Красная Шапочка

Глава 4 Доминик

Смотрю, как Руби возвращает свою сексуальную попку внутрь здания, когда я пытаюсь сохранить контроль. Толстая металлическая дверь захлопывается за ней, пряча от меня эту прекрасную круглую задницу. Вижу, что она в безопасности в своем доме, и это немного успокаивает мои нервы, но не моего волка. Он все еще на грани, хочет вырваться и отметить свою пару.

Мой волк хочет оставить свой запах на ней, чтобы другие знали об этом, но это не единственная причина, почему я не стану этого делать. Если бы я мог просто оставить свой след на ней с самого начала, этого бы не случилось. Ксавьер бы учуял меня на ней, потому что никто не может пометить самку, если только она сама не захочет стать чьей-то на следующее полнолуние. Я уверен, что Руби увидела изменение в моих глазах. Вероятно, она сказала себе, что на самом деле не видит этого или что это была игра света.

Я понял, что мой волк учуял ее страх в двух кварталах отсюда. Мне потребовались все силы, чтобы удержать его под кожей и не кинуться к центру главной улицы. Вид местного шерифа в образе волка заставил бы любых приезжих туристов кричать и бежать по улице.

Сделав несколько глубоких вдохов, я пытаюсь успокоиться. Мне нужно всего лишь использовать ключ от пекарни, который лежит у меня в кармане. Я сохранил дубликат после заключения сделки о продаже; никоим образом моя пара не будет жить в доме, к которому я не имею легкого доступа. Мне нужно защищать ее, что я и делал каждую ночь с тех пор, как она переехала сюда — тихо проскальзывая через черный вход пекарни, я спал у лестницы, ведущей в ее комнату. Это немного успокаивает моего волка и меня, по крайней мере, я нахожусь близко к ее запаху. Я уверен, Гвен ощущает меня тут повсюду, но мне плевать; я должен быть рядом с моей возлюбленной.

У меня заканчивается время, и я понятия не имею, что собираюсь делать. Мне нужно сблизиться с ней и получить ее благосклонность, потому что в субботу вечером, когда луна будет высоко в небе, мой волк возьмет верх.

Но в эту секунду у меня есть более насущная проблема. Смотрю на лес и надеюсь, что Ксавьер ушел не далеко. Я дал немного воли своему волку, подхватил его запах, а затем бросился в лес, идя по его еще не остывшему следу. Не пройдя и полмили, я наконец-то настиг его: он сидел рядом с ручьем, его голова была прикрыта руками. Он будто не слышит меня, но я понимаю, что это не так, когда подхожу и сажусь рядом с ним.

— Я думал… — Он позволяет своим словам повиснуть в воздухе, потому что их трудно закончить. Я понимаю, насколько это сложно.

— Ты думал, что нашел ее, я знаю.

Он поворачивает голову и смотрит на меня, его волк всегда присутствует в его глазах. Это то, что происходит, когда ты позволяешь себе оставаться в дикой природе слишком долго. Ты становишься больше зверем, чем человеком. Я удивлен, что его волк не поглотил его полностью, никогда больше не позволяя проявится человеческому подобию.

— У тебя есть твоя пара, но ты ее даже не отметил, — рычит он на меня, крепко сжимая челюсти. Он явно взволнован тем, что я не востребовал свою собственную половинку. Это касается нас обоих.

— Тебе известно, что я не могу полностью спариться с ней до полнолуния, — отвечаю я ровным голосом, не желая его провоцировать. Нечестно добивать сломавшегося человека, даже если агрессия струится по моему телу. Мой волк не любит этого.

— Ты даже не пометил ее своим запахом. Я ничего такого не ощутил от нее. Что, если другой человек заберет ее у тебя?

— Они не посмеют. Я стану ближе, и она будет моей. — Я произношу эти слова сквозь стиснутые зубы, думая о том, как какой-то человек придет и заберет ее у меня. Другой волк не посмел бы. Волки могут спариваться только с истинными парами; а она единственная пара, которую хочет мой волк.

Его глаза немного сузились.

— Если бы она была моей, я бы отвез ее домой, пометил бы запахом и оставил метку, и она не стала бы бегать повсюду, раздавая всем свое печенье.

Я знаю, он считает, что это правда, что он мог бы застолбить свою пару. Возможно, он и мог бы, если бы она была тоже волком. Это просто усугубит ситуацию. Но что, если его пара была человеком? Даже если бы она и не была, волки обычно не любят, чтобы их брали силой и увозили. Женщины очень властные, когда дело доходит до спаривания.

— Это все, чего я хочу, — сказал Ксавьер, скорее всего, он учуял свою пару, раз вышел в город, чтобы похитить ее. Учитывая то, как он действовал сегодня, я думаю, что запах Руби должен соответствовать запаху его самки, раз он вышел из леса. Ксавьер никогда не покидает лес, с тех пор как его мать и сестра были убиты несколько лет назад.

Уверен, Ксавьер не знает, что он не сможет преследовать свою пару, как только окажется в горячке, он не способен на это. Он обычно делает то, что хочет. Хотя я и сильнее Ксавьера прямо сейчас, я бы не смог остановить его, если бы действительно стоял между ним и его самкой. Оборотни становятся неуправляемыми, когда дело касается их пары.

Прежде, чем Ксавьер потерял сестру и мать, он мог бы стать нашим альфой в любой другой день, если бы захотел, но в жилах Ксавьера не текла кровь альфы, да и сам он не горел желанием им быть. У него должно было быть хотя бы желание вести за собой, а это означает иногда отступать и делать все для своей стаи. Ксавьер не был таким.

Теперь он выглядит так, словно вообще отказался от еды. Но будто услышав мои мысли, он нагнулся и схватил одно из печений, съедая его. Я тоже тянусь за одним, но он начинает рычать на меня и щелкать зубами.

— Мое.

Поднимаю руки в воздух, показывая ему, что я не собираюсь их есть. Я обдумываю свои следующие слова, но он толкает меня.

— Моя пара. Я чувствую её на этом печенье, но это не та женщина, которая дала мне их. — Он берет еще одно печенье, осматривает его, явно смущаясь. Я так же немного запутался. Как он мог распознать свою пару?

Затем осознание обрушивается на меня, словно чертова груда кирпичей. Это то, о чем я даже не хочу думать, это то, что заставит альфу потерять свое самообладание. Он с трудом позволил Ксавьеру остаться в этом городе. Единственная причина, по которой он позволил ему остаться, заключалась в том, что Ксавьер поклялся, что будет держатся подальше от людей, что явно не сработало с Руби. Он также одобрил это, потому что Ксавьер пообещал, что никакие дикие животные не приблизятся слишком близко к городу, ведь он хорош в отслеживании. У него, наверное, один из лучших носов в стае, потому что он больше контактирует со своим волком, чем любой из нас. Наверное, поэтому он смог учуять свою пару настолько далеко от леса.

— Хочешь свою пару, Ксавьер? — спрашиваю я, уже зная ответ. Каждый мужчина-оборотень хочет найти свою пару с того дня, как он родился. Одни начинают сходить с ума, когда становятся старше, другие же никогда не находят её.

— Не раздражай меня своими глупыми вопросами, — рычит он, беря еще одно печенье. Кажется, его совершенно не волнует то, что он ест десерты в форме члена.

— Что бы ты сделал со своей самкой?

— Отметил бы ее. Если все, что ты хочешь делать — это задавать глупые вопросы, то ты можешь уходить прямо сейчас. Я буду держаться подальше от твоей пары, но будь я на твоем месте, я бы укусил ее по-настоящему, так, чтобы все знали.

Мой член дергается от этой мысли, и томительное наслаждение ползет по моему позвоночнику. Я не привык к тому, что каждый раз становлюсь твердым, и мне кажется, что уже никогда не привыкну.

— Ты хочешь этим сказать, что собираешься украсть свою пару, притащить ее сюда в лес и заставить ее жить так же, как ты? В холодную зиму без крова? Женщину, у которой, вероятно, есть семья? — Я знаю это, потому что она у нее есть. — Ты вырвешь ее из повседневной рутины и приведешь куда? В какую-то пещеру вблизи этого места, Ксавьер? Ты бы позволил сделать это со своей сестрой?