Краш-тест
Шрифт:
В восемь часов, когда мы заканчивали подчищать карты по Коломягам, поясницу мягко потянуло. Подхватив сумку с аварийным набором, я рысцой понеслась протоптанным маршрутом.
Бинго! Спасибо-спасибо-спасибо!
Ну и где ты был, Мордыхай, скотина, кутил с блэкджеком и шлюхами?
Приплясывая, я влетела в отдел, бросила сумку под стол.
– Ну что, можно поздравить?
Максим сидел, откинувшись на спинку стула, и с иронией смотрел на меня через стекло.
– В смысле? – фальшиво удивилась я.
– Женщина, иди сюда!
Когда я вошла,
– Ты думаешь, мне не знакома эта внезапная женская перемена лица с «шеф, все пропало» на «жизнь прекрасна» после триста двадцатого за день посещения туалета? Колись, давай! Пролошила опасную таблетку?
Краснея до пяток, я призналась, что да, пролошила. И добавила, когда именно. Максим расхохотался, уткнувшись лицом мне в живот.
– Что ты ржешь, образина? – возмутилась я, треснув его по башке. – Думала, рехнусь от ужаса. Даже не знаю, когда больше, на следующее утро или сегодня.
– Ладно, - он усадил меня к себе на колени. – Не стал бы, конечно, рассказывать, но раз пошла такая пьянка… В общем, на следующий день после того, как мы с тобой в Лемболово ездили, Зоя заявляет: «Все, приплыли, я беременна». Причем с теми же самыми таблетками, что и у тебя. Только там покруче было, на неделю. Каждый день делала тест, он был отрицательный, но она не верила. Как я не рехнулся – не знаю. С учетом того, что уже знал точно: люблю тебя.
– Ну да, обхохочешься, - мрачно заметила я.
– А еще веселее было бы, если б мы на самом деле обе оказались беременны. Бросал бы монетку?
– На самом деле такого быть не могло, Нина. Если бы она была беременна, с тобой бы уже ничего не было. К сожалению.
– Ну ладно, - не сдавалась я. – А вот представь, допустим, приходишь ты после корпоратива и говоришь: «Извини, Зоя, я переспал с другой женщиной». А она тебе в ответ: «Извини, Максик, а я беременна». И?..
Максим усмехнулся, довольно жестко.
– Хочешь поиграть в предположения? Хорошо. А давай повернем ситуацию зеркально? Делаешь тест, и оказывается, что беременна. А ты не знаешь, кто отец. И?..
Меня как кипятком обдало. В эту сторону я вообще не думала, потому что точно знала, кто был бы автором проекта. С Германом мы последний раз занимались сексом дня за три до корпоратива. А вот случись это, к примеру, накануне – как бы я тогда с ума сходила?
– Я точно знаю, кто. Кто был бы отцом.
– Хорошо, а если бы не знала?
Я уже чуть не плакала, насколько неприятен мне был этот разговор. Не зря у всех моих наволочек были обгрызаны углы: когда я лежала в постели рядом с Германом и думала о том, что Максим в это время вот так же лежит с Зоей. Даже не ревность, нет. Совсем другое. А сейчас мы фактически говорили об этом вслух!
Он посмотрел на меня, закусил губу.
– Ниночка, прости, милая, не надо было мне про нее. Потом уже нас обоих понесло. Давай вообще постараемся о них поменьше вслух вспоминать, без необходимости, ладно? Понимаю, что я первый начал и
что все это еще долго будет, но…Я молча обняла его за шею, потерлась носом о щеку.
– Давай лучше о другом, - Максим чуть отодвинул меня за плечи, так, что мне волей-неволей пришлось смотреть ему в глаза.
– А нам работать не надо?
– Подождет, почти закончили. Мне вот что интересно. Если бы оказалось, что действительно беременна, мне сказала бы?
– Конечно. Только я даже представить боялась, что придется это делать.
– Почему? – удивился он. – Сомневалась, как отреагирую?
– И это тоже. А еще – потому что это адище. Один раз переспать с мужчиной – и залететь. По собственной дурости. Просто королева оленей.
– Глупенький, - он прижал меня к себе и легонько прикусил мочку уха. – Все бывает. Значит, так было бы нужно.
Я улыбнулась, вспомнив свои недавние мысли:
– Помнишь Юлькиного пингвина?
– Еще бы! Надеюсь, он не соврал и у нас действительно будут общие дети. Только не прямо сейчас.
– Говорят, для этого нужно девять месяцев, - хихикнула я.
– Серьезно? Врут, наверно. Нинка, - прошептал он, целуя меня в шею, в вырез кофты, - мне тебя всегда мало.
– Фокин, прекращай! – прошипела я, уворачиваясь. – Я сейчас в демо-версии, и все, на что годна, лучше отложить до дома. Так что чем быстрее закончим…
– Понял, - он спихнул меня с колен. – Вали работать!
Вылизав до блеска Коломяги, мы прикинули объем работ по Шушарам и Приморскому.
– Если начнем уже в воскресенье, останется лишний день на Северную, - сказал Максим, когда мы шли домой, держась за руки. – Там все-таки объем побольше. А завтра объявляю выходной. Ты хоть помнишь, какой завтра день?
– А то нет! – я толкнула его в сугроб и застонала: – Черт!!!
– Что? – испугался Максим, выбираясь обратно на дорожку. – Забыла что-то?
– Забыла. Завтра мне к матери в Левашово ехать. Годовщина смерти отца. Она же мне весь ливер съест, если не приеду помянуть. Хотя я его за всю жизнь раз пять видела, да и вообще… И Димке надо будет позвонить.
– А Димка – это кто?
– Брат по отцу. Старший. Он классный, я вас познакомлю. Есть еще Кирилл, младший, но он меня терпеть не может, мы не общаемся.
– Значит так, - Максим сжал мою руку. – К матери поедем с утра, а вечером отметим нашу годовщину. Годится?
– Поедем?! – я ушам не поверила. – Ты в своем уме?
– А в чем проблема? Ты собираешься меня прятать? Или она не в курсе последних событий?
– В курсе, что с Германом все. И прятать не собираюсь, но… Ты уверен? Ты же ее помнишь?
– Помню. Ничего, как-нибудь переживу.
– Ну смотри, Максим… И не говори потом, что тебя не предупреждали!
= 36.
13 января
В Левашово мы поехали, разумеется, не с самого утра, а к обеду.
– Ты мать-то хоть предупреди, - сказал Максим, когда мы вечером ложились спать. – Если еще не поздно.