Красный сфинкс
Шрифт:
XII. СУЗСКИЙ ПРОХОД
Граф де Море, проделавший долгий путь, чтобы благополучно миновать Пьемонт, и прекрасно изучивший эту дорогу сочетал в себе качества надежного проводника и бесстрашного офицера.
В самом деле, как только ему изложили суть вопроса, он взял карандаш и начертил на карте, составленной г-ном де Понтисом, тропу, которая вела из Шомона в приют контрабандистов, и оттуда к джавонскому мосту; затем молодой человек отложил карандаш и рассказал, как по воле случая он был вынужден изменить свой маршрут, чтобы
Графу де Море было дозволено взять с собой пятьсот человек — более многочисленному отряду было бы нелегко действовать на такой дороге.
Кардинал хотел, чтобы граф отдохнул несколько часов, но тот отказался — нельзя было терять ни минуты, ибо он хотел успеть к началу наступления, чтобы отвлечь внимание неприятеля.
Граф де Море попросил кардинала дать ему в помощники Этьенна Латиля, в преданности и смелости которого не приходилось сомневаться.
Таким образом, исполнилось заветное желание бравого капитана.
В три часа отряд бесшумно двинулся в путь; каждый взял с собой запас продовольствия на один день.
Ни один из пятисот человек, находившихся под началом графа де Море, не знал юного командира, но, когда солдатам сказали, что их начальник — сын Генриха IV, все устремились к нему с радостными возгласами; молодому человеку пришлось показать свое лицо, и, когда воины убедились при свете двух факелов в его сходстве с Беарнцем, их воодушевление усилилось.
Отряд сделал привал, не доходя пятисот шагов до Желасской скалы.
Чтобы захватить заграждение, к скале привезли шесть пушек, каждая из которых стреляла шестифунтовыми ядрами.
Пятьдесят человек охраняли артиллерийский парк. Войска, которым предстояло пойти в атаку, включали в себя семь гвардейских, шесть швейцарских и девятнадцать наваррских рот, а также четырнадцать рот д’Эстисака и пятнадцать — де Со.
За ними должны были последовать конные королевские мушкетеры.
Впереди каждой части было решено выставить по пятьдесят разведчиков с прикрытием из ста человек, которых должны были защищать еще пятьсот солдат.
Около шести часов утра войска были приведены в боевую готовность. Король, руководивший этими приготовлениями, распорядился, чтобы часть мушкетеров присоединилась к разведчикам. Затем он приказал г-ну де Комменжу пересечь границу вместе с трубачом и потребовать у герцога Савойского пропустить армию и особу короля.
Господин де Комменж направился к границе, но в ста шагах от первого заграждения его остановили.
Господин граф де Веррю вышел к парламентеру.
— Что вам угодно, сударь? — спросил он.
— Мы желаем пройти, сударь, — заявил г-н де Комменж.
— Каким образом? — спросил граф де Веррю. — В качестве друзей или врагов?
— В качестве друзей, если вы откроете проходы, и в качестве врагов, если вы их закроете; король, мой повелитель, поручил мне отправиться в Сузу и приготовить ему квартиру, ибо он намерен провести
там завтра ночь.— Сударь, — ответил граф де Веррю, — герцог, мой повелитель, почел бы за большую честь дать приют его величеству, но, учитывая, что у короля столь пышная свита, я должен, прежде чем что-то решать, дождаться распоряжений его высочества.
— Вот как! — воскликнул Комменж, — не собираетесь ли вы случайно закрыть нам проход?
— Я имею честь сказать вам, сударь, — невозмутимо произнес граф де Веррю, — что прежде всего мне следует узнать о намерениях его высочества по данному поводу.
— Сударь, — ответил Комменж, — я предупреждаю вас, что должен буду обо всем доложить королю.
— Вы можете делать все, что вам угодно, сударь, — промолвил граф де Веррю, — это полностью в вашей воле.
Затем они раскланялись, и г-н де Веррю направился к заграждениям, а Комменж вернулся к королю.
— Как дела, сударь? — спросил Людовик XIIIпарламентера.
Комменж рассказал о своих переговорах с графом де Веррю; Людовик XIII внимательно его выслушал и произнес:
— Граф де Веррю ответил не просто как верный слуга, а как умный, знающий свое дело человек.
Между тем король находился на границе Франции, среди разведчиков, готовых ринуться в бой, и прикрывавших их пятисот солдат.
Бассомпьер, сняв шляпу, подошел к Людовику XIII; на его лице играла улыбка.
— Государь, — сказал он, — все в сборе, скрипки настроены, и танцоры ждут; как только будет угодно вашему величеству, мы начнем представление.
Король посмотрел на него, нахмурив брови, и сказал:
— Господин маршал, известно ли вам, о чем мне только что доложили? В нашем парке артиллерии — всего лишь пятьсот фунтов свинца!
— Что ж, государь, — ответил Бассомпьер, — стоит призадуматься, но это не значит, что, если один из танцоров не готов, то представление не состоится. Доверьте это нам, и все будет в порядке.
— Вы за это ручаетесь? — сказал король, пристально глядя на маршала.
— Ваше величество, было бы рискованно поручиться за столь сомнительное дело, как победа, но я обещаю, что мы не посрамим своей чести, если только меня не убьют или не возьмут в плен.
— Берегитесь, господин де Бассомпьер, если нас разобьют, я возложу всю вину на вас.
— Ба! Что еще со мной может случиться, если только ваше величество не назовет меня маркизом д’Юкзелем, но будьте покойны, государь, я постараюсь не навлечь на себя ваш гнев. Предоставьте нам только свободу действий.
— Ваше величество, — заметил кардинал, сидевший верхом и находившийся подле короля, — выражение лица господина маршала внушает мне надежду.
Затем, обращаясь к Бассомпьеру, он произнес:
— Ступайте, господин маршал, ступайте и старайтесь изо всех сил.
Бассомпьер направился к ожидавшему его г-ну де Креки; подобно г-ну де Креки и герцогу де Монморанси, он спешился, чтобы начать наступление на вражеские окопы. Господин де Шомберг остался в седле, так как страдал подагрой в области колена.