Красуля

— Будь по вашему, дорогая, — снова склонил чернявый прилизанную голову со старательно замаскированной лысиной. — Хотя у нас подобные дела обсуждаются без излишней торопливости.

— У кого это у вас? — невежливо перебила собеседника Надежда Савельевна. — В Германии или в Бельгии?

Ганс подавил пренебрежительную улыбку. Слишком дешевый приемчик, рассчитанный на непроходимого глупца. Несмотря на внешнюю красоту и обаяние, эта женщина не заслуживает своего положения, она лучше бы смотрелась в роли путаны, которая пытается заглянуть в бумажник разгоряченного клиента.

— Скажем, за рубежом… Там не спешат, не то, что в России. Впрочем, в каждой стране — свои традиции и порядки… Мне поручено предложить вам сотрудничество в крайне щекотливом деле. В Москве проживает некий коллекционер, Моревич Семен Адольфович. Нас заинтересовали не все его коллекции — всего лишь две картины. Мы выведем ваших людей на Моревича, вы возьмете его драгоценности — их, можете мне верить, немало — нам отдадите упомянутые полотна.

Красуля насторожилась. Значит, картиночки весят в несколько раз больше, нежели все остальное достояние коллекционера. Забавно! За кого ее держит этот великосветский хлыщ, за дуру или за наивную невинность?

— Во избежание недоразумений, в акции будет учавствовать и наш человек. Кроме того, мы имеем выходы на уголовный розыск… Вы сами понимаете, дорогая красавица, что взаимный обман начисто исключен, ибо он чреват… непредсказуемыми последствиями.

Угроза присутствия «своего человека» — пустяк, красулинские парни мигом покажут ему дорогу на небеса, а вот привлечение сыскарей — намного опасней.

— Вы обижаете бедную, беззащитную женщину, — мастерски изобразила обиду Красуля. — Договор — святое дело, можете быть уверены — моя фирма вас не подведет и не продаст.

— Спасибо за то, что вы устранили мои сомнения…

Ни один из собеседников ни на минуту не поверил второму. Красуля мысленно вынашивала план захвата «картинок», Ганс думал о больших, нежели уголовка, гарантиях успешного вывоза полотен Ван-Гога.

Вот так она выщла на Моревича-отца… * * *

Женщина потянулась, с недоумением взглянула на работающий телевизор, перевела взгляд на часы. Господи, уже половина второго, давно пора спать. Куда же запропастился Петенька, почему не выполнил задания привезти Мишеньку? Впрочем, это — к лучшему, сейчас у нее не то настроение, чтобы заниматься сексом.

Надежда Савельевна выключила телевизор и забралась под одеяло. Через несколько минут она уже блаженно спала.

Разбудили ее шаги в коридоре.

— Двигай ходулями, фрайер. — зло шептал Петенька, подталкивая Федорова стволом «макарова». — Сейчас хозяйка устроит нам с тобой варфоломеевсую ночь — мне сразу, тебе — чуть погодя. Надо же, выбрала в хахали такое дерьмо, да еще не простое — офицерское.

Не успевший толком проснуться отставник не отвечал, не огрызался — шел медленно, как бычек на мясокомбинате, которого тащат в убойный цех. Рыжий «евнух» вытащил его из постели, заставил быстро одеться и затолкал в «мерседес». Бубнил одно и тоже: Красуля ожидает, велела доставить.

Вслед за Федоровым и его конвоиром косолапил Верткий. Он не тревожился, не проверял готовность спрятанного под мышкой оружия — просто, как ему приказано хозяйкой, сопровождал офицерика.

— Кто там? Петенька, ты? — послышалось из-за двери в спальню. — Мишеньку привез?

— Доставил, хозяйка. Фрайер малость помятый, но к употреблению годен. Можешь пользовать хоть живьем, хоть зажаренным.

С последними, напутственными словами Петенька с такой силой хлопнул отставника по спине, что Федоров не вошел — влетел в спальню. Надежда отложила в сторону пистолет и приняла любовника в об"ятия.

— Что с тобой, любимый? Рыжий тебя ударил, да?

— Не трогал я его, хозяйка, просто будил, — пробурчал из-за закрытой двери слуга. — Здоров спать фрайер, с трудом проснулся. Никак не мог врубиться, что от него требуют, куда он должен ехать. Потому и помятый.

— Нас обидели, нас оскорбили, — сюсюкала женщина, помогая Михаилу раздеться. Руки ее мелко подрагивали, будто у припадочной, ресницы пригасили помутневшие зрачки. — Я этому Петьке руки-ноги повыдергиваю, узнает он, как обижать моего мальчика… Какой же ты сильный, могучий… Вот возьмем у старикашки коллекции — куплю тебе виллу в Испании, одарю… Приласкай меня, мальчишка, разгорячи…

Под влиянием ласковых слов и умелых пальчиков у Федорова в голове будто метлой прошлись, перехватило дыхание, пересохло во рту. Он рывком перевернул податливую подругу на спину, навалился, впился губами в ее приоткрытый рот.

Красуля застонала…

Через полчаса, отдыхая на груди любовника, она неожиданно заговорила. Трезвым голосом, оснащенным угрожающими подозрениями. Будто не было любовного оп"янения, не задыхалась она в приступе страсти, не стонала от острого наслаждения. Точно так же недавно интересовалась, откуда у любовника появился пистолет.

— Зачем ты навестил киллера?

Федоров промолчал. Возможно, нелегкий вопрос задан просто так, от нечего делать, в качестве легкой разминки перед следующим сеансом секса, и женщина тут же забудет про него.

Не забыла. Приподнялась на локтях, заглянула в глаза Михаила.

— Ты не ответил. Зачем ходил в больницу?

— Человек, можно сказать, пострадал из-за меня, так почему не оказать ему внимания, почему не подбодрить?

— Ах, какие мы человечные, какие добренькие! А этот твой «приятель» выпишется и влепит в благородный лоб наивного дурачка пулю… Подумал об этом, великий гуманист? — разгневанная Красуля нависла над любовником. — А я вот подумала. Завтра утром твоего «дружка» отнесут в морг, умрет «естественной» смертью от острого сердечного приступа. А мы с тобой будем жить и наслаждаться… Вот так, — снова приникла к мускулистому мужскому телу, заохала, застонала.

Услышанное погасило желание, но Федоров все же нашел в себе силы выполнить «приказание» любовницы. Правда, с меньшим пылом, чем ранее. Отдышавшись, Красуля села на край кровати.

— Не забывай, Мишенька, в какое время мы с тобой живем. В страшное время. Байки про то, что человек человеку товарищ, друг и брат, канули в вечность. Сейчас все мы волки — не сожрешь противника, он сожрет тебя. И косточек не оставит. Поэтому жалельщики типа тебя и твоего компаньона либо лежат на кладбище, либо влачат нищенское существование. А я хочу, чтобы мой муж питался по-человечески и жил долго-долго. Поэтому и посылаю пехотинцев переселить одного из твоих недругов на тот свет… И в дальнейшем расправлюсь с каждым, кто косо на тебя поглядит… Осуждаешь?

И снова Федоров промолчал.

— Молчание — знак согласия, — весело прокомментировала женщина. — Давай поспим, а утром продолжим… разговор

— Прости, но не могу. Обещал Фимке поутру заняться делами, не появлюсь — обидится.

Красуля оглядела любовника подозрительным взглядом, но ограничилась равнодушным пожатием плечиками. Дескать, нужно значит нужно, можешь уходить. Поколебавшись, позвала Петеньку и приказала отвезти любовника домой.

Послушный слуга в четыре часа ночи доставил красулинского хахаля и его телохранителя на квартиру. Угрюмо оглядел серое лицо «фрайера», презрительно вздохнул. Но от комментариев воздержался…