Краш

— А ты чего ухмыляешься?! Гераклом себя почувствовал? Тебе до этого веса еще полгода идти. Сгинули с глаз моих до вечера! Оба!

Идем с Энжи в кафешку. Она ковыряется в мороженом, а просто сижу, думаю.

— Прости меня. — Она виновато заглядывает в глаза.

— Да за что. Это я сгоряча лишку кинул, не удержал. Так что это мне надо просить прощения. — Обнимаю ее, а она прижимается ко мне.

— Дэн, говорит, что ты чокнулся. — опять заглядывает в глаза, только теперь встревожено.

— Да привиделось в игре не пойми что, а я Дэну выложил.

— Он говорил, чтоб я от тебя подальше держалась. — При этих словах она прижалась ко мне еще крепче. — Что ты меня придушить можешь.

Она перешла на шепот.

— Только если ты меня душить будешь, я все равно хоть хрипеть буду, что я. Тебя. Люблю. — Закончила она, целуя меня в промежутках между словами.

Я обнял ее еще крепче.

— Не настолько я чокнулся, чтобы душить свою девушку. Свою любимую девушку. — Целую в макушку, потому что она уже спрятала лицо у меня на груди и обхватив меня руками. Так и сидим.

— Кстати, я тебя попросить хотела. Не целуй меня больше, когда я в игре, я сейчас постоянно новичкам что-нибудь объясняю. А когда чувствую, а теперь я знаю, что это, у меня мысли все из головы выскакивают и я забываю, что говорить надо. — Она посмотрела мне в глаза, теперь с озорством. — Прикинь, они Дэну пожалуются, а он решит, что я тоже кукукнулась.

— Будем оба кукукнутые. — Философски констатирую.

Нельзя Энжи рассказывать за этот культ. Надо самому разбираться. Пока не будет доказательств, ее втягивать нельзя. Давно я порадовался, что легко жить, оказывается, когда не врешь, не притворяешься? Придется. Придется врать и выкручиваться, пока соберу доказательства. Не нравится мне эта история, очень не нравится.

***

Снова иду в село. Осматриваюсь. Другое это село. Крыши в другом порядке покрашены. Рожи у торговцев другие. Как доказать это Дэну. Расскажу, что у него в игре села местами меняются – окончательно в психи запишет. К сестре на пушечный выстрел не подпустит.

Захожу в лавку.

— Что ищешь, мил человек.

— Шкуру тигровую хочу.

— Редкий товар. Есть одна, только порченая. Поискать если могу подсказать, где нормальную найти.

Идея!

— А великолепную?

— Совсем редкость. Но одну знаю. На юг день ходу.

Два часа реального времени. Только с боями все три получилось. И бои нешуточные. Дошел на энтузиазме, последнюю четверть без единой бутылки снадобий. Зато шкур навалом. Медведи, рыси, тигр среднего качества.

Вот село, вот церковь.

— Что путник, решил всё же к нам примкнуть?

— Да! Ну что ж, теперь ты желанный гость в нашей деревне. И цены тебе будут поменьше, и товар сыщется покрепче. Только шкуры приноси в дар храму.

Отдаю хорошую медвежью шкуру и тигра. Поп сияет. Святоши… Захожу в лавку, где тигра продал в прошлый раз, прошу посмотреть шкуру. Ох, святоши хреновы, цена в десять раз выросла. Возвращаю. На вопрос торгаша выдумываю.

— Я белого тигра хотел.

— Ну ты хватил. Белого тигра днем с огнем не сыскать. Почти самый редкий товар.

— Почти? А какой же самый редкий?

— Четырехлистный клевер.

— И что за клевер такой?

— Съешь его и ни один враг в тебя не попадет несколько минут.

— И где его найти?

— Его лишь пророк наш приносит раз в год.

В месяц, значит.

— А что за пророк?

— Ты ж наш теперь? Вот у пастыря и поспрошай.

Остальные цены, кстати, стали вполне ничего. Даже с учетом подаренных шкур вполне выгодно затарился зельями и остальные шкурки сдал . Иду к попу, спрашиваю за пророка.

— Призрак он. Подходит ближе, спрашивает шепотом «Ма-асте-ер?» и дальше летит. Да раз в год клевер обронит четырехлистный.

— А найти его можно?

— Можно, если сильно свезет. А так никто не скажет, где искать.

Выхожу из деревни возвращаюсь. Стоит на месте отхожу за горизонт, возвращаюсь – на месте деревня и церковь. Прямо в деревне отключаюсь, через минуту вхожу в игру. На месте все. Выхожу из игры за околицей. Вхожу. Та, да не та деревня. Церкви и следа нет, трава на том месте.

Повторяю маневр с поиском шкуры. В этот раз полдня на северо-восток. Час. Стоп, а ведь поп не сказал, что призрак у деревни его крутится. И что мне даст опять в деревню эту топать? Какое доказательство может убедить Дэна? Спрашиваю у торговца:

— А призрака никто не встречал?

— Встречали. О прошлом годе мимо пролетел.

— Куда?

— На север.

Вспоминаю, с какой скоростью двигался призрак. С учетом моего рабочего времени полгода догонять буду. С пробежками – месяцев четыре-пять.

Начинается мой забег. Кстати, что Дэну можно сказать, так это про погоню за призраком. Сам поручил разобраться. Очень мне кажется, что ключ к загадке именно в призраке.

***

У Дэна отпрашиваюсь пораньше. Сегодня ухожу один. Там, куда я иду, Энжи точно делать нечего. Я иду в тюрьму. Мне наконец-то дали свидание с отцом.

Помня слова Ольги, пристально вглядываюсь. За исключением непривычной в его фигуре легкой сутулости, ничего не вижу. Никаких признаков. Привычно гладко выбритое лицо, вот только морщины у глаз… Не помню я их. Да и насчет «привычно» – я не помню, когда последний раз смотрел на его лицо, в глаза. Не последний год точно.

— Привет, папа.

— Здравствуй. Не был уверен, что это ты.

— Мы с Ольгой решили, что в следующий раз пойдет она. А сейчас, она так решила, мне нужнее. А еще она сказала, что потерпит, хоть и сильно скучает.

Он молчит. А я не отрываю глаз от его лица. Мне кажется, или у него дергается глаз. Я вроде ничего не сказал плохого.

— Она… Ольга много тебе рассказала?

— Про ваш договор, про деньги, только я заставил половину оставить. Они пригодятся ей и тебе.

— Вы вместе?

Удивил.

— С чего вдруг?

— Ты и раньше смотрел на нее с придыханием, а теперь она свободна. А она всегда тебя жалела. Она упрекала меня за тебя. Как могла, оберегала. И ты говоришь о ней не так, как раньше. Ты за все время ее по имени не назвал. Эта, твоя… Я не был уверен, что ты и помнишь, как ее зовут.