Крайняя война

Некоторое время он не осознавал смысл этих слов.

– Какой сын?
– глупо переспросил он.

– Я беременна, - почти шепотом ответила девушка.

"Хорошо, что усадила, а то точно бы упал!" В своих мыслях о будущем он никогда не доходил до подобной темы. "Черт, я еще сам как ребенок, - отстраненно подумал он, но потом его мысли рванули в другом направлении.
– У меня сын! Мой сын!"

– Откуда ты знаешь?
– наконец, смог разговаривать он.

– То, что я забеременела, я знала сама, а то, что будет сын, подсказали твои соплеменники, когда проверяли меня в той штуке, которая называется медмашина.

– Они не мои соплеменники...

Сергей вскочил, обнял девушку и, зарывшись лицом в её волосы, прошептал:

– Счастье моё, я так рад... И из-за этого ты не хочешь лететь?

– Да. Люди со звезд рассказали, что если я буду с тобой, нашему ребенку всегда будет грозить опасность. Поэтому они будут вынуждены забрать его у нас и воспитывать в безопасном месте.

– Охренеть! Они заберут моего ребенка!
– сначала возмутился он.
– А вот хрен им!

Но уже через минуту понял, что имперцы правы. Явно, что его удел - мотаться по войнам Империи. Да и Шевиза прошла через такое, что войны для неё не страшны. Но маленький человечек - он-то за что должен переносить все это? "Черт! Они правы!"

И только сейчас, улетев уже на миллионы парсеков от Барраха, Кротов понял скрытый смысл вмешательства Имперцев в его личные отношения. Здесь ко всему относились терпимо - хочешь ты таскать своего ребенка за собой по всем клоакам Империи - пожалуйста, свобода личности - прежде всего. Но это был его сын, сын самого Сергея Кротова, непонятного существа, то ли человека, то ли нет. Необъятное поле деятельности для исследований: можно наблюдать за объектом с самого рождения и даже до этого. Спецслужбы Империи просто таким способом оторвали Сергея от его сына, понимая, что он не даст проводить исследования на ребенке. "Какой же я идиот, - запоздало ругал себя он.
– Вроде бы пожалел Шевезу и ребенка, но, похоже, сделал только хуже". Единственное, чем он себя успокаивал, была мысль о том, что исследователи побоятся проводить рискованные эксперименты, помня о том, что может натворить при неудачном исходе отец ребенка.

Кротов впервые летел на таком корабле: это был не военный транспортник, а настоящий гражданский звездолет, причем не обычный, а приписанный к личному флоту Императора. Привыкший уже к вечной нехватке пространства на военных кораблях, Кротов сначала терялся в широких с высокими дверями переходов коридорах. Лишь со временем он разобрался, что красивые, расписанные сложными орнаментами двери и стены не утратили своей главной задачи - перекрывать проходы при боевом столкновении и надежно отделять поврежденный отсек от остального пространства. Двери, как и переборки, были полуметровой толщины. "Словно в орбитальной крепости", - Кротов вспомнил ролик об этих исполинах, дежуривших в космосе на границах Империи.

Все помещения на этом корабле казались огромными и были заполнены совершенно не нужными в космосе вещами: картинами, среди которых были даже настоящие, такие как на Земле, написанные рукой человека; скульптурами, правда, про некоторые произведения Сергей лишь по подсказке стюарда понял, что это скульптуры; столиками и креслами, стоявшими в каждом углу коридора. Одно то, что утром на первый завтрак его осторожно разбудил стюард и вполголоса спросил, пойдет ли он завтракать в общий зал или завтрак подать в каюту, - одно это выбило его из колеи на полдня.

Ему, за последние годы привыкшему к тому, что прием пищи - это всегда массовое мероприятие, есть одному показалось каким-то анахронизмом и он бодро направился в общий зал. Однако на корабле больше никто так не думал - в кают-компании маялись бездельем только несколько официантов и распорядитель - ни один пассажир на завтрак не пришел. После этого Кротов по утрам тоже стал есть в каюте, лишь на обед выходя в общий зал.

Больше всего его поразило то, что делать было абсолютно нечего. Впервые с тех самых пор, как он пришил на гимнастерку погоны с большими буквами СА, у него появилось столько свободного времени. Пару дней Сергей просто отсыпался: вставал, ел и опять валился на кровать. В каюте была настоящая кровать, а не раскладная шконка, убирающаяся в стену. Еще пару дней он поубивал время, путешествуя по кораблю. Знакомых в этом летающем дворце у него не было. Глемас исчез в недрах медицинского флаера, и больше Сергей его не видел. По скудной информации, которую он смог выудить из сети корабля, гронца отправили на реабилитацию. "Похоже, серьезно он пострадал". Надежду познакомиться с кем-нибудь на этом корабле он оставил сразу - пассажиры все как один были высокого ранга и к ним Кротов даже не подходил, а люди из обслуживающего персонала были очень вежливы, но подчеркнуто отстранены. "Выдрессированы, - вздыхал Сергей.

– Личный Императорский Флот".

На пятый день землянин решил, что больше так продолжаться не может и напросился на встречу с принцессой. Пару раз до этого он видел её в кают-компании на обеде, она лишь коротко кивала ему, но так и не сказала ни слова. Кротов не обижался, понимая, что одно дело, когда ты на войне и речь идет о жизни и смерти и совсем другое здесь, когда надо соблюдать тысячи условностей, навязанных этикетом. Знал бы землянин, что эти короткие кивки поднимали его в глазах окружающих на недосягаемую высоту: не каждый удостоится неформального приветствия от самой родственницы Императора.

Не зная, как нужно просить аудиенции, он просто сказал стюарду, расставлявшему на столе завтрак:

– Мне надо срочно увидеть принцессу Алгалу.

Стюард кинул на него быстрый взгляд, в котором мелькнуло удивление, и ответил:

– Хорошо. Хоть это вопрос и не ко мне, но я передам.

Оперативность, с какой была организована встреча, Кротова приятно удивила. "Похоже, обо мне все-таки не забыли".

У покоев принцессы Кротов увидел знакомые мундиры. С гренадерами на корабле он совсем не пересекался, они обедали где-то в другом месте. Алгатцы остановили его, и старший потянулся к затылку проверить идентификацию. Кротов отвел руку охранника и хмуро буркнул:

– Бесполезно, у меня нет чипа.

При этих словах глаза охранников удивленно расширились. Щитки на масках были подняты, и он уже разглядел, что среди них нет его знакомых. Но, похоже, они слышали о нем. Узнав, что он не имеет электроники в голове, старший спросил:

– Так это ты тот землянин?

Потом набрал код на наручном коммуникаторе.

– Все верно, - через несколько секунд подтвердил он.
– Сергей Кротов, вас ждут. Проходите.

Когда Сергей уже хотел идти, старший вдруг опять остановил его.

– Спасибо за наших ребят, - негромко сказал он и, не дожидаясь ответа, показал на открывшиеся двери: - Иди.

Сопровождавший офицер провел Кротова через две богато убранных каюты и остановился у следующих дверей. Оглядываясь, Сергей еще раз отметил для себя, что места и денег на этом корабле не жалеют. В это время двери открылись и офицер легонько подтолкнул землянина вперед. Он шагнул в каюту и застыл пораженный: у стола, перебирая пластиковые листы с гербами Империи, стояла Алгала. Кротов узнавал и не узнавал её - настолько по неземному красивое создание, стоявшее у стола, отличалось от той девушки в бронежилете, какой он увидел её когда-то. Даже во время представления на транспортнике, следующем на Баррах, когда она была в платье, Алгала не выглядела такой как сейчас. Сначала Сергей ни о чем не думал и только молча разглядывал это небесное существо. Он даже забыл поприветствовать принцессу. Та, выждав секунд тридцать, и, видимо, решив, что Кротов в полной мере оценил её вид, повернулась и первая приветствовала его:

– Здравствуй, Сергей! Рада тебя видеть.

Это нарушало весь этикет, и землянин встряхнулся, сбрасывая с себя чары, наведенные видом принцессы.

– Приветствую вас, принцесса Алгала! Вы сегодня просто прекрасны!

Кротов запнулся: "Что я несу!" - но было уже поздно, язык, как всегда, сработал вперед головы. Он приготовился к отповеди, но вернувшаяся после спасения Глемаса способность чувствовать эмоции окружающих подсказала ему, что принцесса не только не разозлилась, наоборот - обрадовалась этим словам. "Так ты обычная женщина, - мелькнуло у него в голове.
– Расцвела от комплимента". Это открытие заставило посмотреть на принцессу другими глазами. "Вот же достанется кому-то в жены такая красавица!" Впервые он думал об Алгале не как о принцессе великой Империи. Мысли были пустыми - понятно, что это те проблемы, которые Кротову никогда не придется решать, и он прогнал их.