Красное море под красным небом

— Я убью его, — прошептала она. — Страгоса. Боги, будь он сейчас здесь, я бы перерезала ему горло…

— Я бы помог. Поверь.

Эзри убрала руки с его шеи. Они сидели в полутьме, глядя друг на друга.

— Я люблю тебя, Жеан, — прошептала она наконец.

— И я люблю тебя, Эзри.

Сказать это — все равно что снять камень с сердца, снопа начать дышать после долгих веков, проведенных под водой.

— Ты единственная, такой больше не может быть.

— Я не дам тебе умереть, — сказала она.

— Не ты… ты не можешь…

— Я могу делать все, что захочу, — ответила она. — Отвезти тебя в Тал-Веррар. Купить тебе время, чтобы ты получил у Страгоса противоядие. Помочь тебе пнуть его в зад.

— Эзри, — сказал Жеан. — Дракаста права. Если я не смогу получить у него то, что нам нужно… смерть Страгоса важней…

— Не говори так.

— Я это сделаю, — сказал он. — Только это и имеет смысл. Боги, я этого совсем не хочу, но если другого выхода не будет, я обменяю свою жизнь на его.

— Будь ты проклят, — прошептала Эзри и, не успел он и глазом моргнуть, вскочила на ноги, схватила его за воротник рубашки и прижала спиной к переборке. — Ты этого не сделаешь! Не сделаешь, если мы побьем его, Жеан Таннен. Если победим.

— Но вдруг у меня не будет выбора…

— Найди его, сукин сын!

Она прижала Жеана к переборке поцелуем, который был чистой алхимией, и его руки скользнули вниз по ее телу к оружейному поясу. Он расстегнул его, добравшись до тех мест, которые этот пояс больше не прикрывал.

Эзри взяла пояс у него из рук и бросила в парусиновую стену; от удара пояс звякнул и скользнул на пол.

— Если способа нет, создай его, Жеан Таннен. Слабаки в этой каюте не трахаются.

Он поднял ее, посадил к себе на скрещенные руки и повернул так, что она спиной уперлась в переборку, свесив ноги. Он поцеловал грудь Эзри сквозь рубашку, улыбаясь ее отклику. Наклонился, прижался головой к ее груди, почувствовал биение ее сердца под своей левой щекой.

— Я сказал бы тебе, — прошептал он. — При случае.

— При случае, вот уж действительно. «Мужчина, — процитировала она, — годится ли его рот для разговоров?..»

— О, разве я мало получил от тебя? Теперь меня высмеивает еще и Лукарно…

— Жеан, — перебила она, прильнув к его груди. — Останься со мной!

— Что?

— Это хорошая жизнь, — шептала она. — Тебе подходит. Нам обоим подходит. Когда мы разделаемся со Страгосом… останься со мной.

— Мне здесь нравится, — ответил Жеан. — Иногда мне кажется, что я могу остаться здесь навсегда. Но есть… есть и другие места, которые я могу показать тебе. Можно заняться другим.

— Я не умерена, что смогу жить на суше…

— На суше, как и на море, есть свои пираты, — говорил он между поцелуями. — Я один из них. Ты можешь…

— Подожди. Сейчас нам ничего не нужно решать. Просто… подумай над тем, что я сказала. Я привела тебя сюда не для переговоров.

— А для чего?

— Пошуметь, — прошептала она, раздеваясь. — Устроить тарарам.

5

Перед полуночной сменой вахт Гвиллем вышел из своего нового жилища в узкий коридор между четырьмя маленькими каютами. Одетый только в брюки и торопливо наброшенную нижнюю сорочку, он, морщась, подошел к двери в свою прежнюю каюту. В ушах у него торчали кусочки фланели.

Он несколько раз постучал в дверь. Никакого ответа. Он снова постучал и крикнул:

— Треганн, сука, я тебя убью!

6

— Значит, приготовления почти завершены?

Двое встретились в развалинах каменного дома без крыши южнее собственно города, так близко к краю страшных джунглей, что даже пьяницы и наркоманы не заползали сюда в поисках убежища. Была почти полночь, шел сильный теплый дождь.

— Сегодня днем продал весь хлам. Как угорелый набирал воду и эль. Провизии уже достаточно. Завтра, когда подчистим все, что хочет быть подчищенным, наверняка уйдем.

Джаффрим Роданов кивнул и в сотый раз осмотрел разрушенный дом и его окрестности. Всякому, кто захотел бы услышать их разговор сквозь шум дождя, пришлось бы подойти совсем близко, решил он.

— Дракаста… говорила на совете тревожные вещи. Что она рассказала о своих планах в море?

— Ничего, — ответил его собеседник. — Это странно. Обычно она дает нам неделю на то, чтобы покрасоваться и опустошить кошельки. А тут ей загорелось, и всех это удивляет.

— Конечно, — сказал Роданов. — Она ничего вам не скажет, пока вы не будете в море. Но она ничего не говорила об архонте? О Тал-Верраре?

— Нет. Так вы считаете, она…

— Я точно знаю, что она задумала. Я просто не уверен, что это разумно. — Роданов вздохнул. — Как бы из-за нее всем нам, с Призрачных островов, не утонуть в дерьме…

— И поэтому вы…

— Да. — Роданов протянул кошелек, встряхнув его, чтобы монеты зазвенели. — Как договаривались. Гляди в оба. Запоминай, что видишь. Впоследствии я хочу получить полный отчет.

— А другое?

— Здесь. — Роданов поднял тряпичную сумку с чем-то тяжелым внутри. — Ты уверен, что у тебя есть место, где его не найдут?

— Мой сундук. Привилегии звания, верно? Там двойное дно…

— Хорошо.

Роданов отдал сумку.

— А если мне… придется использовать эту штуку?..

— Опять как договаривались. Заплачу втрое.

— Мне нужно еще кое-что, — сказал человек. — Место на борту «Подарка».

— Конечно. — Роданов протянул руку, и человек схватил ее. Они обменялись традиционным вадранским рукопожатием, хлопнув друг друга по предплечьям. — Ты знаешь, хороший матрос мне всегда пригодится.

— Я ведь уже вам служу. Просто хочу точно знать, что для меня найдется местечко, когда все кончится. Так или иначе.

Улыбка Утгара блеснула при свете луны белым полумесяцем.

7

«Ядовитая орхидея» под влажным южным ветром неслась по Медному морю на северо-запад, как скаковая лошадь, которой дали свободу. Шел третий день месяца аурим.

После целого дня трудных маневров в извилистом, усеянном скалами проливе под названием Купеческие Ворота они еще два дня уклонялись от рифов и островов, пока последние купола, заросшие джунглями, и дым вулканов не исчезли за горизонтом.

— Вот такая игра, — сказала Дракаста, обращаясь к собравшимся на юте. Здесь были Дельмастро, Треганн, Гвиллем, Утгар, Нарсин, Оскарл и все специалисты — плотники, парусные мастера и прочие. Мамчанс слушал со своего места у руля, а Локки, Жеан и еще с полдюжины свободных от вахты моряков собрались на трапе, ведущем на ют. И хотя их не приглашали на совещание к капитану, никто их не прогонял. Да и зачем: теперь новость распространится по кораблю быстрее огня.