Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 2
Шрифт:
Тем временем был для Кутепова приготовлен автомобиль и пропуск, на котором стояла размашистая подпись председателя мятежной Государственной Думы (преображенцам дали в запас).
Два кадровых унтера, хорошо знающие полковника, сопровождали его в автомобиле на Васильевский – опять черезо всё это красное беснование, уже и на Васильевском острове озверенное.
Спросили:
– Что ж это будет, ваше высокоблагородие?
Что будет? – Кутепов охватить не мог, не знал.
Ответил:
– До конца оставаться преображенцами!
213
У либерального члена Государственного Совета Карпова, жившего на Дворцовой набережной, ужинал адмирал в отставке Типольт. Хотя второй день бушевала в Петрограде революция, но квартиры Карпова ещё ничто, слава Богу, не тронуло, и ужин был как ужин, отягощённый только известиями, отчасти мрачными, отчасти поразительными, так что ум не охватывал их. И даже из Государственного Совета был арестован Председатель, впрочем это понятно, он известный реакционер, и даже из членов один – Ширинский-Шихматов, тоже понятно, он известен своими правыми убеждениями. Присутствующим здесь такой ужас не грозил, но не могли же они быть равнодушны к судьбе отечества, и обсуждали разные слухи и сведения относительно событий в Петрограде и возможность прихода с фронта правительственных войск.
И обсуждали, что если вот прервётся электричество, и водопровод, и забьются клозеты – так никто и не поможет.
Вдруг раздался очень резкий дверной звонок, как порядочные люди не звонят. Переглянулись, не без испуга. Однако что ж поделать иное, как не открыть. Все остались сидеть за столом, а горничная пошла открыть.
За дверью она увидела с револьвером маленького невзрачного электротехника, вчера проверявшего у них этот самый звонок. Он без спросу вступил в прихожую, а за ним вваливалась целая толпа распущенных солдат, женщин и каких-то совсем уличных подозрительных типов. Горничная растерялась и вымолвить ничего не могла.
Тем временем маленький электротехник прошёл в столовую, так же с револьвером перед грудью, и объявил хозяину:
– Ваше превосходительство, вы арестованы!
Онемели и тут, жена и дочь не сразу спохватились. Страшные догадки проносились в голове Карпова, почему именно его берут. Адмирал же сообразил, что о его присутствии здесь не знали, арестовывать его не могли, – и он поднялся от стола и позади солдатских спин стал пробираться к двери. Однако электротехник заметил этот манёвр и направил револьвер на адмирала:
– И вы арестованы тоже.
Тогда адмирал со всей важностью и вальяжностью запротестовал. Электротехник и слушать не стал, а скомандовал резко обоим:
– Сдать ордена и патроны!
Адмирал был без револьвера. Но стал отвинчивать ордена. У Карпова же, напротив, имелся револьвер с патронами, и, боясь сокрытия, он велел жене принести и отдать.
Тем временем один из солдат с обнажённой шашкой приблизился к столу, лезвием её от большого окорока отрезал толстый розовый ломоть, другой рукою взял и стал есть.
На застольную публику этот приём произвёл ошеломительное впечатление. Да как он шашкой на столе ничего не зацепил!
Другие, обступя стол, тоже стали тянуться и брать пальцами, кому что понравилось.
Электротехник же ничего не брал, но, всё так же поводя револьвером, велел арестованным побыстрей собираться и выходить.
Женщины захлопотали, просили подождать. Принесли Карпову шубу на меху и высокие галоши, адмиралу – его шинель. Тут же, в столовой, они и одевались, прихожая вся
забита.Пошли по лестнице.
Спросил адмирал:
– Куда же вы нас ведёте?
Электрик бойко ответил:
– В Думу, ваше превосходительство!
– Пешком? – ужаснулся адмирал. Никогда он так далеко пешком не ходил, тут было три версты.
– А как иначе?
Сбег'aвшая с ними дочь Карпова подумала, что и отец не пройдёт столько, и сообразила:
– Подождите! Сегодня тут рядом с нами арестовали министра Штюрмера, а в гараже у него остался прекрасный автомобиль, возьмите до Думы?
Революционерам понравилось:
– А ну, где, ведите!
Она повела их к Штюрмерам. Так же громко позвонили, потребовали выдать автомобиль с шофёром немедленно – и те не смели возражать.
Через короткое время усаживались в прекрасный этот автомобиль: арестованные сзади, а электротехник спереди, но обернувшись на них револьвером.
Дочь крикнула, может ли она сопровождать.
– Если прицепитесь.
Но было поздно: весь автомобиль уже обцепили охотники, стояли со штыками и на подножках и на задке.
Поехали. Револьвер всё был уставлен в груди арестованных, и, опасаясь, что он выстрелит сам от тряски, адмирал попросил:
– Послушайте, голубчик, мы же никуда не бежим, уберите вы револьвер, выстрелит.
– Не безпокойтесь, ваше превосходительство! – весело и бойко заверил электротехник. – Он не заряжен, это так, для поизира!
Тем временем из квартиры жена Карпова спешила звонить Родзянке. Карпов был ему сосед по уезду, приятель, и даже писал ему некоторые речи.
Родзянко встретил их в вестибюле, очень благодарил электротехника и весь конвой – и отпустил, когда довели арестованных до его кабинета.
Там уже человек двадцать таких спасённых сидело, и сенаторы, – ждали, когда их мучители схлынут и можно будет по домам.
– В 8 ч. вечера дана охрана погребов, вызывались егеря, 17 члв., посты заняты в Удельном ведомстве. Моховая 40, полный порядок. Были посторонние во дворе с командой 62 члв., выведывали. Оказалось, прошли через квартиры сторожей. При удалении их вышло столкновение. Предвидится ещё столкновение с 5 солдатами. Необходима смена.
– Прапорщику Тафарову вменяется в обязанность останавливать всякий грабёж магазинов на Кронверкском просп. и ближайших местностях.
– Угол Семёновской и Литейного, погреб Шитта разгромлен. Воскресенский, угол Кирочной, магазин Баскова громят и пьют.
– Коломенская 27. Толпа громит помещение.
– Сейчас были на Варшавском вокзале и узнали из достоверных источников: с фронта двинуты 35 эшелонов солдат в Царское Село и будут там в 4–5 утра. Настроение их неизвестно. Потом в 6 утра прибывают два литерных поезда, один со свитой, второй царский. Нужно обратить внимание.