Красная нить судьбы

Верс протянул мне руку, и на огромной ладони лежала заколка. Целая.

Я вытянула свою из переплетения наших пальцев, чувствуя, как отравляюсь увиденным. Но тут Верс взял и сжал кулак, а после высыпал на землю металлические частички сломанной заколки.

– Вот мой ответ, – сказал он, твердо глядя мне в глаза.

И вдруг божество рассмеялось. Так раскатисто, что я вздрогнула.

– Я знаю, как с тобой поквитаться, видящая! – сказало оно. – Пусть я теряю силы, но их еще хватит для перехода в другой мир. Одной!

Верс успел схватил меня за руку, когда меня рывком потянуло в арку с алыми цветами. Я болталась в воздухе, а они уже погрузились в образовавшуюся воронку. Бутоны алых цветов распустились, стрельнули в воздух пыльцой, связывая молодых под аркой узами брака. Руки вспотели, кожа стала скользкой, и наши руки разомкнулись до того, как Верс успел перехватить меня крепче.

С громким “а-а-а” я отправилась к себе в мир именно тогда, когда хотела этого меньше всего, оставляя любимого по ту сторону воронки.

***

Пип-пип-пип…

– Адель! Она пришла в себя, мама, отец! – смутно знакомый мужской голос вызвал глухое раздражение.

Казалось, что это был враг из другой жизни. Злодей, чей тембр я узнаю из тысячи. Он бесит еще тогда, когда не осознала, кто ты и где. Просто на подкорке знаешь, что этого человека ты хочешь видеть меньше всего.

Я открыла глаза и увидела добрые морщинки таких родных глаз.

– Мама, – прошептала я.

– Адель, ты нас так напугала!

За мамой молча стоял папа. Он не открывал рта, но его глаза говорили куда как больше слов. А от синих теней под глазами родителей грудь отозвалась болью.

– Адель! – Мою правую руку кто-то схватил.

Кто-то мерзкий, как божок нити из другого мира. Такой же хваткий и сосущий из меня все силы. Миша.

Всклоченный, в помятой одежде, он выглядел так, будто денно и нощно не отходил от койки больного.

Больного?

Я посмотрела на пиликающие медицинские аппараты, и перед глазами замелькала свадебная арка, Верс и люди, чьи нити я перевязывала.

Медленно вытянула пальцы из хватки мерзкого червя Миши и посмотрела на маму в недоумении.

– Ты упала в канализационный люк и сильно ударилась головой, – правильно поняла мой взгляд мама.

Отец и мать. Такие родные и такие… будто из сна. Будто из другой жизни. И все вокруг здесь словно из параллельной вселенной. Неужели я так долго была в другом мире, что теперь родной кажется чужим?

– Пусть он уйдет, – попросила у папы.

Отец хоть и был в почтенном возрасте, но мог так грозно посмотреть своим профессорским взглядом, что аж печень прихватывало.

Сначала папа даже не осознал, о чем я, а потом я четко определила момент, когда он понял.

– Адель, это он тебя обидел? – спросил он серьезно.

Я перевела взгляд на Мишу и тут же отвернулась в другую сторону, потому что этот змей собрался поцеловать меня.

– Милая, ты что, забыла меня?

Играл он отлично. Лучше бы в мюзиклах так выкладывался, чем здесь.

– Вот именно, что не забыла. Изменников не прощаю, – я сказала это больше не для него, для родителей. Так они быстрее поймут, в чем дело, и больше никогда не пустят его в палату.

А мне бы еще понять, в каком состоянии я нахожусь. Сколько “проспала”?

Коварный божок нити успел напакостить мне напоследок!

Миша что-то выкрикивал, пока папа с помощью санитаров выводил его из палаты, а я вяло улыбалась маме и думала о Версе.

Он принес заколку. Он все-таки ее сломал. Он сделал выбор в мою пользу. Первый раз в жизни выбрали меня такую, как есть. И что получилось?

Ведь счастье было так близко!

– С твоим горлом все в порядке, не переживай.

– Мам, сколько я была в отключке?

– Три дня.

Не так уж и много! Интересно, если бы я не вернулась обратно, то что случилось бы?

Я медленно привстала и поняла, что хоть немного слаба, но вполне сносно двигаюсь. Я раскрыла руки для объятий и прижала маму к себе. Мы расплакались как две кисейные барышни – громко и навзрыд.

– Я так испугалась за тебя! – рыдала мама.

– Я скучаю по нему! – всхлипывала я.

И только на третьем всхлипе мама вдруг отстранилась от меня и строго спросила:

– Только не говори, что ты хочешь вернуть того идиота!

– Нет, – я хотела сказать маме больше. Что была в другом мире, что встретила там ужасно упрямого, непреклонного и мужественного человека, который в итоге принял меня такой, какая есть. Я всю жизнь к этому шла, наконец получила желаемое… и потеряла любимого в другом мире.

Я набрала полные легкие воздуха и сказала:

– Он придет. Я уверена.

В конце концов, я всегда со всем боролась. Что мне стоит побороться еще раз? Я не упрямая, я упорная! Вот выпишусь из больницы и найду тот самый люк.

Кстати…. Как там божок нити? В него все еще верят?

Ненавидела, когда в фильмах в самом конце происходило расставание героев на годы. Мне это казалось таким неправдоподобным, притянутым за уши, что хотелось выключить незамедлительно.

И вот ты с великим скептицизмом морщишься, но все равно смотришь, чтобы узнать, чем же закончится дело. Про себя постоянно думаешь, что жизнь бежит слишком быстро. Что все меняется. Что невозможно хотеть того же, что и месяц назад, а не то что год или два. Что чувства ослабевают, а новые встречи неотвратимы, как таяние льдов в средней полосе по весне.

На деле же оказалось, что пролетевший год с момента моего попадания совершенно не стер моих чувств. Даже не смазал! Наоборот – усилил. Мои мысли постоянно вертелись вокруг Верса, днем и ночью. Особенно ночью. Я полюбила эти горячие сновидения, после которых чувствовала себя живой.

Я много раз про себя представляла, как мы встретимся в моем и в его мире. Что скажем друг другу, что спросим. Я видела Верса в каждом крупном мужчине и всегда расстраивалась еще больше, когда понимала, что это не он.