Кредо Хамелеона

Он прильнула ко мне своей упругой грудью и принялась целовать, размазывая свои соленые слезы по моим щекам.

— Так, Люба, давай без этих вот соплей, — я поднялся на ноги и попытался отлепить от себя прижавшуюся ко мне служанку.

Но, она была на этот счет другого мнения, и отцепляться никак не хотела. То ли была так сильно рада меня видеть, то ли была просто напугана.

— Ы-ы-ы — мычала она что-то уткнувшись мне в плечо.

— Любаша, ты лучше расскажи, что тут произошло? И где Григорий Алексеевич?

Вместе со своевременными воспоминаниями от прошлого владельца моего тела, мне, каким-то непостижимым образом предавались и те эмоции и чувства, которые он испытывал к тем или иным людям в его жизни.

Такая вот бонусная опция. Будь она неладна. Да, я бы предпочел чтобы мое сознание не было обременено лишними чувствами, но с другой стороны, именно эти эмоции, доставшиеся мне от прошлого Игоря, и делают мою адаптацию в этом мире более плавной и гармоничной.

И здесь, возможно, я должен поблагодарить Хамелеона за это. Иначе, я бы был похож на оживший манекен, собранный мастером големов, который никого не узнает и ничего не знает.

— Дядя Гриша… — Люба подняла на меня заплаканные глаза. — Он… Его…

Я взял ее за плечи и чуть отстранил от себя, заглядывая в ее глаза.

— Успокойся и расскажи подробнее, пожалуйста, что здесь произошло? Пойми, это важно.

— Хорошо, — всхлипнула она. — Я попробую…

— Ну, вот, молодец, — похвалил ее я. — Так что здесь произошло? Что с дядей Гришей?

Но, то что я услышал от нее затем, никак не укладывалось в моей голове.

— Его…его… — было видно, что эти слова даются сейчас ей не просто. — Его утащили на Изнанку!

Глава 16

— Не понял, как на Изнанку? — уставился я на Любашу. — Кто утащил? Твари?

— Да, — кивнула она. И тут же помотала головой. — То есть нет.

Она попыталась что-то сбивчиво объяснить мне, но у нее это плохо вышло.

Она замолчала, растерянно глядя то на меня, то куда-то мне за спину. Я видел, что мысли у нее в голове сейчас путаются. Страх. Она постоянно косилась на труп твари за моей спиной. И это явно не способствовало ее сосредоточенности на рассказе мне о произошедшем.

— Так, — я приобнял ее за плечи. — Давай-ка лучше выйдем отсюда.

Я осторожно провел ее через кухню, стараясь при этом закрыть своим телом ей обзор на трупы и разгром.

Аккуратно обойдя игольчатую тварь, чтобы не приведи Хамелеон, ни мне, ни Любаше не задеть случайно один из ее ядовитых шипов, я дернул на себя дверь и мы вышли в небольшой коридорчик на цокольном этаже.

— Ну вот, здесь как-то получше, — приободряюще улыбнулся я Любе, прикрывая дверь. — Надо только сказать кому-нибудь, чтобы прибрали там. Не знаешь, кто обычно уборкой на кухне заведует?

— Зульфия

— А где она сейчас?

— Погибла, — грустно протянула Люба, опустив глаза.

— Хм. А кто вместо Зульфии тогда?

— Не знаю… Наверное, я? — Люба со страхом посмотрела на меня.

Ее прям чуть ли не озноб бил, от одной только мысли о том, что ей придется очищать кухню от трупов и отмывать от крови.

— Тише. Ну, ты чего? — приобнял я девушку. — Не надо. Нет. Отмывать такое руками. Опасно, опять-таки.

Я вспомнил про труп игольчатой твари. Не понятно еще, как долго активен яд на ее иглах.

— Наймем лучше какого нибудь мага умелого, чтобы чистку устроил, — продолжил свою мысль я. — Вон, как качественно холл очистили — загляденье! Ни соринки, ни пятнышка. Знать бы еще где такого специалиста найти…

— Барин, так я побегу, спрошу? — с готовностью вызвалась Любаша.

Ей очень, похоже, не терпелось скорее покинуть это место.

Она уже была готова рвануть наверх, но я вовремя успел ее остановить.

— Подожди. Это успеется, — придержал я ее за локоть. — Ты мне лучше расскажи, все-таки, что произошло с Григорием Алексеевичем? Кто и на какую Изнанку его уволок?

— Хорошо, барин… — вздохнула Люба, поняв, что я не отстану от нее с расспросами, пока она не расскажет все что знает.

— И это, Люб, прекращай меня барином называть, — попросил ее я. — Мне прямо как-то неловко.

— Неловко? Чегой это вдруг? — вытаращила на меня свои голубые глазищи Любаша.

Она ведь и правда, прошлого Игоря, только так и называла. Но, я то — уже не тот Игорь. Совсем не тот.

И, сам не знаю почему, такое вот — барин, да барин, — меня реально подбешивает. Может отголоски прошлого мира имеют место быть.

Там я не был ни аристократом, ни дворянином. Хотя, по меркам Российской Империи, звание ликвидатора — было почетнее любого титула и давало доступ за любые закрытые для обычных людей двери богатых и именитых родов.

— Просто не зови меня барином и все, — буркнул я, не вдаваясь во все эти объяснения.

— А как же тогда? — удивилась она.

— Ну, зови меня просто — Игорь, — предложил я.

— Да как же можно, барин? Ой… — смутилась она. — Как же можно обычной служанке благородного дворянина по имени величать?

— Ну, какая же ты обычная служанка? Ты очень даже необычная…

Я осмотрел ее. Красивая, молодая. Роста среднего, ниже меня на десяток сантиметров. Стройная талия, упругие бедра. Грудь. Мой взгляд особенно долго задержался на этой части ее тела. Тесьма обтягивающего сарафана под ней, удачно подчеркивала ее форму…

Любаша опустила очи долу, стесняясь как откровенно я ее рассматриваю, спросила кокетливо:

— Необычная, да? А чем, необычная? — ее рука, как бы невзначай скользнула по талии, приглаживая свободную ткань сарафана и подчеркивая линию бедер…

Хм. Воспоминания прошлого Игоря, да и сам молодой и горячий организм, отреагировали мгновенно. Четко давая понять, что прошлый владелец этого тела на Любу очень даже засматривался. Нравилась она ему, притом сильно.

Но, увы и ах, по негласному правилу, не мог молодой наследник рода иметь связь с обычной безродной служанкой.

Так и мучался прошлый Игорь, метаясь между мыслями о Любиной фигуре и чести дворянина…

Хорошо, что я далек от всех этих дворянских заморочек.

— Люба, — я подошел к ней ближе. — Ты необычная всем. Ты и Григорий Алексеевич — одни из самых дорогих и близких мне людей.