Красное море под красным небом

По указанию Локки кучер свернул на вымощенную булыжниками подъездную дорогу, ведущую во двор за Солнечным Шпилем. Здесь в двух каменных строениях располагались кухни и кладовые заведения. В свете красных и золотых фонарей, подвешенных на невидимых нитях, сновали служители Шпиля — уносили изысканные блюда и возвращались с пустыми тарелками. Воздух был напоен ароматами пряной пищи.

Телохранительница Локки продолжала настороженно осматриваться; двое солдат на крышах карет, одетые в не привлекающие внимания костюмы кучеров, — тоже. Вторая карета, та, в которой везли стулья, с грохотом подъехала и остановилась за первой. Серые лошади переступали с ноги на ногу и фыркали, как будто кухонные запахи им не нравились. Плотного сложения служитель Шпиля, с коротко подстриженными волосами, поспешил к Локки и поклонился.

— Мастер Коста, — сказал он, — прошу прощения, сэр, но это служебный двор. Мы здесь просто не можем достойно принять вас; парадный вход больше подходит…

— Я там, где нужно. — Локки положил руку на плечо служителя и сунул ему в карман пять серебряных волани, позвенев монетами в руке. — Как можно быстрей отыщите Селендри.

— Найти… гм… ну…

— Селендри. Она сразу заметна в толпе. Приведите ее сюда.

— М-м… да, сэр. Конечно.

Еще пять минут Локки расхаживал перед каретами, а солдаты старались, не привлекая внимания, не упускать его из виду. Конечно, глупо было бы предпринимать что-либо здесь, подумал Локки, прямо в сердце владений Реквина. Тем не менее он почувствовал облегчение, когда увидел выходящую из служебного входа Селендри. Женщина была в вечернем платье цвета пламени, ее искусственная рука, отражая блеск, казалась расплавленной.

— Коста, — сказала она. — Ради чего вы отвлекли меня?

— Мне нужно увидеть Реквина.

— Да, но нужно ли Реквину видеть вас?

— Очень нужно, — сказал Локки. — Пожалуйста. Мне необходимо видеть его лично. И понадобится помощь ваших служителей покрепче. Я принес дар, который нужно переместить.

— Дар?

Локки отвел ее ко второй карете и открыл дверцу. Селендри бросила быстрый взгляд на телохранительницу Локки, потом живой рукой погладила медную, разглядывая содержимое кареты.

— Вы абсолютно уверены, что такой явный подкуп поможет вам решить ваши проблемы, мастер Коста?

— Дело не в этом, Селендри. История долгая. На самом деле Реквин сделает мне одолжение, если примет их. Ему нужно обставлять свою башню. А у меня только номер в гостинице и помещение на складе.

— Интересно. — Она закрыла дверцу второй кареты, повернулась и пошла назад к башне. — Не могу дождаться ваших объяснений. Пойдете со мной. Ваши служители, конечно, останутся здесь.

Телохранительница как будто бы собиралась возразить, поэтому Локки строго покачал головой и показал на первую карету. И порадовался тому, что ей приказано только защищать его, — такой взгляд она на него бросила.

В башне Селендри шепотом отдала приказ нескольким служителям и повела Локки через обычную толпу в служебное помещение на третьем этаже. Вскоре они снова были заперты в темноте подъемного шкафа, который начал медленно подниматься на девятый этаж. Локки удивился, почувствовав, что Селендри повернулась к нему.

— Интересную телохранительницу вы себе нашли, мастер Коста. Я не знала, что можно нанять «глаз» архонта.

— Гм… я тоже. Подозревал, но точно не знал. А с чего вы взяли?

— У нее татуировка на внутренней стороне левой руки. Глаз без век в центре розы. И она не привыкла к обычной одежде: ей следовало надеть длинные перчатки.

— У вас острые глаза. Глаз. Простите. Вы понимаете, что я имел в виду. Я видел эту татуировку, но не подумал о ней.

— Большинству знаком этот знак. — Она снова отвернулась от него. — У меня самой был такой на левой руке.

— Я… э… я не знал…

— Вы многого не знаете, мастер Коста. Просто не должны знать…

Проклятие, подумал Локки. Она пытается вывести его из равновесия, повернуть против него его собственную strut peti, его маленькую игру — попытку вызвать ее сочувствие в прошлый раз. Неужели все в этом проклятом городе играют в такие маленькие игры?

— Селендри, — сказал он, стараясь говорить искренне и немного обиженно, — я никогда ничего не желал больше, чем стать вам другом.

— Как Джерому де Ферра?

— Знай вы, что он мне сделал, вы бы поняли. Но так как вам, кажется, угодно бахвалиться своими тайнами, я сохраню свои.

— Пожалуйста. Но помните, что мое мнение о вас решает гораздо больше, чем ваше обо мне.

Шкаф со скрипом остановился, и в открытой двери показался свет в кабинете Реквина. Когда Селендри ввела Локки, хозяин Солнечного Шпиля поднял голову от стола; очки Реквина были зацеплены за воротник его черной рубашки, а сам он просматривал толстую пачку документов.

— Коста, — сказал он. — Очень вовремя. Мне нужны кое-какие объяснения.

— И вы их, несомненно, получите, — ответил Локки. «Черт! — подумал он. — Я надеялся, он ничего не знает об убийцах на пристани. Придется очень многое объяснять». — Сесть можно?

— Берите стул.

Локки выбрал один из стульев у стены и поставил его у стола Реквина. Садясь, он незаметно вытер о брюки потные ладони. Селендри склонилась к Реквину и довольно долго что-то шептала ему на ухо. Он кивнул, потом посмотрел на Локки.

— Вы загорели, — сказал он.

— Сегодня, — ответил Локки. — Мы с Джеромом плавали в бухте.

— Приятные упражнения?

— Не очень.

— Жаль. Но, кажется, вы уже были в гавани несколько дней назад. Вас видели, когда вы возвращались из Мон-Магистерии. Почему вы так долго тянули с рассказом об этом?

— Ага. — Локки почувствовал облегчение. Возможно, Реквин не знает, что между ним и Жеаном с одной стороны и телами двух убийц — с другой существует связь. Напоминания о том, что Реквин не всеведущ, Локки хватило. Он улыбнулся.

— Думаю, если бы вам хотелось услышать об этом раньше, одна из ваших банд притащила бы нас сюда для беседы.

— Вам следует составить небольшой список, Коста: «Знатные Люди, Которых Я Могу Безнаказанно Настраивать Против Себя». Мое имя в этом списке не появится.

— Простите. Я не намеренно. В последние несколько дней нам с Джеромом пришлось избавиться от привычки ложиться с рассветом; напротив, с рассветом мы вставали. По причине, имеющей прямое отношение к планам Страгоса.

В этот миг на верху лестницы, ведущей на восьмой этаж, появилась служительница Шпиля. Она низко поклонилась и кашлянула.

— Прошу прощения, господин и госпожа. Госпожа приказала принести со двора стулья мастера Косты.

— Заносите, — сказал Реквин. — Селендри сказала мне о них. Так в чем дело?

— Я понимаю, это звучит глупо, — сказал Локки, — но вы сделаете мне одолжение, честно, если заберете их у меня.

— Заберу их у вас… но зачем?

Показался крепкий служитель; он с очевидной осторожностью нес один из стульев Локки. Реквин встал и всмотрелся.

— Барокко Талатри, — сказал он. — Конечно, это барокко Талатри… поставьте их на середину комнаты. Вот так, хорошо. Свободны.