Краткое содержание произведений русской литературы XIX века

Согласно своим нравственным убеждениям, Павел Петрович вызывает Базарова на поединок. Чувствуя себя неловко и, понимая, что поступается принципами, Базаров соглашается стреляться с Кирсановым-старшим («С теоретической точки зрения дуэль – нелепость; ну, а с практической точки зрения – это дело другое»).

Базаров слегка ранит противника и сам подает ему первую помощь. Павел Петрович держится хорошо, даже подшучивает над собой, но при этом и ему и Базарову неловко. Николай Петрович, от которого скрыли истинную причину дуэли, также ведет себя самым благородным образом, находя оправдание для действий обоих противников.

Последствием дуэли становится и то, что Павел Петрович, ранее решительно возражавший против женитьбы брата на Фенечке, теперь сам уговаривает Николая Петровича совершить этот шаг.И у Аркадия с Катей устанавливается гармоничное взаимопонимание. Девушка проницательно замечает, что Базаров для них – чужой, потому что «он хищный, а мы с вами ручные».

Окончательно потерявший надежду на взаимность Одинцовой Базаров переламывает себя и расстается с ней и Аркадием. На прощание он говорит бывшему товарищу: «Ты славный малый, но ты все-таки мякенький, либеральный барич...» Аркадий огорчен, но довольно скоро утешается обществом Кати, объясняется ей в любви и уверяется, что тоже любим.

Базаров же возвращается в родительские пенаты и старается забыться в работе, но через несколько дней «лихорадка работы с него соскочила и заменилась тоскливою скукой и глухим беспокойством». Пробует он заговаривать с мужиками, однако ничего, кроме глупости, в их головах не обнаруживает. Правда, и мужики видят в Базарове что-то «вроде шута горохового».

Практикуясь на трупе тифозного больного, Базаров ранит себе палец и получает заражение крови. Через несколько дней он уведомляет отца, что, по всем признакам, дни его сочтены.

Перед смертью Базаров просит Одинцову приехать и попрощаться с ним. Он напоминает ей о своей любви и признается, что все его гордые помыслы, как и любовь, пошли прахом. «А теперь вся задача гиганта – как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет... Все равно: вилять хвостом не стану». С горечью говорит он, что не нужен России. «Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник...»

Когда Базарова по настоянию родителей причащают, «что-то похожее на содрогание ужаса мгновенно отразилось на помертвевшем лице».

Проходит шесть месяцев. В небольшой деревенской церкви венчаются две пары: Аркадий с Катей и Николай Петрович с Фенечкой. Все были довольны, но что-то в этом довольстве ощущалось и искусственное, «точно все согласились разыграть какую-то простодушную комедию».

Со временем Аркадий становится отцом и рьяным хозяином, и в результате его усилий имение начинает приносить значительный доход. Николай Петрович принимает на себя обязанности мирового посредника и усердно трудится на общественном поприще. ПавелПетрович проживает в Дрездене и, хотя по-прежнему выглядит джентльменом, «жить ему тяжело».

Кукшина обитает в Гейдельберге и якшается со студентами, изучает архитектуру, в которой, по ее словам, она открыла новые законы. Ситников женился на княжне, им помыкающей, и, как он уверяет, продолжает «дело» Базарова, подвизаясь в роли публициста в каком-то темном журнальчике.

На могилу Базарова часто приходят дряхлые старички и горько плачут и молятся за упокой души безвременно усопшего сына. Цветы на могильном холмике напоминают не об одном спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной...

Дым Роман (1867) Г. Г. Животовский

Жизнь Баден-Бадена, модного германского курорта, 10 августа 1862 г. мало чем отличалась от жизни в другие дни сезона. Публика была веселой и пестрой. Впрочем, наших соотечественников выделить в ней не составляло труда, особенно возле «русского дерева».

Именно здесь, у кофейни Вебера, обнаружил Литвинова его московский знакомый Бамбаев, громко и на «ты» окликнувший его. С ним был Ворошилов, молодой человек с серьезным лицом. Бамбаев сразу предложил отобедать, если у Григория Михайловича найдутся деньги заплатить за него.

После обеда он потащил Литвинова в гостиницу к Губареву («это он, тот самый»). Сходившая по гостиничной лестнице высокая, стройная дама в шляпе с темной вуалью обернулась на Литвинова, вспыхнула, провожая глазами, потом побледнела.

Кроме Губарева, в номере оказались Суханчикова и немолодой плотный человек, весь вечер промолчавший в углу. Разговоры перемежались со сплетнями, обсуждением и осуждением знакомых и товарищей. Ворошилов, как и во время обеда, густо сыпал научными сведениями. Пришел с товарищем Тит Биндасов, по виду террорист,по призванию квартальный, и гаму с бестолковщиной прибавилось так, что у Литвинова к десяти разболелась голова и он вернулся к Веберу.

Через некоторое время рядом оказался тот молчаливый человек, что сидел в углу у Губарева. Представился: Потугин Созонт Иванович, надворный советник. И поинтересовался, как понравилось Вавилонское столпотворение. Сойдутся десять русских – мигом всплывет вопрос о значении, о будущем России, да все в самых общих чертах, бездоказательно. Достается и гнилому Западу. Только бьет он нас по всем пунктам, хоть и гнилой. И заметьте: ругаем и презираем, а только его мнением и дорожим.

Тайна несомненного влияния Губарева – воля, а перед ней мы пасуем. Нам всюду нужен барин. Видят люди: большого мнения о себе человек, приказывает. Стало быть, прав и надо слушаться. Все унывают, повесивши нос ходят, и в то же время живут надеждой. Все, мол, непременно будет. Будет, а в наличности ничего нет. В десять веков ничего не выработали, но... будет. Потерпите. А пойдет все от мужика. Так и стоят друг перед другом: образованный кланяется мужику (вылечи душу), а тот – образованному (научи: пропадаю от темноты). И оба ни с места, А пора бы давно перенять, что другие придумали лучше нас.

Литвинов возразил на это, что нельзя перенимать, не сообразуясь с народными особенностями. Но Созонта Ивановича сбить непросто: вы только предлагайте пищу добрую, а народный желудок переварит по-своему. Петр I наводнил нашу речь чужими словами. Сперва вышло чудовищно, а потом понятия привились и усвоились, чужие формы испарились. То же будет и в других сферах. Бояться за свою самостоятельность могут только слабые народы. Да, Потугин западник и предан цивилизации. Это слово и чисто, и понятно, и свято, а народность, слава – кровью пахнут! Родину же он любит и... ненавидит. Однако скоро поедет домой: хороша садовая земля, да не расти на ней морошке.

Расставаясь, Литвинов спросил у Потугина его адрес. Оказалось, к нему нельзя: он не один. Нет, не с женой. (Литвинов понимающе потупил глаза.) Да нет, не то: ей всего шесть лет, она сирота, дочь одной дамы.

В гостинице Литвинов обнаружил у себя большой букет гелиотропов. Слуга сказал, что принесла их высокая и прекрасно одетая дама. «Неужели ОНА?» Это восклицание относилось вовсе не к его невесте Татьяне, которую Литвинов ждал в Бадене вместе с ее тетушкой. Он понял, что это Ирина, старшая дочь обедневших князей Осининых. В пору их знакомства это была семнадцатилетняя красавица с изысканно правильными чертами лица, дивными глазами и густыми белокурыми волосами. Литвинов влюбился в нее, но долго не мог преодолеть ее враждебность. Потом в один день все изменилось, и они уже строили планы на будущее: трудиться, читать, но главное – путешествовать. увы, ничему не суждено было осуществиться.