Красная Латвия. Долгая дорога в дюнах

С чего начинается фальсификация истории? Парадоксально, но очень часто она начинается именно с показного патриотизма – как это случилось в советские годы.

Пару лет назад меня крайне возмутило то, что на исторических фотографиях, в кинохрониках, в документальных и художественных фильмах стали ретушировать свастики. Видимо, чтобы дети не знали, что это за значок такой нарисован на заборе. Против кого же мы тогда воевали? Против простых немцев в солдатской форме? А то, что многие из них (эсэсовцы всех национальностей, политические руководители, генералы) носили свастику на каске, в петлицах, на рукавах, на орденах – это нам знать не надо? И причина такого абсурда в том, что кто-то решил продемонстрировать свой «патриотизм» перед властью, только забыл головой подумать, перед тем как демонстрировать… Дескать, не было свастики – и все тут! Замазать и детям не показывать! Как в поговорке: «Заставь дурака богу молиться – он себе лоб разобьет».

Вот и выходит: раз нет свастики – значит, не было и нацизма? Значит, воевали мы против мобилизованных в армию немецких парней в военной форме, а не против нацистов со свастикой на касках и мундирах, поработивших половину Европы? Вот с такого ретуширования и начинается фальсификация истории. И эта фальсификация происходит в России. На самом высшем уровне. Неужели забылся печальный советский опыт, когда замалчивались, ретушировались все нелицеприятные факты, и чем это кончилось для Советского Союза? Это в начале ХХ века свастика была модным эзотерическим символом, пришедшим из индуизма и буддизма символом солнца и жизни. Эта мода была настолько заразительной, что в Латвии и Эстонии свастика стала одним из государственных символов, она даже использовалась на некоторых ранних эмблемах Красной Армии в годы Гражданской войны. Но с 1940-х годов ХХ века свастика – по крайней мере в Европе и Америке – является лишь символом гитлеровского нацизма, принесшего Европе неисчислимые жертвы. Вот поэтому нельзя скрывать свастику. Врага надо знать в лицо.

Зато в России существует и процветает «пятая колонна» в лице всевозможных дочерних фирм западных компаний, чьи управляющие живут где-то на Кипре, а штаб-квартиры находятся на Британских Виргинских островах, в Берлине или в Вене (и налоги платят, естественно, в бюджеты соответствующих стран). При том, что эти дочерние компании не стесняются присваивать себе откровенно фашистские названия. Например, есть фирмы под названиями «Рейх», «Бандера», «УПА» и др. Есть даже МУП под названием «30 января». Поясняю: 30 января 1933 года президент Гинденбург назначил канцлером Адольфа Гитлера, с тех пор в Третьем рейхе эта дата считалась государственным праздником, отмечающим приход нацистов к власти. В честь этой даты получила имя одна из дивизий войск СС – «30 января» (32-я добровольческая пехотная дивизия СС «30 января»).

Существует в России и компания ООО «РОНА». Слово «РОНА» здесь никак не связано с рекой во Франции, ибо в латинской транскрипции пишется точно так же «RONA», а не «Rhone». В 1942 году немецкие оккупанты создали в Локотском районе Брянской области «экспериментальное самоуправление» и русскую полицию для борьбы с партизанами. Возглавил ее Бронислав Каминский, проворовавшийся инженер ликеро-водочного завода, выдававший себя за жертву политических репрессий. Полицаев обрядили в немецкую форму, и Каминский дал им звонкое название «Русская национальная освободительная армия» (сокр. РОНА). 31 июля 1944 года Каминский получил от немцев звание бригадефюрера войск СС, а в августе 1944 года из его полицаев немцы сформировали 29-ю гренадерскую дивизию войск СС «РОНА» (нем.: 29.Waffen-Grenadier-Division der SS RONA), назначив Каминского ее командиром. К тому времени название уже перестало быть аббревиатурой – о «Русской национальной освободительной армии» все забыли. Вот такая история.

Современная ООО «РОНА», владеет, в частности, сетью аптек «Вита» и многими другими фирмами в России. Единственный учредитель компании – NIKSAY HOLDINGS LIMITED – само собой, на Кипре. Родительские компании-акционеры – на Британских Виргинских островах. Как выяснили экономисты сама «РОНА» – дочерняя фирма от немецкого фармацевтического гиганта «BAYER».

Вот с каким фашизмом следует бороться, а не свастики в кинохрониках и телесериалах ретушировать.

Что такое современный фашизм?

«…Руки Штирлица были схвачены тонкими стальными наручниками, левая нога пристегнута таким же стальным обручем к перекладине тяжелой тахты …

– Знаете, что такое фашизм, Ойген?

– Национальное движение передовых сил итальянского народа…

– В мире люди путаются: фашизм, национал-социализм, кагуляры…

– Путаются оттого, что плохо образованы. Разве можно ставить знак равенства между французскими кагулярами и арийским национал-социализмом?

– Можно, Ойген, можно…»

(Юлиан Семенов «Приказано выжить», 1982).

Интеллектуалы давно спорят, правомочно ли называть современные режимы в странах Балтии или в Киеве «фашистскими», или правильнее называть их «нацистскими»? За этим спором о понятиях теряется сама суть явления, как его ни называй. Разжигание межнациональной розни между народами, вместе одержавшими победу во Второй мировой войне, уничтожение исторической памяти и национальной идентичности народов Прибалтики и Украины их же правителями, запрет на использование русского языка как национального и как языка международного общения (lingua franca), полное бесправие трудящихся, неограниченная власть олигархии (причем, зарубежной!), тотальный «цифровой надзор», жестокие репрессии в отношении антифашистов, инакомыслящих и всех прогрессивных людей за их «пророссийские симпатии» – именно это и есть новый, современный фашизм, взращенный Североатлантическим альянсом, Европейским судом по правам человека и множеством американских и европейских неправительственных «правозащитных» организаций.

«Вы, народ России, должны победить натовцев. НАТО – это фашизм. Наша судьба зависит от вас!» Вот такие слова я часто слышу от наших друзей из стран Балтии и из Восточной Европы. И мы просто обязаны победить современный фашизм, как победили его вместе в Великой Отечественной войне.

«Лесные братья» Видземе в 1906 году

Лига Лапа, доктор истории, сотрудница Исторического института Латвийского университета, автор монографии «Бойцы и лесные братья революции 1905 года в Латвии» (на латышском языке, 2018).

Движение лесных братьев в селах Латвии, в том числе в Видземе, началось одновременно с появлением карательных экспедиционных подразделений во второй половине декабря 1905 и в начале года 1906 года. Однако надо признать, что и раньше – в летние и осенние месяцы 1905 года – в сельской местности было проведено множество операций с целью развертывания партизанской войны.

Видземе – Историко-культурная область Латышского края (города – Сигулда, Цесис, Валмиера)

Исследователи единодушно считают, что документально партизанская война впервые упоминается в резолюции II съезда ЛСДРП в июне 1905 года о вооруженном восстании, которая рекомендовала «непрестанно готовить пролетариат к вооруженному восстанию, уже сейчас раздать оружие в руки каждого для защиты от деспотизма самодержавия и превратить схватку с прислужниками самодержавия в неустанную партизанскую борьбу».¹ Можно согласиться с историком И.Йонане, которая пишет, что социал-демократическую партизанскую борьбу можно считать подготовкой к вооруженному восстанию.² Поэтому руководствовались этой резолюцией съезда (фактически еще задолго до того), они стремительно расширяли боевые действия. Полиция и расквартированные в этих местах войсковые части оказались бессильны – небольшие боевые партизанские группы были мобильны, хорошо информированы о местных событиях, операции были хорошо спланированы и обычно успешны. Летом и осенью 1905 года в селах Латвии происходили экспроприации кабаков и монопольных магазинов, жгли принадлежавшие помещикам постройки, мстили этим помещикам и представителям царских властей и их сторонникам. Так, ночью 3 июля сгорели двустенные сараи в поместье Вецкалснава; в ночь на 20 июля сгорел сарай с клевером и молотилка с несколькими машинами в поместье Берзоне на сумму более 6000 рублей; там же вечером 10 июля была разрушена местная монопольная лавка, материальный ущерб составил около 700 рублей; 10 августа в Дольской волости была атакована и уничтожена канцелярия царской армии – документы резервистов, мобилизационные списки, налоговые реестры, забрали незаполненные бланки паспортов и печати волостного правления; 1 сентября совершено покушение на лесника поместья Сайкавас, который был ранен; 10 сентября был убит пастор Нитаурской лютеранской евангелической церкви Шилингс.³ Многие другие операции остались без упоминания. Их исполнители были членами боевых групп из близлежащих городов или из Риги, или же членами социал-демократических кружков соседних общин. Тем оказывало активную поддержку, снабжало информацией и помогало укрыться после операций местное социал-демократическое движение. Эта эффективная тактика борьбы использовалась в партизанской войне и позже. В материалах следственных дел из протоколов опроса свидетелей чаще всего видно, что в нападениях участвовали жители других общин, которых свидетели не знали.

В конце ноября и в начале декабря 1906 года в селах Латвии начали распространяться слухи о призывах к сбору «черных сотен», слухи казались малодостоверными и мифическими, однако карательные экспедиции все же прибыли и борьба на практике во много раз превзошла воображение. За короткий промежуток времени на смену возгоревшимся надеждам хоть немного изменить несправедливый строй, который не устраивал практически все слои населения, пришли подавленность и беспомощность перед лицом хорошо вооруженных и подготовленных войск, которые обращались с гражданами своего государства как с вооруженным противником на вражеской территории. Материалы, находящиеся в Латвийском государственном историческом архиве, показывают ужасающие картины сельской Латвии, особенно в зимние месяцы 1906 года. Сожженные дома, открытый разбой, аресты подозреваемых и зверские избиения членов их семей были повсеместным явлением. Были утрачены всякие надежды на хотя бы отчасти объективное расследование и выяснение обстоятельств, поэтому именно в конце 1905 года и в первые месяцы 1906-го в революционную деятельность были вовлечены только люди, считавшие несправедливым существующий порядок и не отказавшиеся от своих взглядов даже тогда, когда им пришлось бросать свои дома и бежать во внутренние губернии России или за рубеж из латвийской колонии. Различные ситуации и разные материальные обстоятельства чаще всего заставляли решать – бежать в леса в надежде, что угроза скоро минует, что близкие обеспечат деньгами и позволят на время уехать. Относительно социал-демократических активистов в сельской местности даже «Книга памяти погибших в революционной борьбе» признает, что «в некоторых районах Латвии почти вся местная партийная организация, по крайней мере её самая активная часть, была вынуждена перебраться в леса и иногда даже вести оттуда всю партийную работу».⁴