Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля

Эта перспектива маячит в ежедневных телевизионных новостях и на страницах Интернета. Если можно вывести породу агрессивных мышей и кроликов, склонных к нападению на человека, то и конструирование любого живого тела — дело решенное: сегодня его называют генетически модифицированным. Но это только одно направление новой эволюции.

Совсем недавно нас поставили в известность, что дитя, рожденное от суррогатной матери, имеет генетическую наследственность трех родителей. А клонированная молоденькая овечка Долли, полный генетический аналог своей матери, в отличие от нее страдает старческим артритом. У людей, перенесших операцию на сердце, происходит изменение личности, связанное с нарушением скорости потока крови, да и пересадка донорского сердца от свиньи может привести к непрогнозируемым последствиям. И генетика стала частью религии секты «Движение раэлинов», заявляющей о состоявшемся уже клонировании человека.

Мы вошли в темную и таинственную комнату, стен которой еще не можем разглядеть, а орган, предупреждавший об опасности, почти атрофировался. Это естественное следствие научной революции, которая, выйдя из-под контроля, может вынести свой приговор человеку как антропологическому типу. Волей-неволей встает вопрос: а зачем необходимо познание столь жестоких истин, которое принесет не менее жестокие результаты?

В этой книге впервые представлены архивные документы, посвященные опытам по скрещиванию человека с обезьяной и некоторым другим бесчеловечным экспериментам. Эти исследования проводились советским ученым Ильей Ивановым в 1920-е годы при финансовой поддержке Совнаркома СССР. Активное участие в них принимали научные учреждения Франции: Пастеровский институт и College de France. Об этих экспериментах знали крупные научные авторитеты Великобритании и Германии. Эти люди и организации в той или иной степени несут ответственность за опыты советского ученого.

В работе над книгой я старался максимально точно цитировать документы, которые мне показались шокирующими, а также вполне доступные, но забытые сегодня публикации, которые проливают свет на извечный сюжет — поиск человеком самого себя. 

2

Есть еще одна тема, которая волей-неволей возникает, когда речь касается этой книги. В фигуре профессора Ильи Ивановича Иванова читатель вправе обнаружить один из прототипов профессора Преображенского из «Собачьего сердца» Михаила Булгакова.

«Так что же, он в своей книге это предугадал?» — спросил меня как-то один из знакомых. А предугадывать, собственно, было нечего. Опыты по трансплантации начались во Франции еще до Первой мировой войны, а переводы статей на эту тему регулярно публиковались в Советской России начиная с 1923 года.

«Собачье сердце», написанное в 1925 году, стало своего рода следствием бесед Булгакова с другим писателем — Евгением Замятиным, автором футуристического романа «Мы».

«Россия, последние годы ставшая фантастичнейшей из стран современной Европы, несомненно, отразит этот период своей истории в фантастике литературной», — писал Замятин в статье об Уэллсе, намекая на повести Михаила Булгакова.

В истории Преображенского и Шарикова угадываются черты романа «Остров доктора Моро», популярнейшего в те годы произведения. Замятин был страстным поклонником английского писателя и отчасти шел по его стопам в романе «Мы». Беседы Замятина и Булгакова стали отправной точкой для тем, поднятых в новых книгах Михаила Афанасьевича.

Профессор Преображенский — сын и последователь доктора Моро. Разница лишь в том, что английский профессор-изувер был придуман Уэллсом, а «Преображенских» в Советской России было предостаточно. Они отличались одной особенностью, присущей некоторой части национальной научной интеллигенции: за обедом под водочку или чаек эти правдолюбцы позволяли себе пожурить советскую власть, посмеяться над Швондерами и Шариковыми. Но стоило им прийти в институт или совучреждение, как они начинали неистово клясться в верности красному знамени и с выражением почтительной неискренности смотреть в рот кремлевским богам. Это ведь именно Преображенский создал монстра Шарикова, а Советская власть его только крестила да вскармливала. Об этом часто забывают… 

3

Позволю себе еще один пассаж.

После выхода в 2003 году первого издания книги в блогах в Интернете и на страницах некоторых газет и журналов нередко высказывались сомнения: а было ли все это на самом деле? Не шутка ли это? Не мистификация?

Тут нужно сказать следующее: все цитаты из документов и тогда, и сейчас я сопровождаю архивными ссылками. Если стоит аббревиатура ГАРФ — значит, это Государственный архив Российской Федерации; РГВА — Российский государственный военный архив; АПРФ — Архив президента Российской Федерации, ЦГАМО — Центральный государственный архив Московской области; ПФА РАН — Петербургский филиал Архива Российской академии наук; РГАСПИ — Российский государственный архив социально-политической истории (бывший Центральный партийный архив). Часть материалов взята из архива ГМИИ им. А.С. Пушкина.

Этого списка источников достаточно, чтобы понять, что я не шучу.

Кроме того, хочу подчеркнуть особо: в этом издании читателя будут ждать и весьма серьезные неожиданности. Причем многое действительно носит сенсационный характер. 

4

Автор выражает благодарность Монике Спивак, за указание на ряд интересных источников, Артему Шлопаченко (Гавана), а также ныне покойной исследовательнице из Санкт-Петербурга Татьяне Ивановне Грековой.

Примечания

1 Дарвин Ч. Происхождение человека и половой подбор. — СПб., 1896. — С. 558. (Здесь и далее автор ссылается на издание 1896 года. — Прим. ред .)

2 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 20. — М., 1961. — С. 487.

3 Baur E., Fischer E., Lenz J. Grundriss der menschlichen Erblichkeitslehre und Rassenhygiene. Munchen: J. F. Lehmann Verlag. 1921.

4 Наши достижения. — 1929. — Январь.

Глава 1. Паника в Кремле

1

Вечером 21 января 1924 года в 19 часов 30 минут в Кремле раздался резкий телефонный звонок.

Из подмосковной усадьбы Горки звонила сестра Ленина Мария Ульянова. Передала буквально: «В 18.50 Ленин умер». В состоянии аффекта она забыла повесить трубку, и та долго болталась на шнуре. Связь через этот телефон оказалась невозможной, хотя в Кремле срочно желали проверить сообщение.

Смертельный исход больного был установлен присутствовавшими во время припадка и оказывавшими помощь профессорами Ферстером, Осиповым и доктором Елистратовым. Свидетелем смерти Ленина был и член ЦК Бухарин. Как только врачи зафиксировали летальный исход, у Николая Ивановича помутилось сознание. То, что он делал дальше, производит ошеломляющее впечатление. «Я его поднял на руки, мертвого Ильича, и целовал ему ноги»1, — вспоминал Бухарин.

Этой смерти ждали. Начальник личной охраны вождя Абрам Беленький был в то время в Москве. Спустя три недели после случившегося он вспоминал: «Немедленно собралось Политбюро и решило ехать в Горки. Товарищем Дзержинским было отдано распоряжение приготовить на Павелецком вокзале паровоз с одним вагоном…»2

Заведующий Московским отделением движения Рязано-Уральской железной дороги Константинов сформировал из участкового служебного вагона № 52 и вагона 4-го класса экстренный поезд до разъезда Герасимово. От этой станции всего две с лишним версты до загородной резиденции вождя. В те часы все мысли его духовных наследников были прикованы к подмосковной усадьбе. Они чуяли, что там, куда слетятся претенденты на власть, станет все ясно. Вот почему кремлевская знать боялась опоздать на поезд, уходивший с Павелецкого вокзала вне расписания.

Но один из наследников покойного — Иосиф Сталин — решил добираться в Горки отдельно — на автосанях. Этим он подчеркивал свой особый статус. Сталин знал, что опередит поезд, отправление которого было назначено лишь на 22 часа 15 минут. Для него было важно первым приехать к телу вождя и застать труп еще теплым. Сталина раздражало только то, что у тела уже присутствовал Бухарин, и этого он ему не простил.

Иосиф Виссарионович точно расценил смерть красного монарха как сигнал для битвы большевистских кронпринцев за кремлевский престол. Теперь каждая выигранная секунда становилась козырем, а поездка в общем вагоне с другими конкурентами была для горца равносильна безоговорочной капитуляции.