КРАУЛЕР

Состав застыл. В окнах стали появляться лица перепуганных пассажиром. Дима сжал кулаки, с ненавистью глядя в начало поезда, где должны были лежать тела. Самарин слишком далеко зашел. Не важно чего он хотел, почему собирал черепа, и что с ним сделали в лаборатории ненормальные ученые. Все это останется тайной. Спускаясь в шахту на заброшенном заводе, Дима меньше всего на свете ожидал, что ему придется ее разгадывать. Если бы он только знал, чем обернется ночное приключение, непременно замуровал бы вход в подвал. Трудно представить, что любимое московское метро столько лет хранило такую страшную тайну. Месть это была или извращенное удовольствие – не имеет значения. Свое маньяк получил. Иной смерти он и не заслуживал. Пусть теперь обходчики соскребают его лопатами с кабины и шпал.

Заставив Костю подняться, Дима прошмыгнул мимо двух последних вагонов так, чтобы их никто не увидел. Вдвоем они побежали дальше по тоннелю навстречу крошечной точке света.

ЭПИЛОГ

Вот мысль, которой весь я предан,

Итог всего, что ум скопил.

Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,

Жизнь и свободу заслужил.

Иоганн Гете, «Фауст»

Солнце клонилось к горизонту, освещая косыми лучами крыши многоэтажек. Он шел по широкому проспекту. Мимо проносились машины. Люди спешили по своим делам, изредка посматривая на него. Синяки на лице Дима заретушировал маминой пудрой, но от этого они не стали незаметнее. Он по-прежнему напоминал кусок отбивной говядины, приготовленный для жарки. Хорошо хоть внутренне начал приходить в себя, особенно после долгого сна, в который погрузился, очутившись дома.

Дима прекрасно помнил утро субботы. Они покинули тоннель, поднявшись по стволу вентиляционной шахты рядом со станцией «Шоссе Энтузиастов». Он знал, где в старых шахтах установлены датчики, какие они примитивные и как легко их обойти, карабкаясь сбоку по стенам. Выбив ногами ржавые жалюзи киоска, не обращая внимания на прохожих, оба скрылись в ближайшем сквере. Спрятавшись в кустарнике у пруда, они провели в укрытии некоторое время, убедившись, что их никто не преследует. Там Костя повел себя необычно. Первый раз в жизни он отказался от помощи, заверив, что пойдет домой один. Вся его рубашка была в черной саже, штаны изорваны, а сам он едва держался на ногах. Дима толком не знал, как будет идти по городу в таком виде без паспорта, но Костя в ответ пренебрежительно махнул рукой.

Проводив товарища до шоссе, вдоль которого тот мог добраться до дома, Дима попрощался с ним. Тогда он был даже рад. Подземное приключение сдвинуло что-то в голове трусишки, и это должно было пойти на пользу. На следующий день он позвонил Косте, и они долго разговаривали. Паренек делал это очень странно, время от времени растягивая слова, делая паузы, словно упражнялся в речи, а потом и вовсе стал вспоминать одноклассников, которых не видел со школы. Наверное, сказывалось потрясение. Его тоже посещали мысли и воспоминания, большая часть из которых касалась детства. Сумка со снаряжением осталась в пещерах, а вместе с ней за толстым слоем камня и желание быть диггером. Постепенно Дима понял, какой недуг им владел. Все это время он пытался убежать от себя, боялся до конца войти в реальный мир, цепляясь за обрывки детства, которое наконец закончилось. Теперь он с улыбкой вспоминал, как забирался в коллекторы и смотровые колодцы, как его задерживали патрули милиции, а он с упорством доказывал, что в этом вся его жизнь. Каким же дураком, должно быть, он тогда казался. Жалко было смотреть. Может поэтому стражи порядка всегда его отпускали.

Дома во сне его часто посещал Роман Самарин. Чудовище не пыталось наброситься или напугать, просто стояло перед глазами, позволяя себя рассмотреть. Бледное лицо излучало умиротворение и спокойствие. Наверное, в глубине души, которая должна была у него сохраниться, он желал смерти. Самарин жил в одиночестве, окружив себя костями тех, кому завидовал. Строго говоря, это была даже не жизнь, а борьба за выживание.

Это была страшная история с грустным концом, и Дима подробно пересказал ее родителям. Мать поддержала его план запечатать шахту, а вот мечтатель-отец как обычно погрузился в грезы, загоревшись идеей собрать группу диггеров и исследовать пещеры. Там на военной базе Дима поклялся, что вернется в логово маньяка. Теперь же, хорошо выспавшись, подсчитав царапины и ушибы, он понял, что возвращаться обратно во мрак каменного лабиринта не намерен. На его месте так проступил бы только умалишенный.

Обогнув фронтон пятиэтажки, сквозь арочный проход он вошел в уютный дворик с четырех сторон окруженный домами. Под раскидистыми кронами яблонь было прохладно и тихо. Завернув в подъезд, Дима поднялся на второй этаж и трижды позвонил в дверной звонок.

Костя открыл дверь и кротко кивнул в знак приветствия. Дима пригляделся. На пареньке были джинсы и белая хлопковая футболка с изображением британского флага. Очки приспущены, чтобы можно было смотреть поверх стекол.

– Новая футболка? – спросил он, глядя на предмет гардероба несвойственный приятелю, привыкшему носить только рубашки.

– Да. С утра ходил за продуктами. Увидел в местном универмаге и решил купить. Классная, правда?

– Ты ходил за продуктами?

– Захотелось пиццы и Кока-Колы. Мама мне их редко покупала. Говорила, что вредно. – Паренек растерялся, заметив пристальный взгляд Димы. – Думаешь, не стоило?

– Нет. Здорово. А это что?

Дима указал на красную папку, которую друг непрерывно вертел в руках.

– Школьный альбом. Я ведь так и не окончил школу… обычным способом. Меня в нем вообще-то нет.

– Ты никогда не говорил, почему перешел на домашнее обучение.

– Лучше тебе этого не знать.

Костя отошел в комнату и закинул папку на верхнюю полку.

– Слышал, что в новостях говорят?

– О метро? – паренек поморщился. – Да, много людей погибло. Еще сказали, что прохожие и пассажиры исчезали не только в метро, но и на поверхности в районах Перово и Лефортово. Выходит, пятеро обходчиков теперь не единственные пропавшие. Хотя, руководство метрополитена утверждает, что погибшие уволились по собственному желанию в день исчезновения и в метро не спускались.

– Какой дурак только придумывает такое, – усмехнулся Дима.

– Про поезд тоже много говорили. Тех двоих размазало так, что обходчики до сих пор кусочки по углам находят.

– Давай без подробностей.

Костя охотно махнул рукой, дав понять, что тема закрыта. Он больше не сердился на него, и это было заметно. Дима скинул кроссовки и пошел за товарищем на кухню. Костя вскипятил чайник и открыл банку с датским печеньем. Они долго сидели молча, потягивая зеленый чай. Наконец Дима произнес:

– Ты все еще злишься на меня? За то, что я тебя бросил… дважды.

– Мы все там отличились. Любой на твоем месте поступил бы так же. Так что я тебя не виню. Давай лучше поскорее об этом забудем. Не хочу кричать по ночам.

– Тебе снятся кошмары?

– Снятся. – Костя потупил взор и ехидно улыбнулся. – В них я вижу Василия.

– И что?

– Он передает тебе привет… из ада.

Костя сдавленно захихикал. Дима задумчиво на него посмотрел, потом не удержался и тоже начал посмеиваться.

– Я рад, что все хорошо закончилось. По крайней мере, для нас.

– Да. Повезло еще, что у соседки были запасные ключи. Представляешь, сколько пришлось бы ждать, пока предки вернуться с дачи?

– Предки? – удивился Дима. – Что-то я раньше не слышал, чтобы ты так называл родителей.

– А что, плохо?

– Нет. Если что-то случится, знай, ты всегда можешь пойти ко мне.

Костя кивнул. За окном проехал автомобиль, был слышен шелест листьев. Солнце освещало покатую крышу дома напротив. Дима засмотрелся на пейзаж, не сразу разобрав голос товарища.