Красный рыцарь

— Я люблю тебя. Лишь благодаря тебе я стремлюсь быть достойным королем, человеком и рыцарем. Я не могу потерять тебя, — признался король.

— Знаю, — улыбнулась она, — а теперь иди. Вырви эту победу ради меня.

Он склонился над королевой и поцеловал ее, стараясь не обращать внимания на струйку крови, вытекавшую из уголка ее рта.

Король направился к выходу, и Гармодий последовал за ним.

— Я мог бы потребовать ответа, что вы здесь делаете, но у нас нет на это времени, — заявил магу монарх.

Старик прищурился:

— Никогда бы не подумал, что решающая битва начнется так скоро, а сила нашего врага возрастет настолько, что я даже боюсь себе это представить. Если применю заклинание лечения, он узнает, где я, ударит, и мне конец. Это столь же очевидно, как дважды два.

— Тогда что мы можем сделать? — после короткой паузы спросил король.

— Вокруг крепости возведены магические защитные стены, особенно они сильны в часовне, — ответил Гармодий. — Но даже если мы сумеем доставить туда королеву, это будет означать, что армия останется без моей поддержки, и, когда Шип начнет убивать, он моментально сметет нас всех.

— Спаси ее, — нахмурившись, приказал король. — Я отправлю с тобой своих рыцарей, и они помогут перенести ее в часовню, даже если все чудовища этого мира решат встать между ней и ними.

Гармодий почувствовал уважение к монарху за его готовность пожертвовать всеми своими войсками ради спасения любимой королевы. Правда, состояние ее величества волновало и его самого.

— Хорошо, — согласился он.

ЛИССЕН КАРАК — ОТЕЦ ГЕНРИ

Ему не нравилось то, что он должен был сделать. Ему не нравилось то, что теперь его все ненавидели, хотя ему так хотелось доказать свою правоту. Показать, что их всех ждет. Во что они превратятся. Кем станут. Такими, как она. Как те ведьмы.

Грызть веревки было несложно. Но порезы на спине и раны от ударов лучников давали о себе знать. Чтобы освободиться, требовалось время… И усмирение боли. Поэтому отец Генри трудился с перерывами на отдых. Или сон.

Проснувшись, он услышал чьи–то голоса, доносившиеся откуда–то снизу. Отец снова вгрызся в путы, рвал их, как угодивший в ловушку зверь. Спустя некоторое время, полностью обессилев, принялся неистово молиться. Это помогало терпеть боль. Он к ней привык.

После долгих часов упорного труда он освободился от веревок и пролез через проем — лаз, ведущий в разветвление подвалов. Отец Генри двигался очень осторожно и всего лишь раз потерял сознание, придя в себя через пару минут. Или часов. Наконец он добрался до главного коридора хранилища, который вел наружу, и услышал голоса двух лучников, охранявших выход.

Отец прочитал молитву, и… Бог указал ему путь. Кто бы последним ни заходил в подвалы, он оставил дверь незапертой. Священник кое–как доковылял до пологого спуска в хранилище и осмотрелся. Он сполз вниз и, поднявшись, нащупал лампу со свечой и огниво. Господь благоволил ему. Дальше путь лежал по ступеням еще глубже, в кромешную тьму. Наемники предусмотрительно нарисовали на стенах стрелки, указывающие дорогу. По ним отец Генри и двинулся.

ЛИССЕН КАРАК — ШИП

Со страхом Шип следил за тем, как его ударные войска выходят на равнину, оставляя позади леса. Недели осады обошлись слишком дорого, и теперь чародей гадал, хватит ли ему сил пережить эту схватку. Однако страх поселился в нем несколько ранее.

Стоило Шипу взять крепость в осаду, и на противоположной стороне реки появилось неведомое, в сравнении с чем сам чародей был не сильнее шамана–боглина. Оно применило всего одно заклинание, столь сложное и могущественное, что любые чары мага казались лишь безобидными детскими шалостями. После чего исчезло.

Сила. Великая сила земель Диких.

Стоя на границе выжженных полей, Шип наблюдал, как бежит навстречу ненавистному врагу собранное им воинство, воплощенное возмездие королю и его бестолковым прихвостням. Смотрел, как боглины захватывают безлюдный Нижний город и лавиной несутся вверх по улицам. А в голове без конца вертелась всего одна мысль: «Будь ты проклят, демон. Ты оказался прав. Я всего лишь пешка».

ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ

По мосткам, перекинутым через обожженную, с вкраплениями стекловидной массы, траншею перебирался капитан со своими людьми, выстроившимися в колонны по одному. Два деревенских паренька с алебардами приветственно помахали ему, а потом ободрительно заулюлюкали. Да и почему бы им не радоваться? Это же не они скачут на полчища боглинов.

Капитана разобрал смех. Он обернулся: за ним следовали Жак, оружейник Карлус с болтавшимся на боку сигнальным горном и Майкл со знаменем.

— Перестраиваемся, — приказал он.

До ближайших боглинов оставалось меньше шестисот шагов.

Красный Рыцарь взглянул на Замок у моста, надеясь увидеть короля. Осмотрел противоположный берег реки, но ничего не смог разобрать, поскольку главное сражение еще только намечалось у подножия горного хребта. Там собралось две тысячи рыцарей.

Король подоспел как раз вовремя.

Капитан видел, как через мост переходил небольшой отряд рыцарей. Знамя из Галле, но он не мог определить, чье именно. «Поторапливайтесь!» — подумал он.

Его латники и рыцари всех воинских орденов, сформировав две колонны, продвинулись вперед еще на двести ярдов, оставив такое же расстояние с обоих флангов.

Капитан был в самом центре войска. Между людьми и боглинами оставалось приблизительно четыре сотни шагов.

— Готовность! Шагом! — крикнул он, и Карлус протрубил его приказ остальным.

— Запомните сегодняшний день, ребята! — послышался голос Тома.

Под копытами лошадей, хотя и продвигавшихся шагом, дрожала земля. Позвякивала конская сбруя, к общему шуму добавлялся перезвон брони. Песнь рыцарского войска.

Двести пятьдесят шагов.

— Рысью!

От бега полутора сотен лошадей земля заходила ходуном, словно во время землетрясения.

В прошлый раз враг сильно недооценил людей. Теперь он отправил в бой больше дюжины гигантских троллей, ревущих и стремительно сокращавших расстояние в несколько сотен шагов между собой и задними рядами их же пехоты. Но, как и королю, им уже не успеть к началу схватки.

Капитану представлялось, что на открытой местности тролли будут сражаться не ахти как и против конных рыцарей им не хватит прыти. А может, это только казалось? Но времени для подобных размышлений не осталось. Да и для обдумывания тактики и стратегии тоже.