Красные партизаны

производились вычисления. Раньше для фотографов были такие картонные помощники.

Совмещаешь три кружка на едином центре, а на них данные о плёнке, о свете и т.д. В итоге в

прорезе указана выдержка. Вот так и для зенитчиков сделали. Что-то типа логарифмической

линейки. Планшет для математиков? Ну, да, только деревянный, а не пластмассовый. Наблюдатель

со специальным биноклем говорит о типе самолёта, скорости, высоте, называет угол подлёта, а

расчётчик по таблице, с упреждением говорит зенитчикам, насколько и какое колёсико крутануть.

Очень это не понравилось немецким лётчикам. Бывало, летит девятка бомбардировщиков, на

высоте 1-3 тысяча метров, а в них с земли – тук, тук, тук. Два, четыре выстрела и уже летит на один, а то и на два самолёта меньше. Бывало и так, что пока долетят до объекта, уже половины

самолётов нет.

Провели такие же учения и с резервистами. Только вот набирать решили не призывников, а

наоборот. Как наоборот? Да так. Решили в случае войны набирать сначала 40-45 летних.

Добровольцев, до любого возраста, достаточно сдать нормы ГТО. Ну а потом, если потребуется

вниз по возрастной лестнице. Почему? Да потому, что 45 это не 18. Потому что в 45 уже продолжил

свой род, а в 18 нет. В 45 лет, человеку есть, кого защищать. Это и жена, и дети, а может даже и

внуки. Да и пожил уже. Нет, конечно, хотелось бы ещё, но если есть выбор, ты или твой сын, что

выберет отец?

А ещё, выбрали список вакантных должностей? Это, каких вакантных? А там, где человек и после

увечий может послужить Родине! Так, что к концу войны все кладовщики, интенданты, военкомы,

комсорги, политработники, работники госаппарата и многие другие защищали Родину в прямом

смысле, в окопах. А на их место пришли люди с окопов. Без руки, без ноги, проще инвалиды. Ну

конечно, не поставишь Ваню с тремя классами, сразу счетоводом, бухгалтером, кладовщиком. Пока

лечили, кого-то подучили, кому-то нашли должность попроще, вплоть до вахтёра. Да интеллигенции

было много, готовые парторги и аппаратчики. Это кстати и вызвало, тогда контрреволюционный

мятеж. Кровавый мятеж надо сказать. Они же думали, на армейских складах, да при штабах

отсидеться. Было расстреляно более 10 тысяч человек и почти 60 тысяч отправлены в штрафные

роты.

– А говорят, из тюрем, набрали целую армию!

– Уголовные говоришь? Да, слышал я эти сказки. Только их в армию не брали. С началом войны,

сразу по законам военного времени. У кого по три судимости к стенке. Остальные продолжали

работать. Вот только, тем, кто попал по бытовым статьям, да ещё политическим, разрешили

отслужить в пехоте. Да и то не всем.

Не оставили без внимания и политическую подготовку военнослужащих. Из воинских частей, на

секретные спецкурсы, на 2 недели, были отозваны все политруки. После таких курсов, их лекции

претерпели значительные изменения. Бойцам и младшему офицерскому составу говорили о

действиях военнослужащих в разных ситуациях на войне. Главная мысль лекций была в том, что

когда первым нападает враг, он имеет преимущество в факторе неожиданности. Поэтому в первые

дни и недели, отступление не является проявлением слабости армии. Войскам требуется время для

переформирования. В это время как никогда важно, задерживать врага, в его продвижении. Эта

тяжёлая доля выпадает тем частям, которые первыми встретят врага. Приводились исторические

примеры. Рассматривались разные ситуации. Что делать, когда нет связи, когда попали в окружение.

Приводились примеры партизанской войны 1812 года. Много времени лекций отводилось темам о

выживании, созданию партизанских отрядов или выходу из окружения. Была проведена работа с

работниками НКВД. Это сказалось во время войны. Рядовой состав и младшие командиры,

вышедшие из окружения, почти не проверялись. В бою докажут свою преданность Советской власти.

Вспомнили старые законы войны. «Что с бою взято, то свято. Мародерство – брать даже с трупов

мирных жителей. А с врагов – это трофеи». Трофеи, включая оружие, остаётся в подразделении, а

если сдаётся в трофейные команды, то такое поощряется, вплоть до медалей и орденов. Это сильно

сказалось в начале войны. Насыщение передовой, трофейным оружием, усиливало огневую мощь

подразделений. Добытые медикаменты, продовольствие, боеприпасы облегчали работу тыла.

Конечно, были и перегибы, часто неоправданный риск, приводил к гибели красноармейцев. Но чего

только не притаскивали любители трофеев! Немцы называли наших бойцов, азиатскими варварами.

Было за что. Часто, по утрам, немцы не досчитывались пулемётов и миномётов, а там где не было

сплошной обороны – грузовиков, бронетранспортёров и походных кухонь.

Да ладно, не об этом я хотел рассказать, а о красных партизанах.

Уже через неделю, после того как я поселился на даче у товарища Сталина, начали набирать

красных партизан. Требования к ним были суровые. В основном, выбирали женатых, с детьми. Их

семьи отправили на Урал, в закрытые городки, дали работу, обеспечили жильём.

– Дед, это вы их как заложников использовали?

Что значит заложники? Ну, и не без этого конечно. Но главное красные партизаны знали, что их

семьи в тепле и сыты. На них не падают бомбы, их не истязают фашистские захватчики. Ладно,

поехали дальше. За месяц набрали 5000 таких товарищей и начали их подготовку. Учили всему.

Стрелять из нашего и немецкого оружия, включая пушки и миномёты. Ездить на лошадях,

мотоциклах, машинах, броневиках и даже танках. Учили сапёрному делу, учили оказывать

медицинскую помощь. Много чему учили, но всему не научишь, поэтому каждый изучал всё

поверхностно и только два три дела основательно. Допустим, человек умел только завести и

проехать на технике, зарядить и выстрелить из пушки и так всё остальное. Зато он хорошо знал

медицину, был снайпером и неплохо владел рацией. Очень, много времени, уделялось маскировке

и отрыву от противника, после операции.