Красная книга
Шрифт:
Таков путь Христа, взошедшего с немногими из живых, но со многими мертвыми. Его делом было спасение презренных и потерянных, ради которых он был распят меж двух преступников.
Я мучаюсь в агонии между двух безумцев. Я достигну истины, если спущусь. Приучи себя оставаться наедине с мертвыми. Это трудно, но только так ты сможешь открыть ценность своих живых спутников.
Что древние делали для своих мертвецов! Ты, кажется, считаешь, что можешь избежать заботы о мертвых и работы, которую они так настоятельно требуют, ведь то, что умерло, уже в прошлом. Ты оправдываешь себя неверием в бессмертие души. Ты думаешь, что мертвые не существуют, потому что ты придумал невозможность бессмертия? Ты веришь в своих идолов слов. Мертвые воздействуют, этого достаточно. Во внутреннем мире нет оправданий, так же ты не можешь оправдать море во внешнем мире. Ты должен наконец понять причину своих оправданий, а именно поиск защиты. [131]
131
«Черновик»
Я принял хаос, и на следующую ночь моя душа приблизилась ко мне.
Глава 17 Nox tertia [132]
Душа шептала мне, требовательно и тревожно: «Слова, слова, не говори слишком много слов. Замолчи и слушай: распознал ли ты свое безумие и признал ли его? Заметил ли, что все твои устои полностью увязли в безумии? Хочешь ли ты признать свое безумие и дружески приветствовать его? Ты хотел принять все. Так прими и безумие. Да воссияет свет твоего безумия, и неожиданно снизойдет на тебя. Безумие не следует презирать и бояться, напротив, ты должен дать ему жизнь».
132
Третья ночь
133
18 января 1914 г.
Я: «Слова твои звучат жестоко и задача, которую ты на меня накладываешь, тяжела».
Д.: «Если ты хочешь найти пути, не следует и презирать безумие, ведь оно является столь важной частью твоей натуры».
Я: «Я не знал об этом».
Д.: «Радуйся, что можешь его распознать, ведь только так ты не станешь его жертвой. Безумие есть особая форма духа, цепляющаяся ко всем учениям и философиям, но в особенности — к повседневной жизни, ведь жизнь сама полна сумасшествия и, в сущности, совершенно нелогична. Человек стремится к смыслу лишь потому, что на его основе может создать для себя правила. В самой жизни правил нет — это ее тайна и неведомый закон. То, что ты называешь знанием, лишь попытка приложить к жизни нечто понятное»
Я: «Все это звучит весьма уныло, и тем не менее подталкивает меня не согласиться».
Д.: «Тебе не с чем не соглашаться — ты в сумасшедшем доме».
Здесь толстый маленький профессор — это он так говорил? Я принял его за свою душу?
Проф.: «Да, дорогой мой, вы запутались. Ваша речь совершенно бессвязна».
Я: «Я тоже думаю, что совершенно затерялся. Я действительно безумен? Все это ужасно запутано».
Проф.: «Запаситесь терпением, все пройдет. В любом случае, доброго сна».
Я: «Спасибо, но я боюсь».
Все во мне в полном беспорядке. Проблемы становятся серьезными, а хаос приближается. Это полное дно? Хаос — это тоже основание? Если бы только не было этих ужасных волн. Все разбивается на части, как черные волны. Да, я вижу и понимаю: это океан, всемогущий ночной прилив — движется корабль — большой пароход — я у входа в задымленную кают-компанию — много людей — прекрасные одежды — все они смотрят на меня в изумлении — кто-то подходит ко мне и говорит: «В чем дело? На вас лица нет! Что случилось?»
Я: «Ничего — то есть — думаю, я сошел с ума — пол качается — все движется — »
Кто-то: «Море что-то бурное этим вечером, вот и все — выпейте пунша — у вас морская болезнь».
Я: «Вы правы, у меня морская болезнь, но особенная — я действительно в сумасшедшем доме».
Кто-то: «Ну вот, вы уже шутите, значит, приходите в себя».
Я: «Это, по-вашему, остроумие? Только что профессор объявил меня подлинно и совершенно безумным».
Невысокий толстый профессор действительно сидит за зеленым столом, играя в карты. Он поворачивается ко мне, услышав мои слова, и смеется: «Ну, куда же вы пропали? Идите сюда. Не хотите выпить? Ну вы и фрукт, скажу я вам. Вы взбудоражили этим вечером всех дам».
Я: «Профессор, для меня это больше не шутка. Только что я был вашим пациентом — »
Кают-компания заходится неудержимым хохотом.
Проф.: «Надеюсь, я вам не очень досадил».
Я: «Ну, попасть в сумасшедший дом — дело не пустяковое».
Человек, с которым я говорил до этого, неожиданно подходит и заглядывает мне в лицо. У него черная борода, взъерошенные волосы и темные сияющие глаза. Он страстно говорит мне: «Со мной случилось кое-что похуже, пять лет я провел здесь».
Я осознаю, что это мой сосед, по-видимому, очнувшийся от своей апатии и теперь сидящий на моей кровати. Он продолжает говорить яростно и настойчиво: «Но я Ницше, лишь перекрещенный, я также Христос, Спаситель, и я помазан спасти мир, но они мне не дали».
Я: «Кто не дал?»
Дурак: «Дьявол. Мы в Аду. Но конечно, вы этого пока не заметили. Я до второго года здесь не замечал, что управляющий — дьявол».
Я: «Вы имеете в виду профессора? Звучит невероятно».
Дурак: «Вы невежда. Я должен
был обручиться с матерью Бога очень давно. [134] Но профессор, этот дьявол, овладел ею. Каждый вечер, когда садится солнце, он зачинает с ней ребенка. Утром до рассвета она рождает его. Тогда все дьяволы собираются и убивают ребенка ужасным [135] / образом. Я отдаленно слышу его крики».134
В «Отношении между я и бессознательным» (1928 г.) Юнг ссылается на случай человека с параноидальной шизофренией, которого он встретил в Бургхольцли, бывшего в телепатической связи с Богоматерью (CW 7, § 229).
135
Описание рисунка: «Этот материальный человек слишком высоко поднялся в мир духов, но дух сердца прорывается сквозь него с золотым лучом. Он падает с радостью и рассыпается. Змея, что есть зло, не может оставаться в мире духов».
Я: «Но то, что вы говорите — чистой воды мифология».
Дурак: «Вы сумасшедший и ничего не понимаете. Вы заключены в сумасшедший дом. Боже мой, почему семья постоянно запирает меня с сумасшедшими? Я должен спасти мир. Я Спаситель!»
Он снова ложится, погрузившись обратно в апатию. Я хватаюсь за края кровати, чтобы защититься от ужасных волн. Я смотрю в стену, чтобы хоть за что-то удержаться глазами. По стене бежит горизонтальная линия, ниже она покрашена темнее. Перед ней батарея отопления — это ограждение, а за ним я вижу море. Линия — это горизонт. И сейчас в красном сиянии встает солнце, одинокое и величественное — в нем крест, с которого свисает змея — или это бык, вскрытый, как на бойне, или это осел? Полагаю, на самом деле это баран с короной из шипов — или это распятый, я сам? Солнце мученичества встало и разливает кровавые лучи над морем. Это зрелище длится долгое время, солнце встает выше, его лучи становятся светлее [136] и жарче, и солнце раскаляется добела над голубым морем. Зыбь утихла. Щедрый и тихий летний рассвет встает над пенистым морем. Поднимается соленый запах воды. Слабая широкая волна разбивается о песок с глухим шумом, и постоянно возвращается, двенадцать раз, удары мировых часов [137] — двенадцатый час пробил. И приходит тишина. Ни шума, ни дуновения. Все замерло в мертвой недвижимости. Я жду, втайне тревожась. Я вижу дерево, поднимающееся из моря. Его макушка достигает Небес, а корни тянутся в Ад. Я совершенно один, в унынии, наблюдаю издалека. Словно вся жизнь истекла из меня и полностью перешла в непостижимое и пугающее. Я совершенно обессилен и ни на что не способен. «Спасение», — шепчу я. Странный голос произносит: «Здесь нет спасения, [138] ты должен оставаться спокойным, или потревожишь других. Сейчас ночь, и другие люди хотят спать». Я вижу, что это служитель. Комната смутно освещена слабой лампой и наполнена печалью.
136
Отдельное примечание Юнга в каллиграфическом томе: «22.3.1919». Это, видимо, указывает на то, когда отрывок был перенесен в каллиграфический том.
137
В «Психологии и алхимии» (1938 г.) Юнг комментировал символизм мировых часов (CW 11, § 110ff).
138
В «Комедии» Данте на вратах Ада начертаны следующие слова: «Оставь надежду, всяк сюда входящий».
Я: «Я не смог найти дороги».
Он говорит: «Тебе не нужно сейчас искать дорогу».
Он говорит правду. Путь, или что бы то ни было, по которому идут люди — это наш путь, верный путь. В будущее нет мощеных дорог. Мы говорим, что это тот путь, и это действительно так. Мы строим дороги, идя по ним. Наша жизнь — это истина, которую мы ищем. Только моя жизнь — истина, наивысшая из всех. Мы создаем истину, живя ее.
[2] Это ночь, в которую прорываются все запруды, ночь, в которой все, бывшее неподвижным, смещается, камни обращаются в змей, а все живое замирает. Это паутина слов? Если да, то это адская паутина для пойманных в нее.
Адские паутины слов, одних лишь слов, но что есть слова? Будь осторожен со словами, правильно их оценивай, подбирай безопасные слова, слова без ловушек, не сплетай их с другими, чтобы не вышла паутина, ибо ты первый попадешься в нее. [139] Ибо у слов есть смысл. Словами ты поднимаешь преисподнюю. Словами — ничтожнейшими и могущественнейшими. В словах пустота и полнота сливаются вместе, поэтому слово — образ Бога. Слово — это величайшее и мельчайшее, что создал человек, как то, что создано через человека было величайшим и мельчайшим.
139
«Черновик» продолжает: «Ибо слова не просто слова, а смыслы, которые за ними стоят. Они привлекают эти смыслы, как демонические тени» (стр. 403).