Красные маршалы. Буденный

Погромы — скандал государственного масштаба. Из Кремля пришли запрашивающие о событиях телеграммы Ленина и Троцкого. В конармию спешно прибыли Калинин, Каменев, Курский, Преображенский.

На параде в их честь Ворошилов говорил о славе конармии, о верности ее заветам Ленина и наконец, обращаясь к бойцам, перешел к погромам:

— Товарищи! Красные бойцы славной непобедимой 1-й конной! Еще недавно я был в Москве, имел там разговоры с товарищами Лениным, Троцким и главнокомандующим Каменевым. Все они заявляли мне, что придают нашей армии огромное значение и что в смысле снабжения наша армия будет всегда стоять на первом месте! Наш главнокомандующий высокого мнения о командарме т. Буденном, считает его выдающимся командиром, его достоинства, — идет на шашку; бережет, не перетягивает коней; знает коня и человека; понимает боевую обстановку и противника! Лучшие люди республики, товарищи, ценят нашу 1-ю конную и надеются на нас! Враг тоже знает нас и боится! Но вот в нашей среде, в нашей 1-й конной, появилась кучка негодяев, которых большинство из нас молча терпит. Нужно выкорчевать сволочь! — гаркнул Ворошилов, напрягая упорное, упрямое лицо. — Вывести нужно подлую гниль из армии!..

Изрубленные в боях поседелые буденовцы, погромами разносившие польские деревни, еврейские местечки, разнесшие беспримерным грабежом Ростов, Екатеринослав, Новочеркасск, сидели сумрачно на конях, слушая, что «несет с седла Клим».

А когда Буденный выступил с речью о хулиганах, насильниках, предателях, погромщиках, агентах буржуазии и мирового империализма, конники ухмылялись в седлах, знали, что свой брат Семен заливает приезжим гостям.

Но Ворошилов и здесь поступил круто. Дивизию Апанасенки приказал расформировать. Это было трагическое событие. Перед молчащим строем бойцов выехал Ворошилов, и раздалась команда:

— Сдавай знамена и оружие!

С седел ответило молчанье. Казалось, дивизия дрогнет, не сдаст ни заслуженных в боях знамен, ни оружия. Но бойцы знали Ворошилова, и началась сдача оружия и знамен. Зачинщики погромов, 153 человека, по приказу Ворошилова были расстреляны. А вечером в заседании с Калининым и Каменевым шумел буйный глава конармии Ворошилов:

— Да что, я за грабеж, что ль?! Я, что ль, граблю?! Но надо ленинцам быть, вот что! Правду в глаза резать! Нам на Крым на Врангеля идти, а что вы бросите их в бой без грабежа?!

И когда конармия тронулась на юг в степи Таврии против генерала барона Врангеля, хорошо знавший душу своих бойцов Буденный отдал красным орлам следующий приказ от 16 октября 1920 года:

«Славные товарищи, орлы, бойцы и защитники Советской республики! После геройской борьбы с польской шляхтой мы должны покончить с золотопогонниками генералами и белыми бандами. Мы должны во что бы то ни стало взять Крым и мы возьмем его, чтобы потом начать мирную жизнь. Немецкий барон делает отчаянные усилия, чтобы удержаться в Крыму, но это ему не удастся. Ему помогают изменники революции — евреи и буржуи. Но достаточно будет решительного удара славной конницы и предатели будут сметены. Будьте стойки и беспощадны. Крым будет наш! Командарм Буденный».

И еще раз по Крыму прошлись шашками буденовцы, выколачивая из рта убитых золотые коронки. Но это были детские игрушки по сравнению с потрясающим погромом всего Крыма, во главе которого встал полусумасшедший садист Бела Кун, будапештский коммивояжер и диктатор Венгрии. Бела Кун залил Крым кровью. Когда цифра зверски убитых перевалила за 50 000, в Москве поняли, что коммивояжер не только хороший зверь, но еще зверь сумасшедший, и Бела Кун отбыл в Москву на прежнюю коминтерновскую работу: подготовлять коммунистические революции в Европе.

Крымской победой закончилась русская гражданская война и карьера в ней красного маршала Ворошилова. Не будет преувеличением сказать, что самую крупную роль в победе красных над белыми в гражданской войне сыграла 1-я конная армия Буденного [41] .

В этой парадоксальной победе — вся заслуга Ворошилова перед Кремлем: подлинно национальной, ярко антикоммунистической, степной казацко-мужицкой силой Ворошилов разбил считавшиеся национальными армии белых генералов. Это именно он, донской слесарь, обратал буденовскую конницу кремлевским недоуздком и на нем удержал ее.

41

За победы, одержанные 1-й конной армией на Кавказском фронте зимой 1919–1920 гг. К. Е. Ворошилов был награжден первым орденом Красного знамени. В 1921 году К. Е. Ворошилов получил второй орден Красного Знамени за штурм Кронштадта, в котором он принимал участие как делегат 10-го съезда партии большевиков

11. Первый маршал

С 1921 по 1924 год Ворошилов — командующий Северо-Кавказским военным округом [42] . С 1924 по 1925-й — Московским. С 1925-го — он народный комиссар по военным и морским делам и председатель реввоенсовета СССР. А с 1926-го член правящего Россией, всесильного Политбюро ЦК ВКП(б).

Ворошилов подлинный первый маршал республики и глава армии. Когда в «Марше Буденного», по иронии судьбы написанном на мотив еврейской свадебной песни, красноармейцы поют о Ворошилове «готов он умереть за СССР», это — верно. Ворошилов умрет за СССР, хотя бы потому, что вместе с СССР он — военный министр 160-миллионного государства, а без СССР паденье.

42

Командуя Северо-Кавказским военным округом, Ворошилов получил третий орден Красного Знамени за ликвидацию «контрреволюционных банд» на территории округа.

Говорят, Ворошилов не забыл поговорку «Черт возьми, что мы будем смотреть!». Но бывшего металлиста уже не узнать ни по речам, ни по внешности. Он — военный с ног до головы. Окруженный бывшими царскими генералами и красными маршалами Ворошилов ждет побед своей армии. Среди головки советского генералитета читает коминтерновские доклады о противоречьях английского и американского капитала и о неминуемом, по его мненью, столкновенье этих сил, влекущем войну для СССР на Дальнем Востоке. Вместе с своим помощником Тухачевским Ворошилов занят планами будущей мобилизации, воздушной, химической, бактериологической подготовкой войны, созданьем сети заводов, работающих на оборону.

— Нам не нужны завоевания, но в случае нападения мы не отдадим ни пяди русской земли! — заявил Ворошилов в речи о Дальнем Востоке.

Это звучит уже не столько «коминтерном», сколько «Климом 1-м».

Но первый маршал в сталинском политбюро иногда говорит некоминтерновские речи. Ему это можно, у него преимущество, он водитель армии, и, когда выезжает из Кремля принимать парады, встречные крики в его честь бурны.

Как когда-то стареющий Марий показывал римлянам свою еще силу и свежесть, с молодежью меча диск и выступая в публичных гимнастических упражнениях, так и военный министр России показывает себя народу.

Ворошилов участвует в 100-верстном пробеге красных командиров-кавалеристов. Подымаясь на седло, чтобы вместе с другими знаменитыми маршалами ехать по тем донским степям, где когда-то с Буденным ходили в атаки, смеясь, говорит:

— А ну-ка! Мы со старым Маузером еще не подкачаем!

И хоть не первым среди конников пришел Ворошилов к старту, зато никого такой бурей оваций не встретил ипподром, как подъехавшего шагом Ворошилова.

Ворошилов еще бурен, темпераментен. Раньше певал частушки, теперь у профессоров учится петь оперные арии, а старые песни о том, как «Потеряла я колечко», поёт только с буйной, грузно залившей за галстук «скобелевской» военной компанией.

Отдавая дань старым традициям Империи, красный министр увлекается кулисами балета и театра. Это было в малоинтересно, если в не соприкасалось с высокой политикой. Вся Россия знает, как однажды в романе с красивой артисткой Ворошилов узнал, что его любовница не что иное, как подосланный к военному министру начальником ленинградского ГПУ Мессингом секретный сотрудник. Неизвестна сцена с актрисой. Но к Мессингу Ворошилов явился в деловой кабинет, и тут произошла неевропейская сцена. Всесильного начальника ГПУ военный министр избил так, как дрался когда-то еще на луганских боях молодым рабочим. По требованию Ворошилова политбюро в 24 часа сняло Мессинга с должности.