Красная королева

В чем-то они, безусловно, были правы, утверждая, что мы вкладываемся в чужие земли:

— Ваше королевское величество! Александрия находится слишком далеко от нас, и никто не может гарантировать, что мы получаем с этих земель все, что могли бы.

Проще говоря, часть Совета и входящих в него герцогов переживала о том, что могли бы взять с этих земель больше, но не могут проконтролировать этот процесс. Меня поражала такая твердолобость. Но поскольку сейчас я могла себе позволить не обращать внимание на ворчание, то я и не обращала.

Этим рейсом была вывезена довольно большая часть войск, принимавших участие в бунте. В том числе, в первую очередь, почти все низшие офицерские чины и часть солдат, ранее состоявших в войсках Великих герцогов.

Именно благодаря тому, что на стороне Богерта оказались герцогские войска, я со скрипом, но протащила через Королевский Совет закон, ограничивающий количество личных войск, которые могли содержать герцоги.

Разумеется, никому это не нравилось. Но я выбрала для своих действий очень удачное время: практически сразу после казни де Богерта. С некоторыми из членов Совета разговаривал герцог де Сюзор, некоторых я запугивала лично. Поэтому, скрепя сердце и стеная, скорбно поджимая губы, они подписали нужные бумаги и заверили их своими печатями.

К сожалению, я не могла их полностью лишить военной силы, а только ополовинила разрешенное количество войск. Но вот дальнейший план, который был разработан по подсказке генерала де Кунца и с помощью герцога де Сюзора, обещал мне весьма солидные бонусы: я собиралась пересадить часть королевской армии на шею герцогам. Это слегка ослабит их материально и заодно снимет с короны обязанность одевать и кормить многие тысячи человек.

План такой «пересадки» разрабатывался весьма тщательно. Сперва это продавливалось через Совет. Тут пошли в ход лесть, угрозы, обещания торговых преференций и прочее. Часть герцогов даже нашла в этом определенные плюсы: войско, охраняющее замок и земли, вроде как и не убавилось, зато корона взяла на себя обязательство выделить процент из доходов Жемчужной Коллегии. Восторга господа дворяне не испытывали, но смириться им пришлось. Самым сложным было организовать не размещение королевских войск по герцогским домам, а равномерную и правильную смену этих самых домов для солдат и офицеров: ни к чему, чтобы королевская армия забывала, кому служит.

Смысл заключался в том, что ни один из королевских военных не будет находиться под крышей одного и того же дома более года, максимум двух. Иначе вояки просто привыкнут к новому хозяину. А мне это было совершенно не нужно.

Вся королевская армия переформатировалась. Собирались новые полки, где были всадники, лучники и пехота. Такой полк отправлялся вместе с офицерами в герцогство, жил там в казармах год, получая еду и одежду от герцогского дома, выполняя охрану герцогских земель. Но при этом нося королевские цвета и подчиняясь короне. Через год эти войска уходили в земли другого владетеля, а на их место приходили другие полки такого же состава.

В этом плане были как минусы, так и плюсы. Из минусов было то, что большая часть войск без конца моталась по чужим землям. Из плюсов же то, что их содержание и перемещение почти полностью легло на шеи моих вассалов, что войска не дурели от безделья и постоянно были в тонусе.

Главное: распределить все это равномерно и не давать офицерам и солдатам почувствовать какое-то герцогство своим новым домом. Для этого в армии была введена новая должность — голубятник.

При казармах за счет хозяев земель ставились голубятни. Это была максимально быстрая связь с центром королевства. А в Малом Шанизе, теперь уже свободном и от ткацкого цеха, и от проживания фрейлин и прислуги, спешно восстанавливали все старые голубятни. Оставив за собой только часть первого этажа, я отдала старый охотничий домик под нужды армии. Половина покоев первого этажа отошла генералу де Кунцу: он раскручивал весь этот маховик размещения и передвижения войск между герцогскими землями.

Возможно, королевская казна и не выдержала бы такого мощного оттока денежных средств. Возможно, Великие герцоги сопротивлялись бы гораздо активнее, если бы не стоял у них перед глазами печальный пример уже второго из двенадцати герцогств королевства Луарон.

* * *

После смерти герцога Хантера из рода де Горзон два его сына сцепились в военном конфликте. На мое счастье это было уже через месяц после принятия герцогскими домами присяги и формально на тот момент герцогство де Горзон даже перестало быть моими вассальными землями. Присяга так и не была принесена. Наследникам было некогда посетить Сольгетто. Зато у меня нашлись силы и время послать туда войска.

К прибытию королевских войск в герцогство старший сын герцога Хантера Логер был смертельно ранен, и частью войск, которые содержал он, управлял его старший сын, двадцатилетний, но весьма воинственно настроенный юноша Роберт де Горзон. По выбору Вильгельма де Кунца, королевскими войсками в этом походе командовал генерал Томас де Морли. Генерал лично присутствовал на похоронах старшего отпрыска рода де Горзон, лорда Логера, и потребовал, чтобы младший сын герцога Энтони де Горзон и Роберт де Горзон отправились с ним в Сольгетто.

Я лично ничего не имела против двух этих идиотов. Но за развязывание военных действий на территории одного из герцогств, за то, что формально присяга так и не была принесена, я разрушила герцогство де Горзон.

Не принимая во внимание жалобы Энтони де Горзона, что старший брат пытался полностью лишить его наследства, и не слушая жалобы Роберта де Горзона на то, что Энтони убил его отца, я лишила их обоих дворянских титулов, поскольку они устроили это паскудство на территории королевства. Не прибегнув к суду, не попытавшись решить дело миром.

Казнить я красавчиков не могла, да и не хотела. Зато могла предложить им нечто другое. Энтони де Горзон отправился в Александрию в качестве королевского наместника. Для принятия этого решения понадобился почти месяц. Столько времени занял у барона Сюрко сбор информации. Информация в целом подтвердила слова лорда Энтони о том, что старший пытался лишить его наследства и даже предпринял попытку убийства, пусть и неудавшуюся.

— Лорд Энтони! После устроенной вами и старшим братом войны вы практически не оставили мне выбора. Почему вы, лорд, не отправились ко двору с жалобой на брата?

Задавая этот вопрос, я прекрасно знала ответ: просить правосудия у бабы молодому наследнику в голову не пришло. А я между тем продолжала:

— Я могу отдать вас под суд, лорд Энтони, но обещаю, что вам это не понравится. И, скорее всего, суд признает вас виновным в нарушении законов королевства и смерти вашего старшего брата, который и являлся главным наследником.

В общем-то, положение у лорда было аховое. Он понимал, что при определенном раскладе и на плаху может голову положить. Тем более, что о смерти де Богерта и его соратников он узнал только по приезду в столицу. Впрочем, лорд Энтони оказался достаточно хватким для того, чтобы начать со мной торговаться. По результатам этих переговоров герцог Энтони де Горзон отправлялся в Александрию в качестве королевского наместника.

Роберт де Горзон получил под свою руку графство, ранее входящее в земли герцогства. А само герцогство, точнее все остальные его земли, перешло под руку короны. Я не смогу развалить все сразу, нопостараюсь уменьшать влияние герцогов и их земли, а при первой возможности разделю на части и остальные владения.

Заканчивая урегулирование этого конфликта и подписывая все необходимые документы, я невольно напевала про себя привязавшиеся строчки: «Десять негритят отправились обедать. Один поперхнулся. И их осталось девять…».