Красное и зеленое

Аркадий Павлович даже не повернул головы в его сторону.

— Через три дня вы будете такими же зелеными, как болотные лягушки, господа Мейер и Крафт, — спокойно отчеканил он. — Можете поверить мне…

Теперь, когда возбуждение прошло, краснощекий Крафт вдруг побледнел и испуганно вытаращил глаза. Его товарищ смущенно отвернулся. Слова Ильина показались им слишком уж весомыми. Но было поздно.

На другой день за лабораторным столом Аркадий Павлович работал один. Мейер и Крафт отсиживались в палатке Вильгельма фон Ботцки. Страшная тревога за свою судьбу и неведомая тоска душили их, оба химика проклинали ту минуту, когда согласились сделать себе укол.

Ильин снова обошел своего противника. Никто теперь не мешал ему работать. Он оставался хозяином положения. Только бы скорее проверить новый штамм! Когда же привезут животных?… Они так нужны ему сейчас!

Прошло два дня. Никто не приходил в палатку Ильина, и он ничего не знал. Аркадий Павлович подумал и под вечер сам пошел к своим коллегам.

У входа в палатку его встретил охранник.

— Нельзя. — Он заслонил собой дверь.

Ильин спокойно отстранил его.

Вильгельм фон Ботцки спал, отвернувшись к стене. Его толстый зад угрожающе нависал над узкой раскладной кроватью. Полковничий мундир висел над головой. Возле узких окон сидели молчаливые Мейер и Крафт. Они не оглянулись на вошедшего Ильина, не перевели взора от маленьких окошек, за которыми догорала вечерняя заря.

Ильин подошел к Мейеру и, взяв его за подбородок, повернул лицом к себе. На него глянули бессмысленные зеленые глаза. Аркадий Павлович мельком посмотрел на Крафта и тихо, так и не разбудив фон Ботцки, вышел. Охранник боязливо посторонился, пропустив его.

Каждому — свое. И не по его вине началась эта страшная борьба.

А ведь все решилось за каких-то две минуты. Утром перед началом опыта Ильин достал одну ампулу с катализатором и вылил содержимое сперва в одну пробирку, затем в другую. Только сполоснул их и тут же выплеснул лишнее на землю. Пробирки поставил на место в штатив. Единственно, чего он опасался, — это перепутать их. Вот почему он так вздрогнул, когда Мейер хотел отодвинуть от него штатив с пробирками. Как мы знаем, все обошлось благополучно. И, если бы не безрассудное предложение Крафта, он испытал бы несколько новый полученный препарат на свинках, лишний раз убедив фон Ботцки в своей «непогрешимости», и мог бы, наконец, надеяться на избавление от назойливых помощников. Их просто убрали бы от него. Но случай решил иначе.

А пока он оставался единственным хранителем своей тайны и никому не собирался ее передавать.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Новая партия зеленых людей. Габеманн имеет все основания рассчитаться с Ильиным. Приказ фирмы — немедленно изготовить вещество.

Ночью пришла подводная лодка. В полной тишине с нее выгрузили новое оборудование, продукты для охраны, какие-то ящики. По сходням сошла цепочка людей. Утром корабля в бухте уже не было.

Когда рассвело, цепочка людей потянулась по долине в горы.

Аркадий Павлович перед рассветом вышел из палатки, взобрался на высокую площадку скалы и стал смотреть, как из синей воды выкатывается сверкающее солнце. Горизонт уже горел оранжевым светом, на глади океана стелилась длинная дорожка света. Ильин любил эти ранние утренние часы. Вид пробуждающейся природы, беспредельный океан и раскаленное солнце, выходящее из него, — все это навевало неясную грусть. Океан напоминал Ильину русскую бескрайнюю степь.

Взошло солнце, вода и горы на острове; осветились, заиграли его отражениями, красноватые утренние лучи в одну минуту согнали ночной сумрак с горных перевалов; ночная тень переселилась в глубокие распадки и засела там, не желая расставаться с прохладным уютом ущелий.

Ильин посмотрел в сторону шахты. Из своих палаток выходили зеленые люди. Они медленно брели в укромные уголки и ложились на солнце. Даже отсюда были заметны зеленые пятна их тел. Ильин вздохнул. Неужели ему не удастся «излечить» и освободить своих соотечественников?

Он отвернулся и стал смотреть в долину. Там что-то двигалось. В синеватой ночной тени, которая все еще заполняла долину, шла цепочка людей. Кто? Откуда?

Подошла Маша. Она села рядом и закрыла глаза.

— Посмотри. Ты видишь что-нибудь?

— Вижу. Там идут люди.

Ильин быстро пошел вниз. Маша осталась на скале. Он встретил прибывших в полукилометре от палатки. Два десятка зеленых людей медленно, гуськом шли друг за другом. Все они несли груз.

— Снова зеленые люди! — в ужасе прошептал Ильин и беспомощно обернулся.

Фигура Маши Бегичевой вырисовывалась на скале.

«Ампулы из твоей коробки, Маша», — подумал про себя Ильин.

Вместе с этой партией рабочих совершенно неожиданно даже для него самого на остров явился Габеманн. Он понуро вышагивал позади зеленых людей, смотрел под ноги и не заметил Ильина, который стоял возле скалы в тридцати метрах от него. Габеманн пошел прямо к фон Ботцки. Его любимого дога с ним не было.

— Где этот проклятый Ильин? — спросил он у фон Ботцки после приветствия.

— Здесь. Работает над своим дьявольским препаратом. Вы, кажется, сердитесь на него?

— Я? Сержусь? Я его растерзаю, мерзавца! Заживо зарою в этих камнях! Если бы не предписание шефа, вы через час уже видели бы его физиономию с вывалившимся языком!

Фон Ботцки был рад товарищу. Он улыбался, видя его бессильную ярость. Бессильную, потому что в кармане полковника лежало предписание «беречь и охранять Ильина, нужного для больших дел впереди».

— Что случилось, Габеманн?

— Читайте. — Он сунул в руки фон Ботцки несколько газет.

— Давненько не видел отечественной прессы, — заметил полковник, раскрывая первую газету. — Э, да тут что-то опять об Ильине. — И он углубился в чтение, забыв про своего разгневанного товарища.

Нам тоже придется несколько отвлечься от повествования, чтобы рассказать читателю о событиях, предшествовавших приезду Габеманна на остров Красных камней.

Первым «зеленым чудовищем», попавшим на глаза газетчикам и фотокорреспондентам, был престарелый дог Габеманна. Вскоре после отъезда Ильина дог позеленел и, естественно, привлек внимание людей. «Снова Ильин», «Следы исчезнувшего ученого найдены», «Ильин действует» — такие заголовки запестрели в газетах. Несчастный дог, усталый, измученный, с отвисшей челюстью, жалобно смотрел зелеными глазами на толпу людей, жаждущих увидеть новое «чудо XX века».

Вполне понятно, что интерес к позеленевшей собаке немедленно вызвал интерес и к ее хозяину. Габеманна осадила толпа. Он как мог изворачивался и увиливал от вопроса: «Где Ильин?» Ажиотаж вокруг Аркадия Ильина снова достиг апогея. Все понимали, что хозяин дога должен знать, кто сделал операцию собаке. Габеманн оказался в центре внимания. Его особой заинтересовались. Вскрылись неприятные подробности из того отрезка его жизни, который был связан с лагерями смерти. Нашлись живые свидетели, вспомнившие о доге-убийце. Собаку удалось спасти от разъяренной толпы и увезти в научно-исследовательское учреждение. Габеманну грозило худшее: или надо говорить, где Аркадий Ильин, или ему предстояла расправа на месте. Таинственная третья сила сумела вовремя вмешаться в конфликт. Полицейский автомобиль увез насмерть перепуганного гестаповца.