Красная роза

— Я же вижу, что это не так.

— Какая ты догадливая, — обернулся к ней, своим высокомерием сбивая с толку еще больше девушку. Ханна нахмурилась, сведя брови на переносице.

Через секунду она сделала вид, что мы вообще не разговаривали.

Прядь волос упала прямо на лицо Эллингтон, когда она наклонилась. Мимику лица можно было с легкостью отгадать. Одно единственное ее движение только подтверждало мои мысли: заправляла выпадающие пряди за уши, нервно прикусывала нижнюю губу и долго касалась своего лба. Ей здесь становилось неуютно рядом со мной.

Я сам уже готов сбежать отсюда с этим своим поганым разногласием в своей голове.

Протираю лицо руками, каждым обострившимся нервом чувствуя, как меня отпускает. Коньяк как ветром сдуло, будто я его вообще не принимал. И вся моя пустота обрушивается сильным ветром в пекло бьющегося сердца.

Достаю с заднего кармана фляжку, откручиваю пробку и подношу к губам, как меня останавливают, выхватывая из руки вещь. Непонимающе моргаю, затем перевожу взгляд на виновника, испепеляя гнев в своих глазах. Челюсть сильно напрягается, что улавливаю тихую боль. Ханна нисколечко не съеживается от моего напора.

— Отдай ее мне обратно! — рявкнул и потянулся за фляжкой. Но она только еще сильнее увернула руку назад.

— Нет.

Мышцы окаменели от налившегося раздражения.

— Ханна, не вынуждай меня делать тебе больно…

— Ты и так сделал мне больно… Куда уж больше? — печально хмыкнула, посмотрев на меня каким-то другим взглядом.

Поджал губы. Отражение моих поступков промелькнули в темных глазах девушки. Судорожно брал в себя больше воздуха, сдерживая внутри смешанные чувства. Две недели назад она была права. Между нами давно установился шторм, который ни в какой степени не помогает нам сойти на берег. Мы постоянно сталкиваемся друг с другом, я ищу в ней свою дозу, которую можно легко заманить к себе. Я и представить не мог, как все обернется на самом деле, если не согласился бы на авантюру друзей…

И что же мне теперь делать, раз я хочу только одного от нее, но не знаю, как это получить?

Подстава. Самая настоящая подстава. Делать из ряда вон свои трофейные поступки, показав этой девушке себя совсем не человеком. А в итоге, что получаю в ответ? Кислое бессилие в том, что не могу уже остановить нашу игру, разрезать наши сплетенные нити. Я и так потерял все, что имел сейчас. Живу каким-то нереальным миром, постоянно ищу в толпе знакомый силуэт, а друзья только и требуют начать действовать. Как это сделать, если, черт возьми, дал общение самому себе? А не сдержал…

— Прости меня… — пролепетал, добавляя в слова раскаяние. Вся уверенность как ветром сдуло.

И вот тот самый момент, когда мой мир больше не был прежним. Самая маленькая, тонкая нить порвалась окончательно, и большой камень упал в черную дыру, которая вбирала в себя все, что попадется. И все начало кружится совсем не по-черному, где люди самые настоящие марионетки. Все преобразилось в тусклые светлые цвета.

— Что? — не веря в услышанное, повторила Ханна. Ее глаза заблестели, и не стоило даже угадывать, что это были слезы.

Девушка отодвинулась, не мигая. Крупинка стойкости упала на пол, предоставляя совсем другого человека, в ней больше не было того холода, что чувствовал рядом с ней при встрече. Она засомневалась в себе, во мне…

— Простить… Ты же понимаешь, что так легко это не делается? — вот-вот голос готов был пропасть от сбитого дыхания и вздохов, которые помогали ей успокоиться.

— Знаю, — плотно сжал губы и отвернулся, с резкой силой запуская пальцы в волосы. Оттянул пряди, и дискомфорт не стал себя долго ждать. — Я многое сделал по отношению к тебе, такое трудно выкинуть из головы. Только ты не представляешь, какие вещи были и похуже этого. Моего прощения не заслуживали кто-либо другой, им только было бы в радость получить такое в лицо. Это стало бы слабой точкой, чтобы раздавить меня. А с тобой…уже другое дело.

Повисло молчание. Атмосфера превратилась в раскаленную лаву. Ханна ничего мне не говорила, но и я не требовал. Сидела смирно, слышал ее дыхание, а в моей голове все слова превратились в настоящую кашу.

— По правде говоря… — заговорил тихим сбивчивым голосом и опустил глаза в пол. — После нашего первого поцелуя пошло все не так, как рассчитывал на самом деле. Целью всего этого беспредела не была ты… Был лишь я. В детстве меня обделяли вниманием злобы, ехидства и поощрения в виде синяков на теле. Это терпел день за днем, вбирал себя сказанные слова, доказывал им, что я могу достичь куда больше перспектив, но меня не слушали…

Теплая ладонь коснулась моей руки, а затем податливое тело приблизилось ко мне. Ханна приняла такую же позу, как у меня: оперевшись локтями об ноги, подперла другой рукой голову и смотрела в пол.

— Конечно, причиненная травма оказалась воздействием на отклонение в самом себе. Больше я не был уверен в себе, не был образцовым парнем, готовый стать защитой для кого-то. Во мне обитала пустота. На картинках в интернете выглядит, будто у меня все отлично… Нихера это не так! — огрызнулся, и маленькие пальцы вцепились в мою руку. — И эту боль направлял на других, хотел им показать, каково быть тем, кого из тебя воспитали с самого детства, сломав жизнь. Жизнь полная дерьма, фальшивой роскоши и любви.

— Что ты с ними сделал? — В ее словах скользнула доля сожаления, но тон был тверд, как и раньше.

— Поиграл и выбросил. — Стук сердца отдавался в ушах, я не различал больше никаких звуков. Перед глазами возникли те самые картины прошлого. — Ты — не случайная жертва моей игры… Это должно было оказаться совсем другим водоворотом развития сюжета, а все смешалось в какую-то комбинацию карт. Я себя чувствую хуже некуда, когда рядом со мной ты. И это меня в тебе раздражает до сих пор! Но меня не останавливало сказать эти два слова…

— Я не знаю, что сказать.

Честно признаться, я сам не знаю, что теперь делать после этого. Хочу, надеется, что мои слова не были сказаны бессмысленно. Никому до этого не приходилось слушать историю возникновения такого Росса, а не милого мальчика. Обо мне настоящем знает только Аарен и мой родной человечек… Никто другой не смел лезть в мою жизнь…До этого дня.

— Не могу поверить, что ты изменился из-за принципов других. Мне так жаль. — Жалость? Мне она не была нужна никогда.

— Только знай, я сказал это от чистого сердца. На большее я уже больше не рассчитываю…

Пора выходить из этой роли.

Скинул с руки ладонь Ханны и поднялся на ноги. Решаемым выходом из всего этого нашего хаоса было бы забыть навсегда нашу стычку и разойтись. Высказал давно застрявшие в горле слова, не жалея о них, но после этого я не буду быть с ней дружелюбной паинькой.

Не наградив больше своим вниманием девушку, двинулся на выход. Друг мог меня потерять из виду, а там еще осталось столько веселья, которого должен получить по всем свои ощущениям. Сейчас требовалось как никогда. На ходу встряхнул головой и поправил свои растрепанные волосы. Подошел к двери и потянулся к ручке, но рука так и замерла в воздухе, когда я услышал не верящие для восприятия слова: