Красотка для мажора. Она будет моей

С трудом сдержав дрожь, я с силой сжала зубы от злости.

– А почему ты назвала ее королевой красоты?

– Потому что Румянцева в прошлом году выиграла общешкольный конкурс красоты.

Хм… это может быть интересно!

– А в этом году его кто выиграл?

– Его пока не провели. Если будешь участвовать, сходи в кабинет директора, запишись. Может, и выиграешь. Лучше ты, чем эта Румянцева, - фыркнула девушка.
– Посмотри на нее - так и расплылась от его внимания. Наверное, что-то прошептал ей по-итальянски - на девушек его слова действуют, как какие-то заклинания. А ведь совсем недавно он ее прилюдно чуть ли не обзывал! Одна моя знакомая, которая знает этот язык, сказала, будто слышала, как Третьяков какой-то девице всякие грязные пошлости говорил, с таким видом, словно романтическую поэму декламирует, а та слушала, как завороженная, - Наташа криво усмехнулась.

– Не знаю, кем нужно быть, чтобы повестись на треп этого парня. Это я тебя так, предупреждаю. Наверняка и к тебе рано или поздно подкатит.

– Спасибо за это предупреждение, - искренне сказала я.

То, что Давид - наполовину итальянец, и очень хорошо говорит на этом языке, я знала. В детстве он все лето проводил в Италии у бабушки по материнской линии, а когда приезжал обратно, рассказывал, какая это замечательная страна, как ему не хотелось возвращаться в эту мерзкую Россию, какое тут все серое, унылое и ужасное.

Конечно, я могла его понять, и все равно после таких слов мне хотелось оглушить мажора учебником потяжелее и отправить бандеролью обратно в милую его сердцу Италию, в какой-нибудь криминальный район на юге этой замечательной страны.

Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница алгебры. Все встали.

Третьяков и Румянцева так и не пришли на урок… и о том, где они и что делают, я постаралась не думать даже крошечным краем своего сознания.

* * *

После третьего урока все отправились в столовую, и я присоединилась к компании девочек, которых знала еще со времен начальной школы. Их звали Диана, Света и Марина. В то время мы, конечно, не общались, и относились они ко мне с явным пренебрежением, но хотя бы не издевались, и за это я их даже тогда немного уважала.

– Ника, а ты из какого города к нам приехала?

– Из Питера, - вздохнула я.
– Не хотела переезжать, но мама снова вышла замуж - обычная история.

– Сочувствую, - мягко улыбнулась Марина.
– У меня родители тоже развелись, это нелегко пережить.

– Спасибо! Но развелись-то они давным-давно, я успела свыкнуться с этой мыслью. Теперь привыкнуть бы к новому семейству, - чуть сморщила нос.

Сводный брат, угрюмый хамоватый чувак по имени Коля. Отчим, от одного вида которого меня воротит - понятия не имею, почему, со мной он всегда сама доброта.

Как же не хочется возвращаться домой! Я подавила вздох.

При входе в столовую, первое, что мне бросилось в глаза - это огромная надпись во всю стену, сделанная красной краской, емкое слово, которое приличные девушки вслух не произносят. Несколько человек, вооружившись тряпками и распылителями моющего средства, тщетно пытались его оттереть.

– А это еще что такое?
– хихикнула я.

– Наш школьный Вандал постарался. Мы зовем его Вандал, но на самом деле непонятно, один это человек или целая банда. Ни полиция, ни школьная администрация никак не могут вычислить, кто это.

– Забавно!

Таинственный хулиган решил слегка оживить местный пейзаж - не такая уж плохая идея!

– Ничего забавного, - покачала головой Диана Исмаилова, староста класса, девушка с темными волосами и очень красивыми изящными черными бровями.

Ясно, эта девочка — зануда.

– Да, нет, ты права, - улыбнулась Света, задорная старшеклассница с каштановыми кудрями и ярким румянцем на лице.

– Надпись - это довольно весело. Просто это еще цветочки, одна из самых невинных «шалостей» хулигана.

– А что еще он сделал?

Подойдя к буфету, мы встали в общую очередь за едой.

– Ну, из такого же забавного и невинного - подмешал слабительное в общий чан с компотом. Можешь представить, что из этого получилось!

Я засмеялась. Да уж, не хотелось бы мне отведать этого компота!

– В школу даже приехала сан инспекция, они решили, что это вспышка кишечной палочки. И только потом поняли, что к чему. Хорошо, что я не люблю компот!
– Света тоже засмеялась.

– А я люблю… но не поэтому не считаю Вандала весельчаком, - нахмурилась Диана.
– Он сделал много такого, что выходит за всякие границы дозволенного. Человек или целая банда - они настоящие социопаты.

– Да, так и есть, - кивнула Марина, невысокая светловолосая девушка, очень милая на вид.
– Кошмар, что он делает. Настоящий ужас…

– Что же?
– снова спросила я, до невозможности заинтригованная.

– Не так давно столкнул учительницу с лестницы, так, что она сломала бедро. Другой в ящик стола подложил самодельное взрывное устройство, которое обожгло ей лицо и руки чуть ли не до костей. Над входом в библиотеку расположил резервуар с концентрированным уксусом - он пролился на уборщицу, которая приходила утром мыть полы. Кислота разъела ей кожу и попала в глаза. Это не шалости. Настоящий терроризм. Страшно подумать, что еще он может сделать! Как-то сразу вспоминаются те случаи, когда ученики приносили в школу автоматы и расстреливали одноклассников.

– Господи!..
– я прижала ладонь ко рту.

Смеяться мне резко расхотелось. Этот Вандал явно был способен на что угодно…

– У вас есть подозрения, кто это может быть?

– В том-то и дело, что подозрений слишком много!
– покачала головой Диана.
– Мы все думаем, гадаем, играем в детективов, а он тем временем продолжает творить свое черное дело. Это не просто подростковое бунтарство - тут чувствуется жестокость, гнев, причем не яростный, несдержанный, а холодный и расчетливый. В ком-то из школьников скрывается настоящий психопат. И мы все надеемся, что не станем его следующими жертвами.

– Только надеяться и остается, потому что он неуловим… И хитер, как змея!

Кстати, о хитрецах.

– А вам не кажется, что это может быть… Давид Третьяков?

На лицах девчонок тут же возникли самые разные выражения.

– Да, нет!
– расплывшись в улыбке, Марина встряхнула головой.
– Это точно не он! Знаю, про него чего только не говорят…

– Ну, да, только не твой милаш!
– засмеялась Света.
– Правда, мне тоже не кажется, что это может быть Давид. У него на уме только спорт, спорт и погоня за юбками. Ни на что другое у него просто энергии не хватит! К тому же он не привык скрывать свои мысли и чувства.

– Не скажи, - староста снова покачала головой, - мне всегда казалось, что в нем-то как раз скрыта какая-то глубинная озлобленность. Мне он, наоборот, кажется закрытым человеком, который близко никого к себе не подпускает. Я бы не стала сбрасывать его со счетов. Кто знает, может это и Давид?

– Третьяков всю свою агрессию выплескивает на спортивной площадке, зачем ему еще и хобби в виде терроризма?

– Ну, так можно всех баскетболистов вычеркнуть из списка подозреваемых! Это может быть кто угодно, что гадать?