Красная площадь
Шрифт:
Здесь, кроме фразы «нужны были деньги», все вранье.
После выхода в СССР «Журналиста для Брежнева» и «Красной площади» у Незнанского случилось просто недержание «Марша Турецкого» - детективы об этом эпигоне Шамраева посыпались ежемесячно, ядовитые своей бездарностью, как чернобыльские грибы. И в этой порче читательских вкусов был виноват я - только я, который породил «писателя» Незнанского. А на Ростовской книжной ярмарке мне явилась и разгадка немыслимой продуктивности Фридриха: там два московских издателя спросили у меня, сколько романов я пишу за год. «От силы один».
– «Но ведь это коммерчески невыгодно, - сказали они.
– Вы и Незнанский такие раскрученные на «Журналисте» и «Площади»! Давайте мы и вам поможем. У нас есть бригады способных
И - все стало ясно. Вот как надо работать, товарищ Толстой! И вот почему Фридрих по такой дешевке сплавил в «Неву» «Журналиста» и «Площадь» - не ради славы преходящей, а ради вполне конкретной прибыли: только за последние три года в России под именем Незнанского издано полсотни романов. И, когда бы я ни приезжал в Россию, со всех книжных прилавков от Питера до Камчатки мне хохотала в лицо сытая моей кровью физиономия «писателя», я буквально воочию видел его червивую ухмылку над людьми, которые доверчиво платят настоящими деньгами за его липовые книги. При средних тиражах в сто тысяч экземпляров и цене три доллара за книгу вы легко сосчитаете, сколько денег извлекли Незнанский и К° из доверчивых карманов российских читателей.
Три года назад я «пошел в сознанку»: написал «Литературное покаяние: паразит Фридрих Незнанский». В этом очерке я честно покаялся перед российским читателем в создании детективного акына Незнанского и подробно рассказал, как это случилось. Покаяние это вместе с полным текстом «Красной площади» было сначала опубликовано ростовским издательством «Гермес», а затем московским «Эксмо», и оба 25-тысячных тиража тут же разошлись, став раритетом. Но на коммерции Незнанского это никак не отразилось. Читатели не услышали моего вопля: «Осторожно: вор, аферист и отпетый бездарь!» Зато Незнанский решил заработать и на моем «Покаянии». В августе 96-го в Замоскворецкий районный суд Москвы поступило его исковое заявление. Незнанский требовал с издательства сотни тысяч долларов за «оскорбление его чести и достоинства не только как писателя, но и как человека, как личности».
Я возликовал: встреча с Незнанским в суде, о которой я мечтал столько лет, назначена! И сам полетел в Москву. Но в Москве адвокаты Борис Абушахмин и Эдуард Гаврилов охладили мой дуэльный пыл: «Где свидетельства того, что именно вы, и вы один, написали «Красную площадь»? Как вы собираетесь доказать, что романы Незнанского написаны «литературными неграми»? Какими документами подтверждено каждое слово, которое вы о нем написали в «Покаянии»? Поймите, не только денег хочет Незнанский, он хочет уничтожить вас как писателя. По нашим сведениям, он сам приезжает на суд».
Однако Незнанский в Москву не явился, представлявшая его в суде адвокат Светлана Зуева сказала, что в последний момент он «по состоянию здоровья» сдал билет. Процесс отложили.
И вдруг прямо накануне суда в «Московском комсомольце» появилась заметка:
АВТОРЫ «ЖУРНАЛИСТА ДЛЯ БРЕЖНЕВА» ПОССОРИЛИСЬ НА ПОЧВЕ ПЛАГИАТА
Судебное разбирательство между двумя известными литераторами - Фридрихом Незнанским и Эдуардом Тополем - начнется завтра в Замоскворецком суде столицы. Эдуарду Тополю придется отвечать в суде за нанесенные Незнанскому оскорбления. В книгу «Красная площадь» была включена статья, в которой Тополь поливает грязью Незнанского. Автор пасквиля называет истца вруном, аферистом, графоманом и образчиком плагиата. Свою репутацию Незнанский оценил в 100 миллионов рублей.
Я понял, что противная сторона тоже времени зря не теряла и предупреждения моих адвокатов не были пустым звуком. Поэтому в ту же ночь написал в «МК» опровержение.
И вскоре в газете появилась большая статья: «КАК ПОССОРИЛСЯ ТОПОЛЬ С НЕЗНАНСКИМ». Цитировать ее не имеет смысла, вот лишь пара абзацев:
«Когда я писал «Журналиста для Брежнева», то предполагал, что Незнанский будет консультантом этой книги. В итоге выяснилось, что консультации его оказались
бесконечным враньем. А в литературной работе он участия не принимал.(Сейчас) я вижу, как море макулатуры заливает книжный рынок России. Я не отвечаю за всех халтурщиков, но я ввел Незнанского в литературу и должен раскрыть его настоящее лицо. Незнанский никакой не писатель, а был и есть паразит по определению, данному в словаре Ожегова, то есть организм, живущий за счет других».
И оказалось, что у печатного слова есть еще кое-какая сила: сразу после этой публикации читатели стали выводить на меня «литературных негров» Незнанского, а те доверительно сообщали свои рецепты изготовления его романов. Так я узнал, что Пушкину, который памятник себе воздвиг нерукотворный, далеко до Незнанского. Фридрих Евсеевич воздвиг себе целый «Олимп», где директорствует его личный представитель на всей бывшей территории СССР - Михаил Каминский.
«Каминский нам говорит: вы должны молиться на Незнанского - он всех нас кормит!» - рассказывал мне один из «негров».
Я живо представил себе творческую лабораторию Фридриха в Гармиш-Партенкирхене. Рабочий день кормильца «олимпийцев» российской словесности начинается с просмотра московской прессы, столь богатой нынче криминальной хроникой, что хватит на дюжину «маршей Турецкого» и других литературных сыщиков и сыщиц, бытующих на российском книжном рынке. Старательно выписав самые лакомые, с его точки зрения, происшествия, Фридрих Евсеич отправляется на прогулку, где творчески переосмысливает прочитанное в «сюжеты», чтобы по возвращении домой составить двухстраничное наставление московским «неграм». Отработав таким образом, писатель обедает, спит, а потом приступает к чтению «своих» произведений, поступивших из Москвы с утренней почтой.
Вот так. Кто сказал: «Ни дня без строчки»? Ни дня без романа.
15 апреля, за неделю до суда, я снова был в Москве.
К этому времени мой адвокат Борис Абушахмин тоже подготовил целую папку интересных документов и нескольких свидетелей, укрепляющих наши позиции. Я стал приглашать на суд журналистов.
– Ваша честь, - сказал судье Абушахмин, - предметом этого судебного разбирательства является многолетний спор Тополя и Незнанского по поводу авторства романов «Журналист для Брежнева» и «Красная площадь». Поскольку, помимо этих произведений, существуют произведения, опубликованные раздельно под фамилиями Тополя и Незнанского, современные методы литературоведческой и математико-лингвистической экспертизы дают возможность сличить эти три группы произведений и установить наконец научно, кто в действительности автор этих спорных романов. Мы ходатайствуем о том, чтобы суд своим определением поручил Институту мировой литературы имени Горького и Отделу экспериментальной лексикографии Института русского языка Российской академии наук провести такие экспертизы и представить суду свои заключения.
Судья удовлетворила это ходатайство, прервав судебный процесс до получения результатов экспертизы.
Две недели спустя истец, узнав о назначении этих экспертиз, официально известил суд о том, что отказывается от иска.
Потому что знает кошка, чье мясо съела!
Потому что знает Незнанский, кто писал эти книги!
Потому что знает Незнанский, где и когда он врал, лжесвидетельствовал, мошенничал и воровал чужой труд!
Потому что знает Незнанский, сколько «негров» пишут за него его книги!
И потому что обнародование всех этих фактов в суде могло (и должно было) забить осиновый кол в биографию фирмы «Незнанский, «Олимп» и Компания». А отказом от иска Незнанский и К° надеялись замять и похерить затеянный ими судебный процесс.
Но - поздно! 8 июля «Комсомольская правда» опубликовала целую полосу «Литературные негры» о поточном методе создания детективов Незнанского фирмой «Олимп». И одновременно помощник Абушахмина под расписку вручил представителю Незнанского Михаилу Каминскому уведомление Замоскворецкого суда о необходимости явиться в этот суд