Кремль 2222. Охотный ряд

Но то, что предстало взгляду, объясняло многое. Похоже, сейчас никому не было дела до какого-то беглеца-одиночки. Ибо во всем Кремле творилось невообразимое. Все вокруг было в дыму и копоти. Сверкали зарницы, грохотали взрывы. Что-то сыпалось на голову, было тяжело дышать. В воздухе носились испуганные женские крики, перекрываемые зычными окриками ратников.

Нападение?! Обстрел?

Очень на то похоже. Видимо, штаб опричников также не избежал одного из ударов со стороны неизвестной пока силы. И нельзя сказать, что семинарист сильно расстроился по этому поводу.

В другое время он немедленно отправился бы в княжьи палаты, чтобы получить распоряжения по действиям в такой ситуации. Но по пятам неслись разъяренные опричники, жаждавшие его крови больше, нежели чем разобраться в происходящем. А потому парень лишь прибавил ходу, с трудом прошмыгивая между ратниками и штатскими, спешащими занять боевые посты согласно расписанию на случай чрезвычайной ситуации.

Метнувшись в боковую улочку, он шарахнулся обратно: там его уже поджидали. Опричники действовали методично и ловко, загоняя его в угол, как дикого зверя. Над головой что-то оглушительно грохнуло, заставив упасть на мостовую. Краем глаза Книжник заметил узкий проход между кривыми стенами домов. Нырнул туда, пробежал несколько шагов – и замер как вкопанный.

Это был тупик. По злой иронии судьбы – тот самый, в котором его совсем недавно схватили служители Тайного Приказа. И тот же, откуда до этого так поразительно и непонятно улизнул неизвестный.

– Куда же ты смылся, черт бы тебя побрал?! – чуть не взмолился Книжник.

Упал на холодные камни, принялся шарить. И вдруг наткнулся на едва ощутимую щель между камнями. Сунул туда руки, дернул – и приподнял нечто, напоминавшее крышку погреба с налепленными на нее муляжами камней. Под крышкой оказалась темная дыра, ведущая в неизвестность.

«Кроличья нора…» – мелькнул в голове образ из прочитанной в детстве книги. Видать, сюда и сбежал тогда этот странный человек.

Раздумывать было некогда, да и выбор оказался невелик.

Зажмурившись и задержав дыхание, как при нырке в воду, Книжник нырнул головой вперед, ощущая, как скользит куда-то вниз, в неизвестность. Секунда – и все погрузилось в абсолютный мрак.

Крышка захлопнулась.

Глава 2 Недра

Неровный, низкий свод мешал выпрямиться в полный рост. Это и не нужно – когда крадешься во мраке, тело пригибается само собой, и лишь рука чуть выставлена вперед, чтобы не размозжить голову о торчащий сверху сталактит. Другая рука занята – у каждого в ней оружие. Или то, что сойдет за оружие – не так уж много можно раздобыть на этом уровне. В лучшем случае – железный прут или металлическая цепь, или веревка с грузом на конце. У кого-то – просто камень. Самые отчаянные надеются только на собственные руки и навыки рукопашной, отточенные на занятиях по боевой подготовке.

Все средства хороши, когда отстаиваешь свою территорию и исключительное право на применение силы.

Вообще-то, драки запрещены – под страхом голодного карцера. Но все знают: не драться нельзя. Более того – начальство молчаливо поощряет кровавые вылазки, а сержант – он вообще сквозь зубы подначивает мальчишек, выдавая истории из собственной курсантской юности. Без вкуса настоящей крови бойцом стать нельзя. И если драки между курсантами не поощрялись, то устроить густой замес с чумазыми, как говорится, сам бог велел.

Тут главное – не попадаться.

К тому же сегодня – особенная ночь. Считай, боевое крещение перед Присягой. И бойня должна быть на славу – мать-командир на плацу должна видеть сбитые костяшки на кулаках. А хорошая ссадина или шрам на лице – просто шикарная отметина для будущего боевого термита, почище медали!

А потому крадущиеся во мраке парни просто тряслись от нетерпения, распираемые изнутри мощным напором адреналина. Тут уж забудешь и о нестерпимой вони этих грязных рабочих нор, и о вечно голодных курсантских желудках. Кровь – она лучше воды все смывает, очищая тело и душу…

Крэйг вскрикнул и зарычал от боли: все-таки налетел на невидимый в темноте каменный выступ. И тут же получил в бок обрезком ржавой трубы, едва не завыв снова.

– Убью! – прохрипел в ухо Гризли, вожак вольной стаи. – Выдать нас хочешь, гнида?

Крэйг прикусил язык, вжав голову в плечи. На время охоты они становились вне закона, из курсантского сквада превращаясь в хищную стаю. А в дикой стае и законы звериные. Любого, кто не потрафит вожаку, прикончат, чтобы другим неповадно было. И сожрут, чтобы мясо не пропадало. Пусть начальство попробует что-то доказать – все будет шито-крыто. Да и кому нужно что доказывать? Все через это проходят, каждый командир сам был когда-то грязным голодным зверенышем. На этом и строится железная дисциплина и строгая иерархия Ударного Кулака боевых термитов.

Ничего не ответив вожаку, Крэйг тихо скользнул вперед – туда, где уже слабо тлел огонек перекрестка. Они приближались к самой опасной территории – району, контролируемому чумазыми.

Все было обговорено заранее, по всем выкладкам военной науки, как ее представляли себе курсанты первой ступени. Но, как это бывало, тактические планы забывались в тот же миг, как начиналась схватка. Может, от недостатка опыта, а может, от избытка молодой энергии, которую вечно голодные организмы черпали из любого дерьма, выдаваемого за пищу. В любом случае вожак бросает вперед самых слабых и бесполезных – их задача принять на себя первый удар и отвлечь внимание всей этой разъяренной рабочей шоблы, чтобы та подставила спины для основного удара. Тут уж врежет сам Гризли со своей свитой.

План не блистал изяществом, но обычно работал. Правда, на этот раз все пошло не по плану.

Их ждали.

В лицо ударил ослепительный свет – и теперь уже от боли взвыли сразу несколько голосов. Крэйг еще больше скрючился, беспомощно выставив перед собой прут и ожидая удара. Но удара не последовало – во всяком случае сразу. Видать, чумазые учли уроки прошлого – пропустили авангард из самых слабых, в числе которых двигался Крэйг, и ударили в самое ядро – с двух сторон. Гризли и его банда не ожидали от чумазых такой изобретательности и на миг замешкались. Это стоило им победы. А кому-то и жизни. Вопли злобы и ярости смешались со звуками борьбы, ударами металла о металл, камень и человеческие тела. Затрещали кости, посыпались зубы.

– Души сучьих крыс! – истошно орал кто-то. – Бей их! Чтоб ни одна падла не ушла!

Инстинкт торопливо подсказал: еще секунда промедления – доберутся и до него, успевшего упасть и отползти, вжавшись в стену. Шустро, пещерной гадюкой, он прополз вперед – прямо к ногам какого-то чумазого, державшего проклятый фонарь. Коренастый, уродливый, с дебильной блуждающей улыбкой на несимметричном лице этот тип не заметил подобравшегося врага – он наблюдал за схваткой в глубине туннеля. А потому, когда перед ним возник, выпрямившись в полный рост, курсант-термит, коренастый аж взвизгнул от ужаса.

Это только исподтишка, да трое на одного – чумазые еще на что-то способны. А один на один технарь-работяга для термита – просто мясо. Вот и сейчас можно было просто проломить этому уроду голову – да и дело с концом. Но Крэйг даже не стал бить в эту дрожащую от ужаса, истекающую слюной морду. Просто молча забрал из онемевших рук врага фонарь – и направил свет в его побледневшее лицо.

Завыв от страха, коренастый попятился, упал – да так, на четвереньках, и побежал прочь, скрывшись за поворотом кривого туннеля. Стоявшие за спиной фонарщика трое чумазых со здоровенными молотами в руках мгновенно потеряли боевой запал – как будто струсивший товарищ заразил страхом и их. Они попятились в нерешительности, и Крэйг, чтобы не струсить самому, заорал что есть мочи: