Кремль 2222. МКАД
Шрифт:
Однако Ион не растерялся. Резко крутанулся на сто восемьдесят градусов, чуть не вывернув собственную ногу из коленного сустава, — и оказался на спине, лицом к лицу с хищной гадиной. Я видел, как на широком пупырчатом языке мутанта пенится желто-гнойная слюна, да только что можно сделать, когда в твоих руках неповоротливый пулемет, СВД лежит в салоне броневика, а тепловой пистолет с такого расстояния наверняка поджарит и мутанта, и стаббера?
Но Ион все сделал сам.
Абсолютно хладнокровно, на мой взгляд даже слишком медленно, расстегнул кобуру на поясе, вынул свой пистолет, который ему вернул Шерстяной после удачно
Вспышка получилась нехилой — похоже, ограничитель карманной артиллерии Иона стоял не особо далеко от максимума. Хорошо, что я успел глаза закрыть. А когда открыл, то стаббер был уже на крыше броневика и орал в люк, меняя пустой магазин АК на полный:
— Шерстяной, гони!!! Гони, маму твою волосатую в душу!!!
На ноге стаббера болталась половина руки мутанта, напрочь сгоревшая возле локтя — даже после смерти хватка когтистых пальцев не ослабла. Ион морщился от боли, но сейчас было не до мелких неудобств. Если прорвемся, срежем вражью лапу. А если нет, то не наплевать ли, что чья-то мертвая конечность болтается на твоей ноге?
И Шерстяной погнал. Прямо по живому мясу, сыпавшемуся на нас со всех сторон. Визг мутантов, сбиваемых стальным бампером, хруст костей под протекторами броневика, удары камней и железок по броне, наши выстрелы — жуткая какофония смерти, расцвеченная страшными красками постъядерной битвы. Капли красной, черной, желтой, зеленоватой крови вормов разлетались во все стороны, напоминая работу безумного импрессиониста, решившего раскрасить разбитую улицу. Разные, абсолютно разные формы жизни, не похожие друг на друга. И у каждого — своя кровь! Невероятно…
Да, да, в этом весь я. Размышлять про загадки эволюции в то время, как эти самые загадки пытаются стащить меня с брони и сожрать за здорово живешь. А что еще делать, когда руки сами, на автомате выполняют привычную работу? Когда точно знаешь, что, пока ты перезаряжаешь ленту, тебя прикроет Ион. Когда же стаббер меняет магазин, ты работаешь за двоих…
Черт, почему за двоих? А где Колян? Только что же слышал, как постукивает за спиной его автомат — серв экономно оттачивал навыки стрельбы из непривычного оружия…
Я быстро обернулся.
Нет Коляна. И основная масса мутантов поотстала. Сбились в громадный клубок, визжат, рычат, норовят пробиться к середине…
— У него же мозг живой! — простонал Ион. — Неужели почувствовали через панцирь?
Выяснять, кто что через что почувствовал, было некогда.
— Шерстяной, задний ход! — рыкнул я вниз.
— Охренели? — раздалось оттуда. — Там же…
— Там Колян!
— Блллл… яхамуха!!! Паук грёбаный!! Инвалид недоделанный! Все воевать — и он туда же! Сидел бы в машине, культю нянчил, автоматчик хренов!
Все это неслось из салона, пока Шерстяной экстренно тормозил и сдавал задним ходом. Пара мутантов, не ожидавших такого маневра, с размаху приложилась организмами о бронированную корму БПМ. Остальные затормозили и сбились в кучу. Куда стаббер и метнул эргэдэшку, которых нам при дележе добычи досталось аж три штуки.
Граната хлопнула, внеся в ряды мутантов лишь кратковременное замешательство. Оставшиеся в живых слегка офигели от звуковой волны и некоторого количества свежего фарша, образовавшегося после взрыва из их товарищей по оружию. Когда ты настроен пожрать, и вдруг — оп-па! — жратва самообразовывается
у тебя под носом, трудно удержаться. Так что я вполне понимаю мутантов, которые бросились на еще дергающихся раненых собратьев и принялись с остервенением рвать зубами теплое мясо. Кстати, многие люди недалеко от них ушли… Но это все лирика. А вот тепловой пистолет в моей руке — проза жизни. Жаль, конечно, что граната не оказалась панацеей и вормы не разбежались от ужаса, впечатлившись нашей огневой мощью. Ну что ж, Колян, держись. Очень надеюсь, что я научился пользоваться оружием маркитантов и не взорву тебе мозг.Шшшухх!
Из куцего ствола пистолета вырвался сноп света. И я искренне порадовался, что не очень ошибся, выставив регулятор ширины луча на середину шкалы.
Шевелящаяся куча мутантов в мгновение ока стала напоминать сильно подгоревший пирог, который есть категорически противопоказано — только в помойку ему и дорога. Визга, рева, воплей не было — тепловой удар мгновенно выжег легкие мутантов. Выжили лишь те, что были с обратной стороны кучи-малы. И сейчас они расползались во все стороны, зализывая жуткие ожоги на изуродованных телах. Ну что ж, извините, твари, не я напал на вас первым…
Прошла секунда, вторая… Отдельные особи выживших мутантов, которые не попали под луч потому, что, отбежав в сторону, пожирали останки своих дружков, уже поглядывали в нашу сторону. И в этих взглядах читалось явное желание добавки к обеду. Причем желание это вормы явно собрались воплотить в жизнь. Осторожно перебирая конечностями, они вдруг будто по команде оставили объедки и двинулись вперед, словно волки, которые сбиваются в стаю для того, чтобы вместе атаковать слишком крупную добычу…
— У тебя одна лента осталась, — одними губами произнес Ион.
— Знаю, — так же тихо ответил я. — А у тебя полных магазинов — от хрена уши. Патроны-то внизу, в укупорках. И снаряжать магазины некому…
— Хреново, — подытожил стаббер. — Что делать будем?
Краем глаза я заметил, как из подъездов близлежащих домов стали вылезать новые кошмарные существа. Домов было много. Существ — тоже…
— Ждем, — сказал я.
И тут спекшаяся корка гигантского пирога треснула. Из разлома высунулся ствол автомата. Потом чуть пониже ствола показалась суставчатая паучья нога. Черная, грязная, в слизи и копоти, но шевелящаяся!
Из водительского люка высунулась лохматая башка Шерстяного.
— Живой, сука! — радостно сказала башка — и вновь скрылась в недрах БПМ.
Двигатели машины взревели. «Выстрел» резко подался назад, прямо на сбившихся в кучу мутантов-каннибалов.
Свалить успели не все. Один не в меру обожравшийся мутант попал под заднее колесо броневика. Внизу чавкнуло, послышался сдавленный хрип…
— Это есть бесчеловечно, — сказал Колян, выломившись наконец из дымящейся корки, состоящей из тел, спекшихся в единую массу.
— Быстрее, философ! — прикрикнул на него Ион.
Робот не заставил себя долго ждать. Грязный и вонючий, словно помойный кот, освобожденный из плена серв довольно шустро забрался на броневик.
— Это есть бесчеловечно! — повторил серв. — Первый раз в жизнь быть в самый центре вкусной еда — и надо убегать…
Естественно, слушать его скорбные причитания никто не стал.
— Ходу! — крикнул Ион.
Шерстяной не заставил себя долго ждать — бронемашина сорвалась с места и понеслась по дороге.