Красные карлики
Шрифт:
– Префект?
– Да, он может быть заинтересован. Глава Фонда – какая-то бабёнка, подставная клуша; постоянно о детях квохчет, но никак яичко не снесёт. Вряд ли она снимает пенки с варева. Шеф департамента соцзащиты – уже фигура, с ним трудно будет сладить. Такого можно брать за жабры, только имея полную руку козырей. Чем взяться и отступить, лучше и не браться. Как, готовы возглавить операцию?
Руна промолчала. Префект, директор департамента – тузы, люди в силе. Это не алкашей с видеокамерой выслеживать и не Яджуманя пугать.
– Этот ваш парень, Кермак… Кажется, у него не только кости железные, но и нервы крепкие. Умеет настоять на своём. Он способен испортить аппетит не только мне. И у него большой плюс перед всеми частными детективами – de jure его не существует в природе. Но сперва
– Начну с космической фотосъёмки, – объявила Руна, втайне довольная, что Бер не потребовал от неё стать дознавателем в приказном порядке. – Надо определиться с объектом G-120. А вас, патрон, я попрошу выяснить по своим каналам, что за человек Морис Мийо.
Когда он был маленьким, он боялся Смотрящего Из Тьмы. То, что в гардеробной комнате сидит Смотрящий, не вызывало никаких сомнений. Если есть закрытая комната без окон, там должен быть кто-то – большой, зловещий, молчаливый. Затаив страх, мальчик стал вести со Смотрящим мысленные игры – не нападать, не пытаться спугнуть Его, а незаметно проникнуть в Него и завладеть Им изнутри. Это было жутко, но интересно – стать Смотрящим Из Тьмы и Ею глазами видеть себя, своих родителей.
Затем он решился покинуть гардеробную и выйти из дома в оболочке Смотрящего. Ночью, невидимо, в магической шляпе и длинном таинственном плаще волшебника. Подглядывать, подслушивать, скрываться и упиваться своей незримостью, когда тебя как будто нет, но ты видишь всех и всё, что люди делают наедине с собой. Оказалось, что плащ и шляпа Смотрящего позволяют входить в любое запретное место и раскрывать какие угодно секреты. Например, та девчонка из класса J, которая ему понравилась – её не спасут ни запоры, ни двери. Можно коснуться её волос, вдохнуть её запах. Мальчик рос, и его монстр из гардеробной становился сильнее и решительней. Для него не существовало недозволенных поступков.
Плащ и шляпа. Каменное лицо, алмазные глаза, железные пальцы. Или стоокая система наблюдения, чьи глаза и уши – всюду. Ты видишь и слышишь всех, а тебя – никто. Если правильно настроить компьютер, круглые сутки зорко следящий за подчинёнными и подконтрольными, можно собирать урожай время от времени, сбрасывая шлак пустопорожней болтовни и выискивая опасные слова.
Смотрящий Из Тьмы – так открылось повзрослевшему мальчику – не бука для боязливых деток, а страж спокойствия и мира. Его бдения в гардеробной – не прихоть, а тяжкая каждодневная служба во имя всеобщего блага. Девчонка, с которой Смотрящий тихо стягивал одеяло, выросла и выпала из сферы его интересов. Как раз интимная возня – шептания, смешки, липкие звуки поцелуев и мурлыканье – менее всего информативна и может служить лишь развлечением в часы досуга, либо для шантажа. Главное – в скрежещущих словах, в сдавленном рычании, в беспорядочном лае угроз. Не стук ложек о миски в столовой, не перекличку в штреках, не звуки зевоты и перебор осточертевших сальных анекдотов – надо ловить слова, означающие будущие действия. «Что важней – намерение или поступок?» – спрашивал педагог в высшем лицее администрации и сам отвечал: «Намерение и готовность, так как именно они приведут к поступку. Выслеживайте тех, кто готовится; если они перейдут к действию, обезвредить их будет намного сложней».
Всё было охвачено слежением – спальные корпуса, столовые, курилки, душевые и сортиры. Мийо размышлял о том, куда бы ещё поставить наблюдающие устройства. Кажется, схема контроля рассчитана, учтены любые возможные случайности. Но его не покидало ощущение того, что он упустит пару слов, чей-нибудь жест, обрывок разговора шёпотом – и прозевает начало действия. Шокер? пистолет? газ? да, это хорошие средства, но если быдло хлынет по тоннелям из шахты, сметая и убивая, может не хватить патронов.
И он напряжённо следил за ними из своей гардеробной сквозь щёлку, мучительно понимая, что он, Смотрящий Из Тьмы – смертен, а шляпа и плащ – не бронежилет. Не пропустить, не допустить сплочения однообразно одетых фигур в единую массу. Даже вместе они останутся слепы и глупы, но когда среди них появится кто-то, кого они станут слушать лучше, чем мастера или инженера, – Смотрящий может не успеть добраться до флаера.
Так жили на G-120 безликое стадо работяг и следящий за ними настороженный монстр – врозь, разделённые решётками и стенами, не видя друг друга, но всегда друг о друге помня, и злобный страх чёрным илом оседал в душах, и одинокий Смотрящий порой изнемогал от ужаса, явственно представляя, как его, хрипящего и окровавленного, топчут башмаками рычащие морлоки шахтного подземелъя.
Потом Смотрящий просыпался по звонку и, умывшись, шёл на свой пост в гардеробной, улыбаясь девушкам из шахтоуправления и дружески приветствуя сослуживцев. Кому рассказать о терзаниях? Кто сможет понять душевную боль монстра? Увы, среди чудищ – всех этих Змей Из Болота, Клыкастых Клоунов и Приходящих С Кладбища – не принято показывать свои слабости. Снаружи, как шляпа и плащ, должны быть бодрость, уверенность и неутомимость.
– Что у нас творится? – Форт потряс кухонный комбайн, принесённый болтливой непоседой Ахтаван, но клавиша стойко запала и не желала выниматься. – Здания, что ли, рушатся?.. Слышу – постоянно что-то гремит, похоже на взрывы.
– Не обращайте внимания, – присел Джифаренге перед зеркалом (верней, перед наклеенной на стену зеркальной плёнкой), чтобы убедиться, хорошо ли сидят форменные брючки. – Это лайгито газ ищут.
– Газ?.. где?
– Да тут, под Анфур. – Джифаренге притопнул и, отставив ногу, залюбовался армейским ботинком. – Это «бум-бум» – их сейсмическая разведка. Бурят шурф, кладут заряд – и бум! Бурят там, бурят сям – карту недр составляют.
– Муниципалитет с ума сошёл, когда давал им разрешение. – Поддев клавишу, Форт обнаружил, что кухонный комбайн изнутри пророс сочными упругими нитями грибницы. Ахтаван – неряха!
– Кто им давал? им никто не давал! они сами. В газе они много понимают. Газ лайгито освоили раньше, чем дрова. На Хэйре растёт трубное дерево, ствол – готовая труба. Рабы крутят ворот, а сверху кладут гнёт, чтобы ввинчивалось. Найдут газовую линзу, сразу на трубу жабью кишку оденут – вот и горелка для кухни. Они уже приходили, предлагали газ по дешёвке, и трубу даром протянут… скважина готова, пробурили!
При попытке включить в сеть комбайн Ахтаван из машинки крякнуло, пошёл дым, а из-под клавиш начало плеваться искрами. Похоже, сгорел и блок программного обеспечения. Форт задумался, чем бы его заменить. Если немного поработать, можно приспособить блок из стиральной машины… четыре скорости, двенадцать функций, всё одно и то же. Бедлам! дни идут, ответственность за грядущий конфликт Альты с Федерацией нарастает, процесс ползёт, как пьяный таракан, сведения о G-120 собираются по крохам, а ты вынужден копаться в чужой электронике за пониженную плату и делать вид, что так жить можно. И всё ради того, чтобы не притягивать к себе внимания. Притворяешься тихой мокрицей…
– А не боятся, что их газовая компания за лапку схватит?
– Их схватишь. Они проводку газа сделают через готовые тоннели – под городом тьма всяких дырок. А то и в трубу компании врезку поставят.
Что лайгито способны на многое, Форт недавно убедился, встречаясь с Руной в доме Цанцукэ.
Руна принесла распечатки снимков со спутника. Форт достаточно пробыл на G-120, чтобы узнать объект на фото, сделанном сверху. Самое главное – на флаерной площадке стоял «Центурион»; бортовой номер не прочтёшь, но раскраску своего аппарата Форт помнил до деталей. Если Мийо не позаботился перекрасить краденое, то вряд ли решил сменить правые мотор и гравитор с их выбитыми номерами. Надо полагать, сейчас он создаёт липовые судовые документы, чтобы вернуть флаер из небытия в юридическую реальность – а это хлопотное занятие. Лишь бы не продал, не перегнал куда-нибудь – тогда поиск усложнится во много крат.