Красавица Леночка: психопаты не унимаются!

Леночка, Ну что я такого сделал? Не ответил сразу — значит, не хочешь общаться. Значит, пошёл на фиг! И кто кого в архив на самом деле отправил, получается? Нет бы, написать: Муся, ты же знаешь, какая я нетерпеливая. Так что давай, пиши быстрее, а то ты меня обижаешь своим невниманием! А впрочем… Ведь я же знал, что ты нетерпеливая и мог предвидеть, как ты будешь реагировать. И мог бы постараться тебе написать, даже если нет нужных мыслей и настроения (заметь, не желания, которое есть всегда, а именно мыслей и настроения, это не одно и то же!). Ладно, похоже, получается, я сам был неправ. Единственное, с чем я категорически не согласен, так это что я очень жестокий. Не стану с этим спорить, просто думаю, у тебя самой будет возможность сравнить со временем, кто был с тобой добр и кто был с тобой жесток…

Леночка ответила коротко: Мир? — Да, мир!!! — Ну тогда как дела?:) Пиши дальше. Давай, пиши — жду! Я не замерзаю, да что-то у меня с болит и отваливается, а еще я превратилась в снежную королеву. И хочу уйти в монастырь.

Джонни так и не понял, что там у Леночки была за часть тела, начинавшаяся на букву с, спина или ещё что. Однако он хорошо понял, что такая загадочность её послания была местью в ответ на загадочность его письма, где было написано про смену ориентации. Так или иначе, он ответил:

Привет, Леночка! Дела у меня ><, и если бы я поменьше тупил, были бы ещё лучше. Дома два раза в неделю теперь встречаюсь с мальчиком. Уж не знаю, насколько он удовлетворён мною, но, судя по тому, что он регулярно ездит на другой конец города в такой мороз, видимо, ему сам процесс нравится. Или, по крайней мере, не так уж неприятен.

Ещё я, когда кушаю, то смотрю деда, который мне очень нравится. Не ожидал, что в селе Кукуево, где он выступает со своими просветительскими лекциями, такие приятные, заботливые люди. Просто я привык к тому, что, скажем, если в городе Мухосранске кто-нибудь из зала скажет что-нибудь, то все ржут, а я сижу, как дурак, и не могу понять, почему ржут. Иногда, конечно, выступающий повторяет в микрофон. Но обычно нет. А в Кукуеве каждому на стол по микрофону поставили, так что люди, которые потом слушают запись в интернете, как я, тоже могут поржать. Даже независимо от ситуации с микрофонами, мне сам по себе этот дед очень нравится. Прямо хочется ему письмо написать, от всей души сказать спасибо. Хотя, если это не в этом году записывали, возможно, его уже нет в живых. Что у тебя новенького? Ты там не замерзаешь в такую погоду по дороге на работу? Сейчас освобожусь немного, хочу рассказать ещё про один странный прикол, что у меня здесь происходит…

Джонни не дождался ответа про новенькое, а получил следующее:

Где мое дальше?! Ну что же это такое! Почему всегда нужен тебе волшебный пендаль-то?! Я ведь вот так и обижусь всерьез и надолго!!!

Джонни ответил:

Привет, моя Снежная Королева!

Ладно, пишу тебе дальше, пока ты от меня в монастырь свой ещё не сбежала. Только не бей меня. Муся хороший! Сначала расскажу про телефонный прикол. Первая часть прикола: Звонит мне в субботу какой-то дебил, и говорит (одно приветствие чего стоит): «Здорово, чувак! Ты на колёсах?» Я отвечаю: нет, блин, я под колёсами! Он говорит: «жаль». И начинает своей невнятной речью рассказывать, что его надо откуда-то то ли забрать, то ли его тачку отбуксировать то ли ХЗ. Мне стало неинтересно его слушать — я сбрасываю. И что ты думаешь? Через три минуты этот крендель перезванивает! К счастью для него, правда, я в это время общался с другим дебилоидом. Ладно, думаю, теперь хоть отвалит. Нет, какое там! Вечером он снова звонит. Я думаю брать — не брать. Наконец беру. Так он мне начинает своим то ли пьяным, то ли обдолбанным голосом рассказывать, как он застрял в каком-то городе, который вроде вообще не в России, а на Украине, кажется, и что я непременно должен ему помочь. Главное, мне ещё почему-то всю дорогу стало чудиться, что его голос мне до боли знаком, и уж как-то слишком сильно напоминает одного из моих главных попрошаек. При этой мысли я опять сбросил. И что ты думаешь? Этот дебил опять перезванивает!.. Но к тому моменту меня уже это порядком утомило, и в этот раз я сбрасываю, не отвечая на звонок. Теперь вот думаю: может, я зря так поступил с человеком? Может, надо срочно покупать автомобиль и ехать за ним в этот украинский город, как там его?..

Продолжаю прикол со звонками. На Новый год, когда, как ты помнишь, я ушёл в подполье, мне кто-то прислал целую кучу пустых смс-ок. Я так никогда и не узнал, кто это был, т. к. никто не сознался. А теперь пару недель назад мне снова пару раз приходили пустые смс-ки, вроде даже с того же самого номера, что на НГ (тот новогодний номер у меня, конечно же, не сохранился). А в субботу мне даже позвонили с того же самого номера, на том конце провода доносились какие-то звуки, но так никто не отозвался. Конечно, можно сказать, что всё это фигня, но мне очень любопытно. Я уж даже думаю, может мне этот номер с праздником поздравить? С днём этого, как там его, святого Валентина? Может, подарок ему какой-нибудь прислать, тогда он откроется?..

— Ну попробуй — если ты считаешь этот день за праздник конечно:) Что там еще интересного у тебя?

— Да какой уж тут праздник, если меня в этот день мальчик бросил! Молодёжь такая нынче, не хотят учиться, понимаешь ли. Зачем только я спальню расчищал… Теперь обратно буду захламлять…

— Да нах тебе этот мальчик — м***к. Всю жизнь будет м***ком и пошли его ты на х**. Так и напиши: иди, скажи, на х**! Видишь сегодня я какая ох***но добрая, б**!!! А вот спальню не трожь!

Джонни не мог не обратить внимания на обилие мата в Леночкином письме, как верный признак того, что она была пьяной, когда это писала. И это её состояние подействовало на него. Джонни ненавидел богатых и успешных, т. к. знал, как и за чей счёт им всё досталось. Алкоголики же и матерщинники не могли не вызывать у него симпатию как классовые союзники. Разве что свои симпатии к ним он предпочитал выражать заочно на безопасном расстоянии. Впрочем, с Леночкой он всегда очень хотел сократить расстояние даже с пьяной. Даже надеялся, что, возможно, её опьянение могло бы поспособствовать… Так или иначе, Леночкино пьяное письмо вызвало у него прилив нежности, впрочем, не без налёта иронии:

Леночка, я знаю, какая ты добрая и вообще замечательная, просто чудо! А ещё я часто тебя вспоминаю и даже очень жалею о том, что нам с тобой не суждено было больше встретиться… Только я не понимаю, почему спальню не трожь? Разве тебе не всё равно, что у меня тут дома происходит?

— Конечно, не все равно!

— Но почему? Это же никак не затрагивает твои интересы, верно?

— А откуда ты знаешь о моих интересах, верно?

— Оттуда, что я умный мальчик и могу сообразить, что обстановка в моей спальне не входит в круг твоих интересов. По той простой причине, что даже если, допустим, мой дом взорвётся, превратившись в щебёнку, и ничего не останется ни от меня, ни от этой обстановки, то тебе от этого не будет ни тепло, ни холодно. Ну разве только подумаешь: опа, уже дома взрываются! Минус Муся! Или что-нибудь в этом роде…

— Хм… Это не так. Но ты вправе думать так, как считаешь нужным. Но эти твои мысли не правы. И вообще у тебя неправильные мысли. Хотя ты часто думаешь, что ты прав. А я заболела.

Джонни уже знал, что если Леночка хотела прекратить или увести в сторону неприятный для неё разговор, она начинала говорить, что заболела. Словно не задумываясь о том, что каждый раз она тем самым обесценивает остатки доверия к себе. И если она однажды в итоге действительно заболеет и начнёт просить помощи, велики шансы, что ей просто не поверят. Но разве она могла подумать сейчас об этом? Разве психопаты вообще способны сколько-нибудь реалистично предвидеть даже своё собственное будущее? Может, если могли бы, они при всей своей импульсивности вели себя иначе? Мучительно размышляя над этими вопросами и тщетно пытаясь найти на них ответы, Джонни написал Леночке:

Я не просто думаю, я знаю. Хотя, к сожалению, далеко не всё. Но в данный момент меня больше волнует не это, а что там случилось с Леночкой. Ты простудилась? Как ты себя чувствуешь? В любом случае поправляйся скорее!

Леночка ответила довольно негативно, словно срывая на нём какую-то злость:

Какая разница, Мусечка, как я себя чувствую, тебе-то всё равно. Ну, подумаешь, какая-то Леночка заболела, будет минус одна. У тебя таких, как я, знаешь сколько, наверное, можно уже коллекцию открывать.

Джонни подумал: небось посралась со своим любовником, или за интим на работе мало заплатили. Вот им и высказывай претензии. И не стал ничего отвечать.

На следующий день, в воскресенье, утром Леночка написала ему кратко:

Зарегистрируйся на сайте. Будем вместе играть в монополию. Дальше шла ссылка на сайт. Джонни не мог не сходить из любопытства, однако регистрироваться не стал.

Да, ему было интересно попробовать. Но тут же возникла неприятная, тревожная мысль о том, как ему вначале будет сложно разобраться в этой игре. Он будет тормозить и тупить. А Леночка будет глумиться: ну ты, Муся, как всегда. Он почему-то начал вспоминать, что даже в детстве, когда он играл в игры, он практически всегда проигрывал. Иногда его обманывали и не сознавались. А он, хотя и видел, просто не мог доказать. В других же случаях вроде играли честно, но Джонни всё равно проигрывал. А чтобы ему разобраться в игре, нужно время. А этого времени катастрофически не хватает, т. к. приходится постоянно работать за жалкие копейки, которые потом у него под теми или иными предлогами забирают такие, как вот эта…

Джонни всё больше наливался злостью по отношению ко всем тем, кто поступал с ним несправедливо. А это были практически все, кто с ним общался, потому что другим он был особо не интересен. Затем его мысль всё больше стала концентрироваться на том, как выходило, что он проиграл некую монополию в реальной жизни этой сучке и ей подобным, которые просто использовали его как лоха последнего. Она отсосёт пару раз у начальника, потом просто разведёт на деньги таких, как Джонни. Разведёт, естественно, без минета и прочего интима — она настолько их презирает и считает ущербными, что какой бы антисоциальной шлюхой она ни была, она никогда перед ними ноги не раздвинет. По её версии, они должны быть счастливы, что им позволено просто её увидеть. И окунуться в её лживый психопатический словесный понос, увязнув в нём с головой настолько, что они ничего кроме неё и её незатейливых потребностей уже не могут в жизни видеть. Почувствовать себя зависимым от неё, как от наркотика. А в результате у неё есть и деньги, и шмотки, и можно сидеть играть в игры и заниматься прочим. У них же — беспросветный сизифов труд до конца дней своих в куче хлама и грязи.

Доведя себя такими мыслями до нужной кондиции, Джонни решил больше не писать и не отвечать. На следующий день вечером Леночка написала: И ни ответа, ни привета. Б**!.. Потом минут через 40 добавила на прощание:

Ладно, Мусечка, ты мне ничего не отвечаешь — значит, не хочешь. Уговаривать тебя мне отвечать я не буду, уже унизительно как-то становится… Если захочешь пообщаться, то ты знаешь, как меня найти, а если нет, то забудь.

Ответ Джонни был предельно лаконичен: ОК.

На следующий день вечером, словно не веря, что после всех её паразитических триумфов над Джонни её могли вот так просто взять и послать, Леночка написала ему: