Красный Дракон. Скорбный день

– Время вышло! – крикнула Вика, вскинув руку с часами к потолку.

Вот она – возможность передохнуть! Уперев руки в бедра, Ева согнулась пополам и засопела, восстанавливая дыхание.

 - До полуночи пять минут. Нам не успеть, - повторила Вика.

Но Еве было плевать на проваленное задание. Она упала на колени и уперлась лбом в пол. В скрюченной позе боль в боку утихла.

– Черт! – Алекс в сердцах пнул край ступени. – Ненавижу проигрывать.

– И что теперь делать? – задыхаясь, спросила Ева.

 - Подождите, - вмешался Макс, - у нас есть книга и ключ. Почему бы не сорвать печать прямо здесь?

 - Здесь это где? – Вика скептически оглядела лестничный пролет.

 - Здесь – означает на этом самом месте, - Макс указал на пол. – Где сказано, что печать должна быть сорвана в конкретном месте?

– Нигде, - Алекс прищурился. – По крайней мере, я о таком не слышал. Ева, - обратился он к ней, - доставай книгу. Сколько у нас времени?

 Последний вопрос он адресовал Вике. Она тут же ответила:

 - Чуть более трех минут.

Ева лихорадочно развязывала шнур, стягивающий верх рюкзака. Открыв рюкзак, она дернула книгу на себя, пристроила ее на пол и оцепенела. Всего-то требовалось приложить ключ-медаль к печати, но Еву точно парализовало.

 - Не тяни! – поторопил Алекс.

Он схватил ее за запястье и направил руку с ключом к печати. Ева будто покинула собственное тело, наблюдая за происходящим со стороны. Это не ее пальцы прижали ключ к печати и давили до тех пор, пока он не слился воедино с книгой. Лишь после того, как ключ и печать соединились, она очнулась и отдернула руку.

Сердце внутри книги Судного дня натужно застучало, убыстряя ритм. Его биение слилось в единый гул, словно неподалеку набирал высоту реактивный самолет. Затем оно внезапно умолкло, и одновременно исчезли прочие звуки.

Печать окрасилась в алый цвет, как если бы ее раскалили на огне. Она лопнула и из трещин, как на свежем порезе, выступила кровь. Печать почернела и превратилась в золу. Поднялся ветерок, подхватил пепел и развеял его вдоль лестницы. И печать, и ключ-медальон перестали существовать.

Возвратились звуки и какофонией обрушились на Еву. Как много шума производил Дом! Скрипели ступени, подвывал сквозняк, потрескивали свечи в канделябрах. Собственное дыхание звучало громко и вызывающе.

 - Все, что ли? – шепот Виталика показался Еве криком. Она испугалась, что оглохнет.

 - С первой печатью покончено, - констатировала Вика.

Ева оторвалась от книги. Трудно было поверить, что на одну печать стало меньше. Чересчур легко все прошло.

– Вставай, - Алекс протянул ей руку, и Ева воспользовалась его помощью, чтобы подняться с колен.

 - Я ничего особенного не заметил, - разочаровано протянул Макс.

– А чего ты ожидал? – к Вике вернулось самообладание и на пару с ним ехидный тон.

– Потрясений. Это ангельская печать и она пала, а вокруг как будто ничего не изменилось.

 - Я тоже разочарован, - признался Алекс. – Спецэффекты явно подкачали.

Раздались хлопки. Всадники как по команде повернулись на шум. К ним спускался курфюрст Андрас, хлопая в ладоши, точно после спектакля вызывал актеров на бис.

 - Браво, браво, - демон остановился рядом с книгой Судного дня и наклонился ее рассмотреть.

 - Как вы здесь появились? – нахмурилась Ева.

 - Не иначе как чудом, - курфюрст издевался и, судя по ухмылке, получал удовольствие. – Я потрясен. Похоже, ваша команда чего-то да стоит.

 - А я говорил, что эти ребята еще себя проявят.

 Ева, разинув рот, наблюдала за тем, как из воздуха материализовался Мамон. В вышитом камзоле он походил на французского придворного, если не на самого короля-солнце Людовика XIV.

 - Ох, перестань, - отмахнулся Андрас. – Тебе за эти слова щедро заплатили.

Мамон смахнул с рукава несуществующую пылинку, будто слова Андраса материализовались и запачкали его наряд.

Ева переводила взгляд с одного брата на другого. Между курфюрстами, несмотря на родственные связи, не было особой любви. Но сейчас в их глазах читалась откровенная ненависть.

Разгореться конфликту помешало прибытие Самаэля. В отличие от Андраса он был скуп на похвалы. Оценив книгу с шестью печатями, он кивнул Еве и уголком губ улыбнулся Алексу. Других всадников он проигнорировал.

Вскоре на лестнице собрались все курфюрсты. Они по очереди подходили к книге Судного дня, смотрели на нее и отходили. Каждый лично хотел убедиться, что они стали на одну печать ближе к свободе. Лишь после тщательного осмотра Еве позволили убрать книгу в рюкзак.

Всадники вернулись в свои комнаты в сопровождении курфюрстов. Ева так до конца и не поняла, был ли это почетный эскорт для победителей или конвой для арестантов.

Ни теплая ванна, ни мягкая постель не помогли Еве заснуть. В неравной схватке бессонница победила. Побродив по спальне, Ева, не найдя подходящего занятия, отправилась к Максу.

В коридоре было пусто, и Ева рискнула покинуть безопасную территорию. Она кралась на цыпочках, а атланты поворачивали головы ей вслед. Под их взглядами Ева ежилась от озноба, но продолжала идти. Дорогу к спальне Макса она выучила наизусть. Заблудиться ей не грозило.

Ева преодолела последний поворот. От заветной комнаты ее отделяла пара шагов, как из-за двери донеслись голоса.

– Подумай хорошенько. Ты должен был что-то почувствовать, - говорила девушка. И хотя интонации были ей не свойственны, Ева узнала Вику.

– Во-первых, я никому ничего не должен. А, во-вторых, это совершенно не твое дело. Даже если что-то и было, с какой стати мне обсуждать это с тобой? – безусловно, говорил Макс, но Еву поразил его презрительный тон. Обычно Макс вел себя иначе.

 - Но ведь это твоя печать, - настаивала Вика, воспринимая грубость собеседника как должное.

 - И что с того? Следующая печать твоя. Тебе недолго ждать. Скоро сама проверишь.

 - Потому и спрашиваю. Мне необходимо знать, что произойдет. Неизвестность меня раздражает, - призналась Вика.