Край ничейных женихов

– Ну, видишь ли, Люба, обезьяны – это такие животные, от которых не вдруг отвяжешься. Они же цепкие и прилипучие. Ты обезьян не знаешь, что ли?

Любе совсем не нужны были утешения от Марии Адамовны, и та это понимала, потому за спиной отчаянно махала рукой Степану, который уже избавился от прессы и теперь растерянно оглядывался. Наконец он заметил горюющих женщин и подбежал. Поток Любиных слез стал еще обильнее.

– Люба! Ты уж… это… ты прости меня, а? – виновато топтался он, не смея прикоснуться к плачущей женщине. – Черт ее дернул вообще!

– А зачем тебя черт дернул эту халду к нам привозить?! – продолжала рыдать Индюшкина. – Так хорошо сидели, песенки пели, вот-вот и танцевать бы пошли, а ты взял и эту приволок!

– Я же на самом деле думал, что она о вас хорошо напишет. Потом в газете ваши фотокарточки будут! А эта Лизка… Кто ж знал, что она со своим мужиком развелась? У нее, видно, тоже горе, вот и кидается на кого попало…

– Да? А чего это она на тебя сразу кинулась?

– А на кого еще-то? – искренне недоумевал Степан. – Там же одни старики были!

– Ну… я бы с этим не согласилась, – обиделась за своего мужа Мария Адамовна. – Просто… просто товарищ Семенов сидел ближе, и дамочка… что под руку подвернулось, так сказать… В общем, вы тут… сами как-нибудь разбирайтесь, а мне еще надо… в конце концов, у нас пикник!

– Да-да, – торопливо кивал Степан. – Отдыхайте, мы сейчас придем.

Ему удалось успокоить Любу значительно быстрее. Уже через десять минут они подошли к компании счастливые и окрыленные.

– Дорогие гости… – начала было Люба, но потом засмущалась и толкнула Степана в бок. – Говори сам!

Степан немного помялся, а потом выдохнул:

– Мы решили пожениться… с Любой… И жить будем у нас!

– Да, – кивнула Люба и прижалась к плечу Степана. – Мы так долго… сейчас разговаривали, вот и…

– Правильно, сын, – одобрил Степан Маркович. – Хорошая баба, чего резину тянуть… А свадьба когда?

Молодые переглянулись.

– Пап, ты ведь знаешь, меня в нашем сельсовете распишут хоть сейчас… – начал Степан, однако невеста его тут же перебила:

– Но, Степа-а, я сейчас-то даже паспорт с собой не взяла. Вот всегда, главное, беру, а тут забыла, как дурочка какая-то!

– …Поэтому, я думаю, сначала конкурс этот проведу, – продолжал Степан. – А там уж вовсю и подготовкой к свадьбе займемся. Я такую свадьбу отгрохаю, что ух!

Люба согласно улыбалась, но было видно, что «ух» ей хотелось бы поскорее.

– Но… переехать-то я уже сейчас могу к вам, правда же, Степа? – поинтересовалась она.

– Конечно, – влезла Мария Адамовна. – Но лучше, чтобы ты осталась с нами до свадьбы. И пусть наша комната будет комнатой невесты!

– Действительно, – вдруг ожила Элеонора Юрьевна. – Лучше с дамами… безопаснее. А то сейчас такие женихи пошли, им до свадьбы еще сутки, а они уже норовят к тебе в постель залезть! Уж я-то знаю!

Она гордо дернула головой и наткнулась на удивленный взгляд супруга. Взгляд был не совсем приветливый.

– Я же регулярно смотрю телевизор, Мишенька! – тут же виновато пояснила она.

– Да мам, успокойся, никто не собирается думать, что ты познала это на своей шкуре, – успокоила Мария Адамовна, весело блеснув глазами. – И когда же назначим день свадьбы?

Глава 9

Никто так не ждал конкурса, как Люба Индюшкина. Уж скорее бы он прошел, а там можно и под венец. Люба уже целые дни проводила в доме Семеновых и только под вечер возвращалась к подругам, побаивалась Элеоноры Юрьевны с ее строгими нравами.

– Что-то ты сегодня поздно, – строго поджимала губы баба Нюра каждый раз, когда прибегала невеста.

– Мама! Не ворчите, а то вас не пригласят на свадьбу, – успокаивала ее Мария Адамовна.

– Разве нас уже не пригласили? – дергала бровями престарелая леди. – А на кой шут мы тогда здесь торчим?

– Ну, конечно, пригласили! – лучилась счастьем Люба и закатывала глаза. – Ах, если бы не вы! Мы бы никогда! Никогда не смотались из своей деревни… и не встретились со Степаном, правда же, Галка? А где Галка?

– Она готовится к конкурсу, – назидательно говорила Элеонора Юрьевна и углублялась в чтение журнала «Приусадебное хозяйство».

– Мария… – шепотом спрашивала Люба. – А Галка… она ночью готовится?

– Конечно! – округляла глаза Мария Адамовна. – Ночью готовится… только непонятно к чему…

Честно говоря, на конкурс приехали всего пять женщин, да и те не слишком переживали о состязании, а больше бегали по магазинам. И это очень беспокоило Галку. У них с Колей Антиповым уже завязались хрупкие отношения, а поскольку Николай был на семь лет младше Гали, то несчастная влюбленная буквально себя изводила.

– Люб… а как тебе вон та, из Никитинки? – взволнованно спрашивала она у подруги.

– Да не бойся, у тебя руки больше, ты ее победишь, – отмахивалась та.

– Я спрашиваю, симпатичная она, как думаешь?

– Ничего так… только у нее переднего зуба нет. А что?

– Ф-фу… – выдыхала Галка и тут же начинала снова беспокоиться. – А вдруг она вставит? Слушай, может быть, ей еще один… того, а?

Любка только разводила руками – это ж надо так переживать из-за телевизора!

Сама невеста ни на минуту не забывала о своем женихе.

– Галка! Поди-ка сюда… – как-то раз строго велела она. – Ты Степе про моего Егорку не говорила?

– Нет… а чего, он не знает? – таращила глаза подруга.

– Я ему потом скажу… после свадьбы… – вздыхала Люба. – А то… чего-то неспокойно мне… Элеонора Юрьевна! А чего это вы моему Степе вчера пуговицу застегнули? Главное, я и сама могла, так вы прямо вперед меня полезли!

– А это я, Любочка, тебе приятное хотела сделать, – лукаво улыбалась дама. – Ты за моим Мишенькой приглядывала, а я за твоим решила поухаживать.

– Сравнили! Я за вашим Мишенькой как за дедушкой приглядывала!

– А он об этом догадывался?

Честно говоря, именно здесь Элеонора Юрьевна обрела покой – ей отчего-то постоянно оказывал внимание старший Семенов, что изрядно волновало Мишеньку, он старался быть лучшим во всем, и женщина снова могла позволить себе прежние капризы. Хотелось, чтобы это длилось вечно, но время шло, приближался конкурс, за ним день свадьбы, а там… там и возвращение домой. И без того уже Мария Адамовна с Иваном пропустили все сроки возвращения на работу.