Красноармеец. Фронтовик
Шрифт:
С аэродрома увёл топливо, тут же и запас керосина, почти тонну. Потом две молочные фермы посетил и сыроварню, увёл что хотел, и полетел к Москве. Успел добраться до рассвета. Отдохнуть времени хватило, и днём уже в город, там, на почту, запас конвертов я сделал, написал письмо, радостно-счастливое, что операция отлично удалась, пока же лечусь, идёт период реабилитации после операций. И отправил. В общем, у меня всё хорошо, просил писать сюда, до востребования. Написать, что и как у них. Дальше нашёл в Москве ювелиров, нанял и те работали. Четверо было. Ну и амулеты зарядки активно работали. И знаете, неделя пролетела, я поисками схронов занимался, когда душа начала маяться. Я сильно тревожился и не понимал отчего. Взял и прямо днём полетел к Сыктывкару. К вечеру был. На машине доехал до дома, но сканер показал, что в квартире пусто, дома у тёщи тоже. Тогда в больницу, срок в принципе подошёл. Таня там была, металась в горячке. Диагност показал заражение крови. И ребёнка тоже, девочка у меня. Дочка. Тут же тёща сидела у кровати, почерневшая от переживаний, явно знала, что происходит.
А пока вернулся в Москву, ночи этой хватило, и продолжал жить у города, в кузове грузовика у меня квартирка оборудована, стационарный амулет климат-контроля держит внутри комфортную температуру. Первые письма получил от Танюши, та обрадовала меня дочкой, и мы были на переписке, каждые три дня отправлял, да и она на письма не жадничала. Описывала всё. Сказала, что уже выписали из больницы, про заражение крови ничего не писала, явно не хотела меня тревожить. В общем, дочка кушает, горластая такая. Всё хорошо. Тёща у нас на квартире живёт, помогает с ребёнком, только бегает иногда к себе, заботится о хозяйстве. Живность покормить. Да и соседи, и родственники помогают. В общем, всё хорошо – ждут. У меня дела тоже двигались, ювелиры работали, я потом ещё одного нашёл, пятого, накопители копились, и куда медленнее заряжались в двух амулетах-зарядки. Делал свой запас на крайний случай. Иметь его точно стоит. Да, обменял свою полевую кухню. То, что сготовил, снова в термосы ушло, удобные для хранения. У меня их два десятка штук. Отмыл и одному интенданту продал. Тут в Подмосковье формировался тяжёлый танковый полк прорыва. Зачем им полевая кухня, что лошадьми буксируется, когда полк на колёсах и гусеницах передвигается, не знаю, но хороший обмен был, я лично доволен. А получил взамен комплект зимней одежды, от овчинного полушубка, до тёплого белья, и бонусом два ящика американской тушёнки и ещё два со сгущёнкой. Тому срочно кухня была нужна, и скинул такой дефицит. У меня в хранилище тридцать кило домашней тушёнки. Мняка, не сравнить с фабричной.
Так до конца августа проживал рядом со столицей, рыбалка, отдых. Много всего наготовил разного, выпечку. Главное нужное время вышло, и, отправив телеграмму домой, что выезжаю, действительно на поезде выехал, сначала на Киров, с пересадкой, там и на Сыктывкар. Доехал благополучно. А почему поездом, так меня ещё в письмах попросили сопроводить наших родственников, что в столице были, навещали раненого отца. Он в госпитале лежал. Дальние родственники Танюши, но парнишка пятнадцати лет и сестра его десяти. Мать их не могла поехать, в больнице лежала, банальный аппендицит. Встретились, и доехали до Сыктывкара. Встретили нас толпой родственников, и Танюша с дочкой была. Её Аней назвали, Аннушка. Я показал, что пальцы гнуться, колено тоже, и вернулся на работу, на завод, оформили опять шофёром. Мне как рабочему, со скидкой дрова продавали. На зиму запас надо делать. В госпитале я был, выдал самую настоящую справку, что реабилитацию прохожу, купил её у московского врача, мол, хочу через полгода пройти комиссию. Там подтвердили, даже лечащего врача назначили, будет отслеживать моё состояние. Огороды помогал копать, картошку, другие овощи, часть урожая сдавали на нужды Красной Армии. На охоту бегал часто, добычи немало приносил. Ох как я в личине волка любил носиться по лесу. Как-то попал в капкан на бегу, чуть ногу не оторвало. Пришлось убирать в хранилище капкан, в личине волка оно тоже работает, перекинуться в человека, и лечится магией. Потом капкан я выкинул в реку, а рядом где он стоял, поставил противопехотную немецкую мину, «лягушку». Нажимного действия. Ненавижу таких браконьеров, особенно когда сам в их капканы попадаю. Как потом выяснил, не вернулся домой один охотник. Через два дня, как я мину поставил. Сбегал чуть позже и нашёл его костяк. Сработала мина, как и хотел. Поделом.
Зима наступила. Новый Год прошёл, дочка росла, уже активно ползала, я любил с ней возиться. Но больше с Таней в спальне устраивать разные игры. А в феврале сорок четвёртого по представлению моего лечащего врача я прошёл довольно строгую медкомиссию, три часа мной занимались, изучали мою пухлую папку больничной книжицы, и потом меня. Хорошо на рентген не гоняли. Комиссию я прошёл, и восьмого февраля сорок четвёртого года, через городской военкомат Сыктывкара меня восстановили в рядах Красной Армии, отправив информацию в столичное управление по кадрам. Так что я получил повестку, мы даже проводы мои в армию, на войну, устроили, не у нас на квартире, у тёщи дома, настояла, и вот двенадцатого февраля, с группой призывников, я был отправлен на фронт. А вот так, сразу туда. Из Москвы выдали направление куда меня, место службы, и в военкомате я сразу всё получил. Остальное получу в части, когда прибуду. Это ещё не всё, за боевые заслуги, да и два года прошло, мне сразу старшего лейтенанта дали, как восстановили в армии, форму зимнего образца я уже получил, плюс именно я командовал призывниками. Доставлю их в Казань, там примут, дальше сам до своей части буду добираться. Новые порядки в армии. Хотя я о них знал, опыт есть. Не в первый раз. Что по моему назначению, я точно знал, что обычно, таких призванных отправляют в подразделения, что вывели в тыл, где пополняют личным составом, техникой и вооружением. Однако меня направили на Первый Украинский фронт. Я больше скажу, даже знаю что за часть. Сто Девяносто Шестой моторизованный
миномётный полк РККА. А вот какую должность получу, узнаю уже, когда прибуду.Поезд шёл не спеша, проходя заснеженные места, сбивая наносы. Недавно пурга была, не успели почистить. Снаружи минус тридцать, поэтому я был в свитере крупной вязки и с высоким воротником. До Казани как-то быстро добрались, всего за два неполных дня. Причём состав действительно не спеша шёл. Призывников сдал ответственному офицеру, и пересел на войсковой эшелон, что шёл на Москву. Время шло, я ехал, читая приключенческую литературу, не особо и торопился, главное успеть прибыть до окончания срока, отпущенного на дорогу. В Москве пересел на поезд, что шёл на Киев, его уже освободили. Ехал с гражданскими, и вполне себе, добрался до столицы Украины. Штаб фронта, куда мне нужно, тут, в Киеве стоял. А откуда мне знать, где сейчас мой полк? Там и выясню. Время позднее было, снег крупными хлопьями шёл, семь вечера, темно. Проблемы с жильём, город был сильно разрушен боями, а народ всё пребывает. Многие, что бежали от немцев, возвращались. Спали по пять человек в комнате, и это считалось нормальным. Я прикинул всё, и решил не заморачиваться, у меня грузовик есть, там кровать, и амулет климат-контроля, нагишом можно спать, внутри тепло. Чего мне с местными теснится? Да и я к комфорту привык. В тупичке достал машину, и выехал на улицу. Припарковал её недалеко от здания штаб фронта. При всех плюсах машины, держать её на морозе нельзя, в радиаторе вода. Так что слил, и вскоре уже спал в кровати. Поужинать не забыл.
А проснулся я от тряски и рёва мотора. Я резко сел и закрутил головой. Не понял. Это куда это моя машина едет? Быстро одевшись, я уже глянул с помощью сканера кто там в кабине. Один сидел, молодец в солдатской форме, пустые погоны, крутил баранку и лыбился чему-то. Идиот, перегреет двигатель, убью. В радиаторе как воды не было, так и нет. Мягко усыпив его, тот почувствовал сонливость и начал останавливаться, вот так расшнуровав выход, я покинул кузов, снова увязав тент, прошёл к кабине, где открыв дверь, толчком перекинул бойца на место пассажира. Сам к передку, открыл крышку радиатора, краник снизу закрыл, и прижав к горловине ладонь, стал подавать воду. У меня был запас. Залив воды, я осмотрелся, а всё также ночь вокруг, судя по моим часам, проспал я часов шесть. И пройдя к кабине, машина так и тарахтела на холостом ходу, и укатил в район с частными домами. Ну, то, что от них осталось. Много повреждённых и разрушенных было, да и откровенно сгоревших.
Машину убрал в хранилище, а бойца на руках перенеся на пожарище, пробудил и стал допрашивать. Жёстко. Я не люблю, когда меня пытаются обворовать. А тот не был бойцом, а-афигеть, диверсанта поймал. Тот сломался быстро и сообщил, что ему приказали добыть машину. Их группа тут, в городе. Вырубив его, на плечо, и бегом к зданию штаба фронта, к особистам. Это их тема. Бежал больше километра, а потом, когда часовой открыл дверь, забежал в здание штаба, сообщая дежурному офицеру:
– Диверсанта поймал. Допросил. У них в городе группа. Вчера с самолёта сбросили. Срочно брать надо пока не разбежались. Адрес я узнал.
Тот медлить не стал, вызвал кого нужно, у особистов свои дежурные были, они и забрали языка, он уже очнулся, но был с кляпом и связан. Унесли, при этом быстро меня допросив. Дежурный же, изучая мои документы и предписание, сказал, что нужно утра ждать, вопрос насчёт меня решаться будет. Ну и пояснил на моё недоумение, нет больше этого полка у фронта, ещё четыре дня назад вывели, и ввели в состав Резервного фронта. Убыл недавно под Москву. А пока предложил дождаться утра. В подсобке у дежурного две лежанки было, там помощник его дремал, я свободную и занял. К слову, у диверсанта этого мелкого, парня лет двадцати, были вещи. Я всё забрал себе. «ППШ» и его вещмешок в кабине грузовика остались. Трофеями я делится не собираюсь. Суета в здании штаба поднялась, но это особисты поднимали своих, тревожную группу. Брать диверсантов. Информация-то горячая. Я ещё хотел глянуть «Глазом» как они их брать будут, но уснул.
Утром меня покормили чаем и бутербродами с сыром, и к особистам. Допрашивали меня долго, почти час. Заинтересовали их вещи диверсанта, и сама машина. Про машину сказал, что занял у знакомого, но запамятовал у какого, главное я её вернул, можно не возвращаться к этой теме. По трофеям:
– Товарищ капитан, посмотрите на меня. Я похож на того, кто раздаёт свои законные трофеи? Их у меня можно будет забрать только из остывающих рук. Намёк понятен? Вы других диверсантов взяли, я же не претендую на то, что у них было. Вообще скажите спасибо, что случайно его взял.
– Хм, в принципе там ничего важного нет. Ладно, барахольщик, чёрт с тобой.
Вот так и закончили, меня отпустили. У особистов ко мне претензий не было, скорее благодарность. Я же направился к командующему артиллерией фронта. Ну, сам генерал принимать меня не стал, что ему мелкая сошка? Он другие задачи решал. Меня принял один из его замов, в звании полковника, Чуйков его фамилия, поговаривают дальний родственник генерала Чуйкова, что командовал битвой в Сталинграде. Да не важно, он изучил направление, подтвердил, что информацию о моём прибытии получили, но полк уже ушёл.
– Скажи, старлей, ты как с реактивной артиллерией, ладишь?
– Видеть видел, самому вести огонь не приходилось.
– Справишься?
– Нет такого дела, чтобы я не справился.
– Наглый, люблю таких. Погиб командир первой батареи Триста Тридцать Первого гвардейского дивизиона, Семьдесят Девятого гвардейского миномётного полка. Запросили пополнение, свои резервы уже исчерпали. Чуть позже два молодых лейтенанта подъедут, тоже в этот полк командирами огневых взводов.
– Я готов, товарищ полковник.