Красный кадиллак желаний

– А при чем здесь она?

– Предлагаю, милые создания, пройти в дом. Хоть я и живу здесь, но копыта вот-вот отмерзнут, а хвост… Про него я вообще боюсь говорить, — Мандаринка театрально закатил глаза и приложил ногу или руку с копытом ко лбу.

Так вот чьи указания слушали мальчишки. Вот откуда это «милое создание»…

– Браво, — Эрн демонстративно захлопал в ладоши, - ничего не могу обещать тебе, все места на постановке заняты. Лучше расскажи, при чем тут моя мать.

– Вот так всегда. А я, между прочим, заключил контракт с одной из лучших школ нашего тысячелетия, — покосился на меня умоляющим взглядом и я в ответ закивала.
– Уйду от вас Кристанти неблагодарных, — гордо вскинул голову и пошел к входной двери.

– Пошли. Я хочу знать всю правду. И не только о матери.

Положил руку мне на талию и слегка подтолкнул вперед.

Мандаринка пригласил нас к столу, налил ароматный чай и начал:

– Эйран Кристанти, обещаете ли вы слушать своего поверенного и не перебивать, не дергать за правую рожку, и не передразнивать, внимая каждому моему слову? В конце вам разрешается поклониться мне в ноги. Гы-ы-ы-ы…

– Ага, сейчас. Мандартис, ближе к делу.

– Вот всегда он так, придвинулся ко мне. А она между прочим… Ой, блинчики готовы! — послышался дзинь и Мандаринка вывалил из сковороды в широкую тарелку груду панкейков с рисунками снежинок и елочек.
– Мириам, съешь немного блинчиков, тебе будет полезно.

– Не откажусь, — я, действительно, проголодалась.

– Мандартис Эльвинг Инглорион, давай ближе к делу!

– Ну, что за бездушное создание?! Девочка, замерзла, проголодалась. Ей нужно кушать за двоих!

– Нет, Мандаринка, мне и за одного достаточно, все же я блюду фигуру, — покосилась на Эйрана, хотела добавить, что для него это делаю. Он смотрел с интересом дикого зверя, почувствовав себя панкейком, я отвернулась.

– А ты не смей брать блинчики! — Мандаринка, уже в поварском колпаке и полотенцем через плечо, накладывал их мне. И цыкнул на Эрна, когда тот потянулся к тарелке.

– Почему? В нее столько не влезет.

– Зато в меня вполне. Так что кыш, кыш от вкусняшек.

– Я всего парочку, — Эрн шутливо препирался с жирафом, но практически не сводил глаз с меня.

– Не заслужил! — Мандаринка скрестил руки на груди.

– И чем же я провинился?

– Дурья твоя башка, — наигранно стукнул копытом по голове Эрна и начал коситься в мою сторону. Эрн посмотрел на меня каким-то недобрым взглядом.

– Говори, что ты хотел про мать. Нам нужно поговорить с Мириам наедине.

– Мири, ты хочешь с ним поговорить нае-ди-не? — Мандаринка посмотрел на меня серьезным взглядом, словно мой отец, я кивнула.

– Хочу.

Взглянула в глаза Эрна и меня обдало горячей волной: он и вправду хочет остаться со мной наедине, почти что раздевает взглядом. Теперь и я хочу.

– Не, не, не, даже не думайте! Сначала слушаем дядю жирафа, а потом эти ваши плотские утехи.

Мы с Эрном переглянулись и засмеялись, почувствовав себя школьниками, которых застукали родители.

– Давай уже быстрее переходи к делу дядя жираф, — Эйран нашел под столом мою руку и сжал в своей.

– Мне нравится вас дразнить. Гы-ы-ы-ы… Ну, ладно, ладно. Хотя Эйран Кристанти, ваш п-пыл поуменьшится, — загоготал Мандаринка посмотрев на Эрна.

– Это не смешно. Давай, к делу.

– Пожалуйста, пожалуйста! — отвернулся, взял со стола ту саму синюю папку…

У меня аж сердце в пятки ушло. Хотя меня и насмешил вид жирафа в кепочке и с курительной трубкой во рту.

– При чем тут договор со школой? — Эрн не отпускал мою руку. Мы то соединялись пальцами, то он гладил пальцами мою ладонь.

– Ты читал его внимательно?

– Да-а-а… А что? — взял договор обеими руками. А жаль…

– Во-о-он там посмотри, мелким шрифтом. Да не в договоре школы, а в нашем договоре смотри. Недоверчивый ты наш. Читай вслух, мы тоже послушаем.

– Хорошо… Я не вижу, мне нужны очки.

– Двадцать девять лет, а уже слепой как крот. И вот какое у тебя после этого потомство?

– Ты бы еще дал прочесть меню для тараканов.

– Ну, что ты, у меня их нет на кухне. Те, под шкафом не в счет, они тут завсегдатаи.

Я взглянула в сторону шкафа — никого не видно. Фух. Эрн достал очки из кармана и принялся изучать договор. Что же в нем такого?

Глава 21

– Этот договор изначально составляла мать.

– Именно она и составляла. Читай уже, не томи.

– Я, нижеподписавшийся, Эйран Кристанти обязуюсь жениться до своего тридцатилетия. Соглашаюсь на условия выдвинутые Элайзой Кристанти безоговорочно и в установленный срок. Договор расторжению не подлежит… Я не понимаю. Это же договор на строительство школы. При чем тут договор с матерью? Да, в вечер перед тем как мы решили сотрудничать со школой, я пообещал жениться, чтобы унаследовать семейные дела. Но я это должен сделать до тридцати пяти лет.

– Так ты со мной был, чтобы матери угодить? — я встала из-за стола, но Мандаринка положил копыто на плечо и тем самым усадил меня обратно.

– Как раз, нет, — у Эйрана было очень озадаченное лицо.
– Она предлагала мне множество кандидаток… Послушай, Мириам! — смотрит на меня, будто вспоминает, где мог видеть.
– я уехал потому что мать попросила помочь ей с делами. А потом узнал, что через несколько дней ты уже была в паре с сыном Олдриджа. Я был эмоционально раздавлен твоим предательством. И да, я хотел на тебе жениться, но после всего… Дал матери отмашку, чтобы она сама нашла мне невесту.

– И она нашла, да? — опять боль острыми иглами заставляет плакать мое сердце.

– Нашла. Мой день рождения двадцать седьмого, свадьба назначена на день раньше.

– А почему ты уехал первый раз, Эрн?

– Какой первый?

– Эйран Кристанти — вы должны кое-что узнать о своем отце, — у Мандаринки был очень серьезный вид. И даже его прицепленные усы, не делали его милее.

– Отце? При чем тут мой отец?

– Отец оставил тебе все это! — жираф описал ногами-руками круг.
– Но взамен ты должен жениться по большой любви на Рождество до тридцати пяти, и только тогда мы — жители Кристантинополиса останемся неизменными и сможем и дальше поддерживать дух Рождества, помогая постановками, песнями и всем, чем возможно. У Эвана — твоего отца было в планах продолжать семейные дела, а вот Элайза хочет все свести на «нет» и уехать на Филиппины с… А там, между прочим, больше сорока градусов бывает. Я поджарю все свои сладкие местечки.

– С кем она хочет уехать?

– Нет, вы гляньте, я про обожженные места, а он…

– С кем? — Эйран встал из-за стола и навис над жирафом. Даже я испугалась.

– Только рожку не трогай.

– Повторить вопрос?

– Он у нас слегка неуравновешенный, — Мандаринка покосился на меня и прикрыл правую рожку копытом.
– Вот все-то тебе знать надо обо всех.

– Она моя мать. С кем?

– Ладно, ладно. Встретила она одного филиппинчика, хех.

– Когда?

– Тебе точное время назвать? Или годом обойдешься?