Красный терминатор. Дорога как судьба

— Полфунта сала мы съели, — сказал Раков и засмеялся. — Эх, товарищ Назаров, — уже чуть серьезней добавил он, — понимаете ли то, что вы чуть не наделали?

— Это точно. Наделал я немало, — заметил Назаров, обводя рукой окружающий пейзаж.

— Да не об этом я, — сказал товарищ Раков. — Вы даже не догадываетесь, какую операцию чуть было не сорвали.

В этот момент к ним приблизились еще двое — Назаров так и не понял, вышли они из легковушки или пришли от грузовиков. Один из них был незнакомый парень, опиравшийся на костыль, второй же была девушка, в которой Федор сразу признал Марину.

— Знакомьтесь, — сказал товарищ Раков. — Наш боевой товарищ Марина и наш боевой товарищ Павел. До нынешней ночи исполняли ответственное задание лично товарища Дзержинского, находясь в услужении у купца Мяснова.

— А он, случаем, не ваш агент был? — невзначай заметил Федор.

— Нет, — махнул рукой товарищ Раков. — Товарищ Назаров, так как нам досталась лишь одна работа — золото считать, придется кое-что мне вам объяснить.

— Мне торопиться некуда, — сказал Назаров. — Валяй.

Марина кивнула Назарову, затем недоуменно взглянула на трупы у грузовика.

— Это военспец Чуланин, — пояснил им товарищ Раков. — Как выяснилось, большая сволочь. Товарищ Назаров успел его обезвредить — за это товарищу Назарову революционный почет.

— Ладно с ним, с почетом, — сказал Федор. — Лучше расскажи мне, Марсель Прохорович, кто ты на самом деле: половой — поймай мыша или советский комиссар?

— Половым я и вправду был, но еще до войны. Уже тогда создал профсоюз официантов. Чуть под суд тогда не попал. На фронте стал большевиком. А в Чека работаю с самого первого дня, как оно в Москве завелось.

Часть чекистов по-прежнему стояла в оцеплении, другие бродили вокруг, вытаскивая трупы из депо и пробуя починить грузовик.

— Товарищ Раков, так, значит, вы находились в Монастырске по тайной служебной надобности? — спросил Федор.

— Так и было. Мы знали, что в Москву каждую неделю приходит партия спирта, причем в этой махинации замешаны наши губернские сотрудники. Двоих наших ребят в Монастырске разоблачили и убили. Пришлось мне туда отправляться самому. «Чего-с изволите, сию минуточку-с», — это все я помнил отлично, поэтому никто меня ни разу не заподозрил. Даже вы. Так я и прожил там две недели, считаясь никудышным болтуном и ловеласом. Потом представился случай попасть в поезд, который вез в Москву спирт. Тут, конечно, я вас недооценил, не ожидал, что вы сможете уничтожить целый вагон бандитов, а потом груз сожжете.

— Я этого тоже не ожидал, — заметил Назаров.

— Когда же мы в Москву прибыли, я здорово сглупил. Решил не раскрываться, думал, мы сможем вдвоем выйти на банду, чтобы я позвонил на Лубянку хоть с каким-то результатом. Ну, и в итоге попал как кур в ощип. Была у меня одна старая история, началась еще до империалистической войны. Не знал, что сейчас отзовется… Ладно, нечего о ней говорить.

Товарищ Раков сделал минутную паузу и продолжил:

— А операция, которую проводили товарищи Павел и Марина, состояла в следующем. Нашей республике сейчас нужно золото. Надо германским империалистам контрибуцию платить… Ну, и другие государственные нужды. У буржуев взять золото непросто. То, что конфисковали после революции и в начале года — уже разошлось. К тому же добывать золото надо умеючи. Буржуазия его прячет. А тут люди, близкие нашему делу, хотя и связанные с эксплуататорами (Марина улыбнулась, улыбнулся и Павел, хотя рана изрядно его мучила), разработали неплохой план. Переложить всю работу на свихнувшегося купца Мяснова и бандита Князя.

— Который есть главное звено спиртовой цепочки, — заметил Назаров.

— Я это от Марины только утром узнал. Особенно обидно — ехали в одном вагоне, а я понятия не имел, что это наш агент. Ну, что делать, товарищ, организация у нас молодая, неопытная, бывает, люди неделю с разными сведениями ходят, а вот соединить их не удается. Короче, решили сделать так: пусть купец со своим сообщником-бандитом дружков-буржуев прижмут и вытряхнут из них побольше золотишка, чем нам месяц возиться. Чтобы Чека и не трудилась, и не маралась.

— Марина, как я заметил, добавила в это дело свои интересы, — заметил Назаров. Марина заметно покраснела.

— Какие там интересы — не знаю, — устало сказал товарищ Раков. — А результат получился печальным. Агент Марина оказалась под замком, агент Павел получил ранение. Сигнала отряду, который дежурил неподалеку от мясновского особняка, они дать не смогли — ребятам заранее сказали, что в той стороне будут стрелять, но без знака вмешиваться нельзя. Я сам только под утро из одной переделки вырвался. Сразу же оттуда — на Лубянку. А там говорят: «Особняк сгорел, агенты — живы, но где золото — не знают».

— Насчет золотишка, кстати, — сказал Назаров. — Там ведь еще был порядочный куш, который я увезти не смог.

— Не беспокойся. Мы возле вокзала захватили легковую машину и охранявшего ее уголовника. Там золото как раз и находилось. Так что, товарищ Назаров, несмотря на оказанную вами помощь и совершенный вами вред, все золото, нахапанное бандитами у купеческой буржуазии, перешло в собственность народной власти. С чем вас и поздравляю.

Марсель Прохорович замолчал, достал папироску, закурил, угостил Назарова. Тот не отказался.

— Ну, и что дальше будем делать, товарищ Раков? — спросил Федор минуту спустя.

— Я сосчитаю золото и отправлюсь на доклад к товарищу Дзержинскому. С вами будет посложней. На Лубянку я приглашен один. Конечно, можете присоединиться, но кто его знает, может, вас попросят на вахте задержаться. С последствиями.

— Не тех бандитов пострелял, что ли?

— С бандитами как раз все в порядке. Подарок от товарища Судрабса. Правда, сегодня вечером в Пензенскую губернию выезжает уполномоченный — жаль, не я, не то тебя бы взял. Однако, пока суд да дело, он председатель уездной Чека, и все его донесения получают ход. А на тебя пришла гадость изрядная. В деревушке какой-то ты комбед сжег в барской усадьбе, в Монастырске Чека разгромил. По такому обвинению ждать суда на воле не принято. Придется тебе похлебать юшку с контрой в тюрьме. Надеюсь, оправдают.

— Товарищ Раков, — усмехнувшись, сказал Федор, — тут, я вижу, до батальона нагнали. Думали, со мной взвод не справится?

— Батальон я привел на случай, если бы не ты сидел над золотишком, а бандиты. Но ты мои ожидания оправдал. Прямо скажу: не хотел бы видеть тебя арестантом. Это и тебе плохо, и вредно для дела нашей революции.

Назаров молчал, ожидая, что его собеседник скажет дальше. Марсель Прохорович продолжил:

— Поэтому надо тебе, до окончания расследования, скрыться, где Чека арестовать не может. А это может быть только чужая территория. На которой ты выполнишь задание, в Москву вернешься, мы тебя наградим и простим.

— Далеко ли?

— На Украину. Там, как стало недавно известно, в тылу у германо-австрийских интервентов появилась неизвестная нам сила. Кто ее возглавляет, зачем она воюет — непонятно, но бьется хорошо. Поэтому путь тебе с Курского вокзала на Киевский. Там ты отдохнешь, а потом отправишься в путь. Документы, деньги, инструкции, попутчиков — все получишь вечером.

— Видел я вашу Украину, — хмыкнул Назаров. — Сказать, где? Марина, отойдите на три шага……вот где видел.

— Может, тебя и не арестуют. А может — следствие пойдет быстро, — сказал Марсель Прохорович. — Все может быть.