Красная надпись на белой стене

— Почему ты вдруг замолчал, Акива?

— В горле пересохло. Дай воды.

— Пей. И продолжай! Безгранична изобретательность ума влюбленной женщины.

— Рудабе придумала, как сообщить Валтасару, что настал час покидать дворец и вместе бежать. Она сумела передать ему это. Но при персидском дворе тайное неизбежно становится явным. Уже упомянутые мною осведомители донесли Киру о замысле девицы. Валтасар вышел из дворца вовсе не по нужде — он помчался к возлюбленной. В заранее условленном месте всё было приготовлено для побега. Однако разбойники по приказу Кира сделали засаду на дороге, и судьба нашего царя была решена.

— А что стало с Рудабе?

— Бандиты вернули ее Киру. Бедняжка горюет. Она по-прежнему не любит персидского царя, и тот пребывает в печали.

— Так кто же сделал надпись на стене? Ты так и не сказал!

— Это дело рук Рудабе! Она прокралась во дворец с краской и кистью. Надпись, как прежде уговорились любовники, имела тайный смысл: “Беги, я жду!” Гости на пиру были пьяны и ничего не уразумели. Не страх быть покоренным персами гнал Валтасара из дворца, но страсть к Рудабе!

— Откуда ты знаешь обо всем этом?

— О планах своих и Рудабе мне поведал Кир. А сама девица подтвердила — я и с нею успел повстречаться в тот же день! Тебе уже известно, что атаман разбойников продал мне за немалую цену кольцо с пальца Валтасара.

— Как много ты успел в субботу!

— Да, немало. Господь был мне в помощь. А ты, вероятно, вчера обдумывал, каким образом вставить в пророчество сие происшествие?

— Я заранее написал пророчество. Вот, читай!

— Прочитал. Я заключаю, Даниэль, что ты обвиняешь Валтасара в злобных чувствах к иудеям и в том, будто он осквернил священные кубки намеренно. Надпись же на стене сделала якобы кисть руки, Богом посланная. Надо полагать, это был ангел. Но разве так обстояло дело? Мы выяснили нечто иное!

— Не важно, что мы выяснили. Не сухие факты, но мудрые толкования оных воспитывают народ. Это говорю тебе я, Даниэль, пророк иудейский!