Красный ветер

Голос офицера заставил Роситу вздрогнуть.

— Кто убил нашего солдата?

Молчание.

— Еще три минуты…

Офицер приподнял руку и стал смотреть на часы. По-прежнему с голых ветвей оливы стекали и падали в лужи крупные капли. Шлеп, шлеп, шлеп — отсчитываются секунды жизни и смерти.

Молчание…

— Вот этих!

Офицер указал сержанту на двух мальчишек. У обоих — огромные печальные глаза и сразу ставшие белыми от страха лица.

Мальчишек схватили и потащили к дереву.

— Я убила вашего солдата! — крикнула женщина, закутанная в черную шаль. — Я убила, никто тут больше не виноват.

Это была мать одного из мальчишек — худая, изможденная женщина с трясущимися руками, которые она зачем-то протянула в сторону офицера.

— Ты? — офицер шагнул к ней и неожиданно громко рассмеялся. — Ты? Врешь, старая стерва! — Теперь он уже не смеялся. — Ты знаешь, что скоро все равно подохнешь, поэтому и решила взять вину на себя.

Он ударил ее по лицу и крикнул сержанту:

— Кончайте с этими ублюдками!

Вот тогда к нему и подошел алькальд.

— Она действительно сказала неправду, господин офицер, — проговорил он, глядя ему прямо в глаза. — Для этого у нее не хватило бы сил. Вашего солдата убил мой сын.

— Твой сын?

— Да, господин офицер.

— Где же он сейчас, твой сын?

— Откуда же мне знать, где он сейчас. Ушел из деревни, Убежал.

— Куда?

Алькальд пожал плечами:

— Разве он сказал мне об этом? Ушел — и все…

— Ушел — и все? — офицер покачал головой. — Так просто? А знаешь ли ты, скотина, что я с живого сдеру с тебя шкуру, если не скажешь, куда девался твой ублюдок!

— Ублюдок ты, а не мой сын, — спокойно проговорил алькальд. — Ты родился от матери гиены и отца шакала, поэтому в тебе нет ничего человеческого.

Так же спокойно алькальд обвел взглядом своих односельчан и медленно пошел к оливе. Оттолкнул мальчишек, повернулся лицом к офицеру и крикнул:

— Мой сын найдет и тебя, предатель! Никуда тебе от него не уйти!

3

— Они изрешетили его так, будто целый полк стрелял по мишени, — рассказывал Матео Эмилио Прадосу и Денисио. — А в деревне все знали, что никакого сына у алькальда нет и никогда не было. Но никто не сказал и слова. Чем тут поможешь? Если б не этот человек, они, может, перестреляли бы полдеревни… Но все же офицер приказал своим солдатам, чтоб прочесали всю округу. «Заглядывайте в каждый овраг, в каждую лощину, под каждый камень, куда мог уползти убийца. — Так приказал офицер. — И чтоб взяли его живым».

— Будут искать? — спросил Эмилио.

— Уже ищут, — ответил старик. — Рыскают по оврагам и рощам, придут и сюда. Надо уходить.

— Куда уходить, отец? — спросил Денисио.

— Подальше отсюда. И как можно скорее… А это я принес подарок от Валье.

Матео извлек из карманов три ручные гранаты, две отдал Денисио и Прадосу, третью заткнул за пояс.

— Валье получил их от сына. Валье сказал, что нам без них нельзя. А теперь давайте уходить.

* * *

Впереди, ведя за собой мула, шел Матео, за ним Росита, потом Эмилио Прадос и последним — Денисио. Шли молча, часто останавливаясь и прислушиваясь. Ночь опустилась быстро, темнота была такая, что даже Матео, чутьем угадывавший нужное направление, сейчас брел неуверенно, словно чутье это в нем вдруг притупилось и он больше не мог, как прежде, безошибочно отыскать тропу.

А из невидимых туч, не переставая, все сеял и сеял нудный дождь, и под ногами была не земля, а оплошное месиво да растекшиеся черные лужи. Люди чувствовали, как холод сводит судорогой их ноги и проникает к самому сердцу.

Хотя Эмилио и шел всего в двух шагах за Роситой, он в этой непроглядной тьме видел лишь ее силуэт, неясный и порой совсем исчезающий, точно Росита внезапно проваливалась сквозь землю. А когда Матео останавливался, чтобы прислушаться к глухой тишине ночи, Эмилио, приблизясь к Росите, слышал, как она тяжело и прерывисто дышит. Он осторожно клал руки на ее плечи и чуть слышно говорил:

— Все будет хорошо, Росита. Скоро мы придем к своим, и тогда…

Эмилио понимал, какие чувства испытывает сейчас Росита. То, что ей пришлось увидеть в деревне, разрывало на куски ее сердце, и, наверное, она ни на миг не могла забыть кошмар, похожий скорее на страшный сон, чем на реальную действительность. Когда они вернулись с Матео из деревни, Эмилио с трудом узнал Роситу. В глазах ее застыл ужас, вся она как бы надломилась, в ней, казалось, не осталось сил, чтобы двигаться, говорить, думать. Даже когда он обнял ее за плечи и сказал что-то ласковое, нежное, Росита посмотрела на него глазами, в которых застыло страдание, — она не могла отгородиться от той трагедии, что произошла на ее глазах.

…Матео снова остановился и шепотом сказал:

— Тихо!

В стороне, за плотной завесой тьмы, послышалось приглушенное ржание лошади и чавканье копыт по грязи. Другая лошадь откликнулась фырканьем, потом раздался голос невидимо-то человека:

— Эй, Сбарби, ты где?

Тот, кого назвали Сбарби, отозвался:

— Я здесь! Хоть глаза выколи — ни черта не видно. Моя кляча завязла в этом проклятом болоте — и ни туда ни сюда.

— А где Эспехо?

— Один дьявол знает, где твой Эспехо! — выругался Сбарби. — Могу поклясться всеми святыми, что эта скотина нарочно отстала от нас. Кому охота рисковать своей шкурой из-за одного красного идиота, которого велено изловить в этой проклятой богом местности…

Голоса на время умолкли, затем снова послышалась ругань Сбарби:

— Но-о, скотина! Или хочешь, чтобы я переломал тебе ребра? Но-о!.. Слушай, Хусто, какого черта ты затаился в этой кромешной тьме и даже не пытаешься мне помочь! Хусто, ты меня слышишь?

— Потише бы ты орал, Сбарби, — отозвался Хусто. — Так ты вспугнешь не только того, кого мы ищем, но распугаешь всех дьяволов на том свете… Сейчас я к тебе подъеду.

Он проехал где-то впереди, совсем близко от Матео, и старик, обняв вздрагивающего, насторожившегося Урбана за голову, чуть слышно прошептал ему на ухо:

— Тихо, Урбан, молчи… Молчи, Урбан…

А потом появился и третий из этой группы. Еще издали услышав голоса своих приятелей, он дал о себе знать хриплым, едва слышным голосом:

— Хусто, Сбарби и, посветите чем-нибудь, я ничего вокруг себя не вижу.

Никто ему почему-то не ответил. Наверное, не услышали. И тогда он поехал наугад. Поехал в сторону, где затаились Эмилио, Денисио и Росита. Они слышали, как все ближе и ближе чавкают по грязи копыта его коня, а через несколько секунд увидели темный силуэт лошади и всадника. Еще два-три шага, еще шаг — и вот всадник почти рядом, лошадь, почуяв запах мула, фыркнула и остановилась.