Красная королева
Шрифт:
Девушки прибыли в конце зимы и, по расчетам Алекса, через два-три месяца, в зависимости от состояния весенних дорог, отправятся обратно. Останется только одна, про которую и объявят народу.
Легенда о внезапно вспыхнувшей любви между юным королем и прекрасной иноземной принцессой поможет людям спокойнее принять чужестранку. После объявления помолвки служители храма грамотно растолкуют, как сила любви привела юную еретичку в истинную веру. Ура-ура! На этом моменте, как мы решили, стоит сосредоточиться особенно тщательно: ни к чему разговоры в народе о том, что на троне государства сидит иноверка.
— Не слишком ли длительный срок помолвки, Алекс? — Я с некоторым удивлением посмотрела на
— В целях экономии, мама, — рассмеялся сын. — Ты просто забыла, что через год мне исполнится двадцать пять лет. Придется вытрясти чуть ли не десять процентов казны на государственный праздник. Если за несколько месяцев до этого играть свадьбу, боюсь, что все это выйдет слишком дорого. А так: вполне приличный срок для того, чтобы получше присмотреться к девушке, познакомить ее с горожанами, показать народу в храмах и так далее.
— Ну что ж, в твоих словах есть резон. Два таких праздника в один год и в самом деле слишком накладно. Волнуешься?
— Есть немного. Если честно, мама, это не столько волнение, сколько боязнь обмана.
— Поясни? — я вопросительно подняла брови.
— Понимаешь, на выбор у меня будет всего два, максимум три месяца. Если принцесса… В общем, такой срок можно играть какую-то роль. Понимаешь? Прикинуться милой, нежной и робкой… А после объявления помолвки маску можно будет и сбросить.
— Понимаю, Алекс… Но даже три месяца невозможно играть роль круглосуточно. Все девушки более или менее обучены нашему языку. Рядом с ними будут находиться слуги: горничные, лакеи, фрейлины. Как ты понимаешь, среди этих самых слуг обязательно будут присутствовать люди графа де Тауффе. Так что наше с тобой дело: очень внимательно читать его отчеты. Как бы ни прикидывался человек, а за такой срок непременно чем-то выдаст себя.
Для приема дорогих гостий было освобождено одно из крыльев дворца. Я лично позаботилась о том, чтобы обстановка в комнатах девиц была максимально одинаковая. Не бедная, но и без излишней роскоши. Это вовсе не значит, что комнаты были абсолютно идентичны или плохо обставлены. Разумеется, нет. Они отличались и по цветовой гамме, и немножко по планировке. Но вот стоимость мебели, ковров и штор была примерно равноценная. Если в одной из комнат на каминной доске ставили фарфоровую вазочку, то в соседних были похожие вазочки, просто с другим рисунком, или же симпатичные статуэтки. Такое нарочитое уравнивание девиц должно было подсказать им, что для короля Луарона они все одинаково желанные гостьи.
После приезда и девушкам, и лицам, их сопровождающим, были даны сутки на то, чтобы прийти в себя: отдохнуть с дороги, помыться, подготовить туалеты для встречи и так далее. Затем на утреннем приеме они были представлены королю.
Сейчас, когда сын начал править сам, я частенько избегала официальных мероприятий. Но не в этом случае! Кресло мое стояло, как и положено, на ступеньках трона, и вошедшую в зал «делегацию» я рассматривала с тем же интересом, что и Алекс: до сих пор мне почти не приходилось видеть синтайский женщин. И хотя я читала о том, какую одежду они носят, но в живую еще не видела.
Их парадные костюмы были красивы, но недостаточно удобны. На каждой девице довольно широкий шелковый халат, перетянутый в талии поясом. Поражало разнообразие цветов, вышивок и драгоценных камней на одежде. Понятно, что это официальные туалеты, и вряд ли девушки носят дома пояса, про которые даже невозможно сказать, из чего они сделаны: из шелка, шерсти или кожи. Почти
вся поверхность расшита драгоценными камнями и жемчугом так плотно, что основа просто не видна. Возле горла полы халата скреплялись брошью, руки прятались в широких рукавах, а подолы слегка волочились по полу, собираясь сзади в небольшой шлейф.Густые черные волосы собраны у всех в довольно однообразные прически: натянуты на цилиндрический каркас сантиметров десять-пятнадцать высотой и украшены султанчиком из разноцветных перьев. На лицах — очень тонкая вуалетка, прикрывающая нижнюю часть лица. Сорее — дань моде или традиция, чем желание действительно спрятать лицо: ткань почти прозрачная.
При всей яркости костюмов наших придворных эта небольшая группка невест смотрелась экзотически и даже несколько вызывающе. Сопровождавший их вельможа после приветствия и первых поклонов начал выкликать имена:
— Тсаревна Майо Цин-фей… Тсаревна Туун Цин-фей… Леди-госпожа Минам Тан-фан…
Девушки выходили вперед, оторвавшись от стайки подруг на три шага и приложив обе ладони к груди, низко кланялись королю, а второй поклон отвешивали в мою сторону. На пальцах рук, которые становились видны во время ритуала, множество ярких перстней. Затем мелкими шажками — даже не представляю, как они не запутались в своих длиннющих подолах — мелко семеня пятились назад и застывали неподвижной куколкой в общей группе.
Мне не видно было лица сына, но я сильно подозревала, что он весьма расстроен этим зрелищем. Думаю, все девушки достаточно молоды и здоровы, чтобы родить наследника. Но, увы, по нашим меркам они некрасивы. Не уродливы: в них нет ничего отталкивающего. Просто коренастые, почти прямоугольные фигуры, не имеющие различия между размерами груди, талии и бедер. Широкие круглые лица с ярко насурьмленными бровями и зачерненными веками, только подчеркивающими очень узкие глаза. Так выглядели две «тсаревны».
А вот среди шести других девушек, менее родовитых, четыре выглядели пусть и экзотично, но весьма миловидно. Подозреваю, что их матери не были синтайками и имели достаточно европейскую внешность. Надеюсь только, что Алекс достаточно хорошо воспитан и не дал понять, насколько разочарован внешностью «тсаревен».
Первые две недели девиц возили по столице, показывая им все, что они выразили желание посмотреть. Особо много восторгов вызвал столичный порт, где как раз в это время собиралась очередная экспедиция в Александрию. Провожатые сообщили, что, несмотря на внешнюю сдержанность и воспитание, девицы так долго не хотели покидать порт еще и потому, что никогда раньше не видели моря. Прокатили их и по столичным лавкам, дав возможность накупить все, что захотели.
Уже с этого момента стали видны некоторые различия. В порту охали и ахали все. Но только две из них заинтересовались страной, в которую уплывают корабли, и по дороге расспрашивали приставленных к ним фрейлин об Александрии. В лавках девушки тоже вели себя по-разному. Обе «тсаревны» садились и требовали подносить к себе понравившиеся им товары. В общем-то, никто не возражал, и купцы были с ними весьма любезны. Но когда одной из них торговец отказался сбавить цену, она дала ему пощечину.
Разумеется, после отъезда девиц из лавки с торговцем провели беседу люди графа де Тауффе и, оставив ему для залечивания самолюбия три золотых, очень вежливо попросили не делать этот нелепый эпизод достоянием гласности. Не то чтобы наши дворяне всегда вели себя в лавках как ангелы Божьи. Конечно, нет. Но одно дело получить оплеуху от пьяного барона, пусть противного, но все-таки своего, и совсем другое — от какой-то пришлой девки, которая и мордой не вышла, и говорит так, что поймешь с трудом, и молится непонятно кому, да еще и в королевы метит!