Край спелого боярышника: нерассказанная история России, ХХ век

Пока нас интересует судьба главного героя повествования. А она сложилась очень печально.

В результате Февральской революции Николай II отрёкся от престола и вместе с семьёй находился под домашним арестом в Царском Селе. Как свидетельствовал А. Ф. Керенский, когда он, министр юстиции Временного правительства, всего лишь через 5 дней после отречения поднялся на трибуну Московского Совета, он был осыпан градом выкриков с места с требованием казнить Николая II. Верить «Александре Федоровне», как его позже назовут за ум и решительность, нельзя, однако, как бы там ни было, в августе 1917 года Николай II и его семья по решению Временного правительства были высланы в Тобольск.

После прихода большевиков к власти, в начале 1918 года, в советском правительстве обсуждалось предложение провести открытый судебный процесс над Николаем II. Историк Латышев пишет, что идея суда над Николаем II была поддержана Троцким, однако Ленин высказал сомнения в своевременности проведения такого процесса. По свидетельству наркома юстиции Штейнберга, вопрос был отложен на неопределённое время, которое так и не наступило.

По мнению историка В. М. Хрусталёва, к весне 1918 года большевистскими руководителями был выработан план по сбору всех представителей династии Романовых на Урале, где они бы содержались на значительном удалении от внешних опасностей в лице Германской империи и Антанты, а с другой стороны, большевики, располагающие здесь сильными политическими позициями, могли бы держать ситуацию с Романовыми под своим контролем. В таком месте, как писал историк, Романовых можно было бы уничтожить, найдя для этого подходящий повод. В апреле – мае 1918 года Николай II вместе с близкими был доставлен под охраной из Тобольска в «красную столицу Урала» – Екатеринбург – где к тому моменту уже находились другие представители императорского дома Романовых. Именно здесь в середине июля 1918 года, в обстановке стремительного наступления антисоветских сил (Чехословацкого корпуса и Сибирской армии), приближавшихся к Екатеринбургу (и действительно захвативших его спустя восемь дней), была осуществлена расправа над царской семьёй. Вся она – до единого человека – была расстреляна в подвале дома гражданина Ипатьева в ночь на 17 июля 1918 года.

Солнце над Россией село и сменилось кровавым заревом вечернего заката, в котором блики крови и цвет вновь введенного флага страны сольются в единое целое.

Резюме. Нет и не было на Руси никакой другой власти, как от Бога – власть самодержца. Со своими недостатками, с которыми, впрочем, как показало царствование Николая, оно могло и готово было даже бороться, оно все же обеспечивало оптимальное существование страны как субъекта международных отношений и как той защиты, которую государство оказывает своим гражданам. И народ до определенного момента воспринимал и принимал это. Принимал бы и далее, если бы не сбесившаяся знать, которая в своей жажде власти забыла обо всем – и решила сдвинуть государя с его места, не понимая, что и сама на своем не усидит и минуты без монаршей милости. Разорвать связь с народом, народа с Богом, самой заменить и самодержца и Вседержителя – вот, к чему стремились юсуповы, николаи николаевичи и прочие в те жуткие дни 1914-1917 годов. К чему все это привело – вы видите сами. Знать захотела в сапожники, как сказано в эпиграфе главы. Попала. Да мало.

Еще эта знать не умела признать ошибок. К осени 1917 года только дурак не понимал гибельность и обреченность идей революции. Еще был жив царь, еще не поздно было все изменить, но признать ошибку русским дворянам татаро-еврейского происхождения было не с руки. И они снова пожертвовали народным благополучием – как жертвовали им, развязывая войну, убивая Распутина, заставляя государя отречься от престола. Снова бросили его на съедение куда более опасному, чем Распутин, левиафану по имени Ленин. За то история воздаст им низкий поклон.

А в завершение главы разрешите привести текст акта об отречении Государя, подписанного 2 марта 1917 года, в качестве иллюстрации того, что Государь, принимая это, тяжело для себя, решение, руководствовался только народными интересами и думал о народе. Лукавить представителям царской семьи, в отличие от дворянских и мещанских выкормышей, знаете ли, было не с руки. Ему можно верить…

«В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной думою признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол государства Российского. Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России»¹¹.

Глава вторая. «Кровавый царь, великий гений».

«…Крах производства подрывает экономику и делает страну зависимой от других. Поскольку экономика на нуле, другим стратегическим объектом, на который направляется деятельность государства, становится армия. Государство начинает ее укреплять, поскольку за отсутствием других источников к существованию, основным таким источником может стать захватническая политика и присоединение территорий. Опыт Рима, Османской империи, Византии, Орды, в конце концов – все свидетельствует в пользу сказанного мною. Что происходит дальше, спрашиваю я Вас, человека ученого и куда более образованного, чем я?

– Захватническая война.

– А затем? Чем всегда кончаются захватнические войны?

– Гибелью государства – колонизатора.

– Опять верно. А значит, конечной целью любой революции является что?

Бубецкой молчал и смотрел в горящие и подвижные глаза своего собеседника. Ему казалось, что с ним беседует сам дьявол.

– За что же Вы так ненавидите государство?

– За то, что оно государство. Оно – система. Эта система не видит отдельных винтиков своих, отдельных граждан, отдельных своих механизмов. Потому тогда, когда Вас с моим братом посадили в крепость, отец скончался, меня и сестру выгнали из университета, а мать оставили практически без средств к существованию. Человеческая натура слаба, а в природе ее заложена месть. Поэтому я и выбрал тот путь, который выбрал».

Диалог Ленина и Бубецкого из романа бр. Швальнеров «Человек из раньшего времени»

Узел первый. Явление Ильича народу

Итак, кайзеровская Германия, озадачившись целью добиться поражения России в войне, отыскивает в Швейцарии Ленина (это о нем Тальков спел строчку, взятую нами в качестве названия главы), оплачивает ему проведение революции, отправляет его в пломбированном вагоне через Германию в Россию, следствием чего и становится Октябрьский переворот. Остановиться на этом вопросе надо подробнее.

Российские социал-демократы получали деньги из немецких источников и до 1917 года. Так, ещё в 1907 году, когда у устроителей V съезда РСДРП возникли финансовые затруднения, 300 фунтов на проведение съезда (1 фунт был равен примерно 10 рублям) было получено организаторами съезда от ЦК Социал-демократической партии Германии.

Накануне революции партия большевиков находилась в крайне бедственном финансовом положении. Начальник петроградского охранного отделения Глобачёв отмечал: «…денежные средства их организаций незначительны, что едва ли имело бы место в случае получения немецкой помощи»¹². С 1 декабря 1916 г. по 1 февраля 1917 г. в кассу партии поступили 1 тыс. 117 руб. 50 коп. В марте А. М. Горький пожертвовал 3 тыс. руб. Центральный орган РПК(б) – «Правда» – в марте имела всего 8 тыс. подписчиков. Однако уже в следующем месяце деятельность партии большевиков активизировалась многократно. Так, в апреле партия уже издавала 17 ежедневных газет общим тиражом в 320 тыс. и общим еженедельным тиражом 1 млн 415 тыс. экземпляров. К июлю количество газет поднялось до 41, ежедневный тираж – до 320 тыс. экземпляров. К этому следует прибавить постоянное печатание листовок, при том что за один тираж листовок большевики платили по 10 тыс. рублей. Тогда же ЦК приобрёл собственную типографию за 260 тыс. руб. Только при двух обысках, (в Василеостровском и Петербургском районах, 8 июля) у двух ответственных членов партии было изъято около 15 тыс. рублей. При этом, ежемесячные членские взносы составляли в среднем 1 р. 50 коп., а сама партия насчитывала 24—25 тысяч человек.¹³

3 декабря 1917 г. статс-секретарь (министр) иностранных дел Германской империи Кюльман констатировал в письме кайзеру: «Лишь тогда, когда большевики стали получать от нас постоянный приток фондов через разные каналы и под разными ярлыками, они стали в состоянии поставить на ноги свой главный орган „Правду“, вести энергичную пропаганду и значительно расширить первоначально узкий базис своей партии».¹⁴

Впоследствии, в эмиграции, меньшевик Абрамович отмечал в письме другому меньшевику, Валентинову-Вольскому: «Как и Вы, я отношусь скептически к идее, что без немцев революция не случилась бы. Но я не совсем уверен в том, что без получения очень больших денег большевистская партия приобрела бы так быстро такую огромную силу. Деньги не всё, но презирать деньги нельзя; на них был построен огромный аппарат, огромная печать, которую другим путём нельзя было бы так легко создать».