Краткая история экономических учений в фокусе теории права

Для жарких дискуссий были все основания. Ведь Рикардо одновременно изменил и предмет, и метод политической экономии. Так, для Адама Смита и Мальтуса предмет этой науки сводился к понятию «богатство народов» с той лишь, правда, разницей, что Смит был озабочен законами возрастания богатства, а Мальтуса, прежде всего, интересовали законы его убывания. Рикардо же полагал, что главный предмет политической экономии следует по определению искать за пределами экономической жизни, прежде всего в области распределения общественного продукта, т. е. в области социальной политики.

В письме к Мальтусу Рикардо дает следующее определение политической экономии: «Вы думаете, что политическая экономия представляет собой исследование природы и причин богатства. Я же полагаю, что ее предметом является, скорее, исследование законов, которые регулируют [determine] распределение продукта промышленности между классами, соревнующимися в образовании этого продукта (курсив мой. – С. К.)» [154] .

Из этого определения видно, что согласно Рикардо классовые отношения являются первичными по отношению к вопросам экономической жизни. Именно по этой причине основатель национальной политической экономии США Г. Ч. Кэри характеризует доктрину Рикардо как «систему раздора и вражды между классами». Современные критики творчества Рикардо также отмечают социологический подход, характерный для методологии Рикардо. Морис Добб, в частности, полагает, что акцент, который Рикардо сделал на проблемах распределения, означает следующее: «Теорию распределения нельзя сконструировать таким образом, чтобы она полностью вмещалась в сферу обмена. Ее нельзя объяснить только в терминах рыночных сил. В основе самой структуры объяснения должны лежать социальные или институциональные данные, полученные за пределами сферы рыночных отношений» [155] .

154

Цит. по: Clair О. St. A Key to Ricardo. N. Y: Kelley, 1965. —P. 1–2.

155

Dobb M. Ricardo and Adam Smith // Essays on Adam Smith / Eds. A. S. Skinner A.S. and Th. Wilson. Oxford: Clarendon Press, 1975. – P. 330.

В мировоззренческом плане Риккардо, так же как и Мальтус, представляет собой редкий тип исследователя, совмещающего пессимизм с филантропией. И банкир из лондонского Сити, и провинциальный пастор были «друзьями народа; они сами об этом заявляют» [156] . Вместе с тем неправильно было бы, на наш взгляд, объяснять приверженность Рикардо трудовой теории стоимости симпатией к низшим классам. Его как банкира и предпринимателя трудовая теория стоимости интересовала в силу непреложных (для Рикардо) фактов.

156

Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 103.

Вероятно под влиянием Мальтуса, Рикардо живо представлял себе, к каким социально-экономическим последствиям должно привести неустанное размножение низших сословий. Ведь согласно логике Смита, разделяемой и Мальтусом, и Рикардо, труд наемного работника является определяющим составным элементом меновой стоимости товара. Следовательно, заработная плата работника, даже в форме «железного закона», в конечном итоге определяет уровень и динамику воспроизводства материальных благ.

Однако «закон Мальтуса о народонаселении», по убеждению Риккардо, свидетельствует о том, что размножение населения в основном обеспечивается низшими классами. Проблема в том, что этот прирост носит не только абсолютный, но и относительный характер. Другими словами, в совокупном населении планеты бедных в будущем будет становиться все больше, а богатых – все меньше. В терминах политической экономии это может означать, что среди элементов, составляющих меновую стоимость товаров, заработная плата будет занимать все более значительное место за счет уменьшения доли прибыли капиталиста и ренты землевладельца. Но не эти страхи были первичным мотивом исследовательских устремлений Рикардо. Если бы Рикардо в науке оставался только на уровне подобных сугубо буржуазных опасений, он не стал бы столь авторитетной фигурой классической политической экономии. Рикардо был озабочен судьбами человеческого прогресса, поставленного в такие условия, когда доля заработной платы в структуре меновой стоимости товара постоянно возрастает, а доля прибыли постоянно снижается. А что происходит с рентой? Можно сказать, что вся теория Рикардо представляет собой развернутый ответ на этот вопрос.

Рассмотрим все по порядку. Согласно классической политической экономии, «прибыль и рента являются остаточными» [157] . Другими словами, сначала определяется и выплачивается заработная плата наемным работникам, а затем по остаточному принципу определяются прибыль и, наконец, рента. Но проблема в том, что заработная плата, по мнению всех классиков, никак не участвует в накоплении капитала. В этом накоплении участвуют только прибыль и рента. Если данные элементы меновой стоимости имеют тенденцию «падать», то будущее развитие капитализма и, по мысли Рикардо, развитие человеческой цивилизации находятся под угрозой.

157

O'Donnell R. Adam Smith's Theory of Value and Distribution. L. – Basingstoke: Macmillan, 1990. – P. 9.

Как видим, Рикардо поставил перед собой грандиозную задачу «не только показать, какими являются “законы”, регулирующие пропорции, по которым между заинтересованными классами распределяются доли ежегодного продукта нации, но также указать путь, по которому в результате этих законов будет происходить такое распределение в будущем» [158] .

Рикардо в политической экономии в какой-то степени наметил себе ту же задачу, которую в области философии решил Иммануил Кант и которую в области экономической науки с большим изяществом позднее разрешит Леон Вальрас. Как бы то ни было, именно Рикардо первым указал на границы политической экономии. Как мы знаем, он полагал, что невозможно вопросы распределения рассматривать только с позиций экономической науки. Необходим выход за ее пределы для того, чтобы приобрести социологическую, культурологическую, а также юридическую перспективу. Поэтому аналогия творчества Рикардо с творчеством Канта не может быть абсолютной. Более того, полная аналогия была бы крайне ошибочной. Ведь для Канта важно было уберечь исследователей философских проблем от попыток решать трансцендентные вопросы (жизнь после смерти, природа чуда и т. п.). Подобные задачи не являются человеческими, они запредельны для возможностей человеческого познания.

158

Clair O. St. A Key to Ricardo. – P. 2.

Рикардо же, напротив, фактически признавал необходимость выхода экономиста за пределы собственной науки, если только такой экономист во главу угла ставит исследование вопросов распределения, а не только лишь производства или ценообразования. Ведь распределение общественного богатства представляет собой сначала социальную и лишь затем экономическую проблему.

Итак, не только предмет исследования, но и методология Рикардо отличаются новаторством. Для Рикардо важным было сначала «открыть» законы распределения, а затем осуществить их интеграцию в теорию стоимости. Однако Рикардо чрезвычайно усложнил и себе, и читателю задачу экспликации новой методологии тем, что структурно подчинил свой главный экономический трактат логике «Богатства народов» Адама Смита. В результате, следуя этой логике, Рикардо также начинает изложение предмета с вопроса о стоимости, хотя главная интенция всего произведения заключается в попытке создать теорию распределения.

Уже ранние экономические произведения Рикардо показали, что он буквально одержим поисками идеи постоянной меры стоимости, которая была бы универсальной при любых обстоятельствах. Для того чтобы «открыть» этот постоянный масштаб, Рикардо изобретает предельные абстракции и идет на самые радикальные упрощения экономической жизни. Этим, в частности, объясняется та особая гносеологическая роль, которую он придавал бартерной, а не денежной экономике. Проблемами денег Рикардо, на наш взгляд, интересовался ex officio, по должности. Будучи банкиром, он и в качестве теоретика должен был уделить некоторое внимание монетаристской теме. Однако она не являлась доминирующей. Более того, многое свидетельствует о том, что Рикардо из корпоративных интересов не стремился исследовать реальный механизм банковских операций (в отличие от его большого поклонника постоянно «безденежного» Маркса, третий том «Капитала» которого уделяет много внимания как раз банковскому капиталу).

Еще в первой половине XX в. многие экономисты считали, что Рикардо безнадежно устарел, поскольку большинство его самых знаменитых прогнозов не находили подтверждения в действительности. Это прежде всего касается теории убывающего плодородия и железного закона заработной платы. Однако усилиями выдающегося экономиста современности Пьеро Сраффа во второй половине XX в. начался «рикардианский ренессанс», который – как и следовало ожидать – оказал особенно плодотворное влияние на неомарксистскую экономическую мысль.

В 1960 г. Пьеро Сраффа опубликовал на английском языке книгу под названием «Производство товаров посредством товаров». В этой книге Сраффа защищает тезис о том, что в своих ранних экономических сочинениях Рикардо исходил из т. н. односекторальной зерновой модели хозяйства (one-sector “corn model’). Более того, все последующее творчество Рикардо было попыткой «вернуться к простой логике этой зерновой модели» [159] .

Среди классиков Рикардо, по всей вероятности, был самым последовательным защитником политической компоненты экономической науки. Он был убежден в том, что экономические законы нельзя рассматривать в отрыве от корпоративных интересов трех главных контингентов общественного производства: наемных работников, «капиталистов» (т. е. предпринимателей в современном смысле) и землевладельцев. Как мы видели, по мнению Рикардо, «закон о народонаселении» Мальтуса свидетельствует о том, что в составе цены товаров все большее значение будет приобретать заработная плата.

159

Blaug M. Op. cit. – P. 3.