужели она и впрямь должна поделиться тем, что прошлой ночью произошло в спальне Ашера? Саванна тесно сдавила бедра, когда от воспоминаний к ее щекам прилил жар, а глаза заволокло туманом желания. В общей сложности она испытала пять оргазмов, и пятый, утренний, до которого Ашер довел ее, занявшись с нею любовью, когда взошло солнце, был из них самым прекрасным.

Проснувшись рядом с ним на рассвете, с лицом, повернутым к струящимся сквозь окна солнечным лучам, она ощутила, как Ашер отодвинул в сторону ее волосы и зарылся в ее шею лицом. Она испустила вздох, теплый и томный. Тело сладко заныло – и от усталости, и от страсти, – когда она почувствовала поясницей его растущую твердую плоть, дыхание участилось, а потом прервалось, когда она осознала, насколько сильно хочет его – опять, и насколько правильным это ощущается – быть заполненной им, и что сегодня – ее последняя на неделе возможность вновь пережить это ощущение.

Она прижалась к нему спиной и, поощряя его, согнула ногу, а он невесомо прошелся ладонью от местечка под ее грудью до талии, потом до бедра и нежно сжал его. Придвинулся ближе, так что она ощутила, как в ее вход уперлась его плоть. Она накрыла его руку своей, давая ему разрешение, давая понять, что готова, и он вторгся в нее, неспешно и нежно, любовно растягивая ее, пока не достиг упора.

Несмотря на всю его осторожность, она ахнула, когда он вошел, и крепко зажмурилась, когда его бархатистая твердость налилась внутри нее жаром, а он дотянулся до ее груди и начал ласкать ее, мягко перекатывая в пальцах сосок и покрывая поцелуями ее шею.

– Еще, – пробормотала она, откидывая голову ему на плечо.

Он осторожно вышел, затем скользнул в нее вновь, на этот раз глубже.

– Саванна… – простонал он, опаляя горячим дыханием ее шею. – Как же это приятно…

– Еще, – повторила она и поднесла его руку к губам. Он проник в ее рот двумя пальцами, и она принялась посасывать их, кружа по ним языком, пока его бедра, покачиваясь, то отступали, то толкались в нее, вновь и вновь. Ее ладонь, спустившись по чувствительным грудям вниз, пробралась между скользкими складками, пальцы начали тереть пульсирующий бугорок, и она всхлипнула, ощущая, как Ашер за ее спиной постепенно стал ускорять ритм.

Он вытащил из ее рта скользкие пальцы, дотянулся до ее соска и пощипывал его до тех пор, пока он не стал болезненно твердым. Саванна выгнулась, чувствуя, как внизу живота и под ее пальцами нарастает давление и разливается жар, как она сжимается вокруг его эрекции, что продолжала, подрагивая, скользко двигаться внутри нее.

– Ашер, я уже скоро, – задыхаясь, вымолвила она. – Я почти…

Он вышел из нее почти полностью. Замер у входа и, прижав ее к своей груди, прошептал:

– Я влюбляюсь в тебя, Саванна.

А потом втолкнулся в нее сильно и быстро, и так глубоко, как только смог. Она вскрикнула. Тело ее взорвалось, а от сладости его слов перехватило дыхание. Ее внутренние мышцы стиснули спазмом его мощную, твердую длину, крепко обхватывая его, затягивая его глубже, когда они вместе испытали оргазм – кульминация была настолько сильной, настолько полной, что была похожа на смерть и возрождение в объятьях друг друга.

Дрожа всем телом в углу автобуса, Саванна заново переживала каждый совершенный момент, и ее глаза увлажнились, когда она вновь, точно наяву, услышала его слова. Я влюбляюсь в тебя, Саванна.